Эмилио Сальгари - Капитан Темпеста. Дамасский Лев. Дочери фараонов

По верхней террасе над двором рассредоточилось человек тридцать слуг и арабов, вооруженных длинными аркебузами.

Бен-Таэль тщательно отбирал людей для конвоя и был в них уверен, а потому без страха глядел на Хараджу, которая приближалась к нему, грозно нахмурив лоб и положив левую руку на рукоять сабли.

– Это ты командуешь эскортом? – презрительно спросила она.

– Да, госпожа.

– Но… я тебя уже видела! Ты был в свите Хамида! Ну конечно.

– А я и не отрицаю.

– И ты осмелился снова явиться ко мне, черномазая собака! – в ярости взвизгнула Хараджа.

– Я должен повиноваться приказам моего хозяина, госпожа, – холодно ответил Бен-Таэль.

– Так ты слуга Мулея?

– Да.

– Сойди с коня и брось оружие.

– Я не могу вас послушаться, госпожа: получать приказы я могу только от Дамасского Льва.

– Ничтожество! Я племянница паши! Разоружайтесь все, или никто из вас не выйдет живым из моего замка!

Никто из тридцати всадников не двинулся с места, не загасил запала, напротив, Бен-Таэль, держа в каждой руке по пистолету, быстро наставил их на владелицу замка.

– Вы меня поняли?! – заорала Хараджа, которая впервые столкнулась с неподчинением.

– Мы разоружимся, госпожа, – сказал Бен-Таэль, – только когда увидим нашего господина. Что вы сделали с сыном могущественного паши Дамаска? Мы хотим это знать.

– Ты действительно этого хочешь?

– Да, госпожа, – отвечал он, повысив голос, чтобы янычары, стоявшие во дворе, его тоже услышали. – Вы арестовали Дамасского Льва, а может быть, и убили его!

По рядам эскорта прокатился угрожающий гул и волна еле сдерживаемого гнева.

– Приведите сюда Дамасского Льва, госпожа! – крикнул Бен-Таэль.

– Ты что, мной командуешь? – сказала Хараджа, багровая от злости. – Ко мне, янычары! Разоружите этих людей и отправьте их в подземелье вслед за Мулеем-эль-Каделем!

К ее величайшему удивлению, ее люди тоже не двинулись с места, хотя их командир несколько раз повторил:

– Вперед! Повинуйтесь!

– Скоты! – взвыла Хараджа. – Я вас всех посажу на кол!

Потом, подняв правую руку в направлении стоявших на террасе арабов, скомандовала:

– Огонь! Разнесите в клочья этих предателей!

Тридцать человек эскорта, все как один, наставили аркебузы на террасы и выстрелили, а Бен-Таэль в это время разрядил свои пистолеты в арабов, сопровождавших Хараджу, и те замертво упали на каменные плиты двора.

Слуги и арабы, охваченные паникой, удрали с террасы как сумасшедшие. А Бен-Таэль, воспользовавшись всеобщим изумленным оцепенением, соскочил с коня, подбежал к Харадже и крепко схватил ее за руку. Потом вытащил из ножен на поясе ятаган и приставил ей к горлу.

– Госпожа, – сказал он, пока его люди быстро перезаряжали аркебузы, – я не причиню вам зла. Отдайте приказ немедленно привести сюда Мулея-эль-Каделя. Если вы откажетесь, клянусь Кораном, я вас убью, что бы потом ни случилось.

Хараджа застыла на месте, не говоря ни слова. Казалось, смелый поступок Бен-Таэля парализовал ее неуемную энергию.

– Дамасский Лев или смерть, госпожа! – повторил он с угрозой.

Хараджа изо всех сил попыталась освободиться из мертвой хватки, но у нее ничего не вышло: под видимой хрупкостью и худобой Бен-Таэля скрывались железные мускулы.

– Вы не уйдете от меня, госпожа, – сказал он. – Сопротивляться бесполезно, предупреждаю: мы пойдем до конца.

– Ко мне, янычары! – крикнула она охрипшим от гнева голосом.

Но и на этот раз свирепые и храбрые воины султана не подняли оружие и не двинулись с места. Только капитан рванулся вперед, ей на помощь, но быстро остановился под дулами четырех наставленных на него аркебуз.

– Не приближайтесь, командир, – крикнул кто-то из эскорта, – иначе я прикажу стрелять!

Перед лицом такой угрозы бедный капитан не осмелился сделать ни шагу. Хараджа наконец поняла, что больше ей рассчитывать не на кого: ни арабы, ни слуги больше не отважатся показаться на террасе после первого залпа, оставившего в их рядах серьезные прорехи.

– Я подчиняюсь насилию, – процедила она сквозь зубы, испепелив Бен-Таэля полным ненависти взглядом. – Но помни, настанет день, и племянница паши жестоко отомстит, она не сможет спокойно умереть, пока не спустит с тебя твою черную шкуру.

– Вот в этот день и сделаете со мной все, что пожелаете, госпожа, – ответил он. – А пока, чтобы спасти свою шкуру, вы немедленно приведете сюда моего господина и хозяина. Даю вам пять минут.

Хараджа повернулась к евнуху, который стоял в нескольких шагах, ни жив ни мертв от страха.

– Приведи сюда Дамасского Льва, – велела она.

– С ним пойдут четверо моих людей. Если он попытается их обмануть, то будет убит, – сказал Бен-Таэль, обращаясь к эскорту.

Четверо всадников спрыгнули на землю и взяли в кольцо несчастного евнуха так, чтобы он почувствовал, как пахнет дымок от запальных фитилей аркебуз.

– Иди вперед и не оборачивайся, – сказал один из всадников, грубо толкнув его в спину. – И голову побереги, а то мне кажется, она тяжеловата для твоей шеи.

Бедняга, дрожа как осиновый лист, повел их к подножию башни, открыл обитую железом дверцу и исчез вместе с ними в подземелье.

Бен-Таэль сразу ослабил хватку и выпустил из рук племянницу великого адмирала, бросив ей:

– Дождитесь возвращения Дамасского Льва, дражайшая госпожа. Может, ему найдется что сказать вам, прежде чем покинуть ваш замок.

Хараджа до крови закусила губы и ничего не ответила.

Прошло несколько минут. Не спешиваясь, дамаскины внимательно наблюдали за террасами, приготовившись выстрелить в любого из арабов или слуг, кто отважится высунуться.

Янычары теперь смотрели на эскорт молодого Дамасского Льва и на Хараджу, не произнося ни слова, загасив запальные фитили аркебуз, и, похоже, ничего не собирались предпринимать против самого популярного героя мусульманского войска, не обращая ни малейшего внимания на гнев своей госпожи.

Вдруг из двери в башне появились четверо дамаскинов с криком:

– Приветствуйте Дамасского Льва!

За ними, спокойно улыбаясь, вышел Мулей-эль-Кадель.

Он на секунду задержался, оглядывая своих людей, радостно размахивающих шлемами, бросил на Хараджу презрительный взгляд, медленно пересек двор и вскочил на коня, которого держал под уздцы Бен-Таэль.

– Поехали, – просто сказал он.

Эскорт выстроился за ним и проехал мимо янычар, поспешивших расступиться и радостно крикнувших:

– Желаем долголетия Дамасскому Льву!

Мулей-эль-Кадель махнул им на прощание рукой и миновал подъемный мост.

С вершины невысокого холма он обернулся и увидел на середине моста племянницу паши, грозившую ему кулаком.

– Тигрица! – пробормотал он. – Попробуй возьми меня теперь, если сможешь.