Сулейман Рагимов - Орлица Кавказа

— Изволь, мой друг. Ничего умного тебе здесь не насоветуют, — Клавдия Петровна отстранила от себя папку и оглядела ее брезгливо. — Здесь только глупые указания, не относящиеся к делу и не менее глупые запросы, от которых никому не будет прока. Хватит, дорогой. В такие минуты надо жить своим умом и не оглядываться на далеких нянек и дядюшек. Победителей не судят! А проигравшему и самые обстоятельные ответы на запросы любой канцелярии не помогут. Так что — сжечь!

Генерал залюбовался женой.

— Княгиня, вы, как всегда, неподражаемы…

— И вы тоже, — ответила ему супруга сквозь зубы.

Всю эту ночь губернаторская чета не спала. В обеих спальнях до утра горел свет, и каждый с облегчением встретил зарю в своей опостылевшей постели.

А заря над Зангезуром встает такая, что, наверное, нигде больше на свете подобной не увидеть!

Так или иначе, решительный миг схватки неминуемо приближался. И то сказать — если караван должен месяцами или годами укрываться за стенами — что от него проку? В таком случае, даже лучше, если он погибнет, говаривали наши предки, а они в таких делах толк знали.

Конечно, знал эту мудрость и Гачаг Наби. А потому вынужденное безделье его особенно тяготило. Да и кроме того, сколько друзей ты ни имей, сколько убежищ себе ни устраивай — не усидишь долго в норе, как лиса, обложенная собаками. Кроме того, нужно признать — не мужское это дело — без конца прятаться.

Вот если бы хоть изредка беспокоить врага дерзкими вылазками — налететь, изрубить, спалить, разогнать — потом снова можно исчезнуть на какое-то время.

Поэтому Ало-оглы серьезно и неотрывно готовился к скорым сражениям. Он был уверен, что их час не за горами. Необходимо сойтись грудь грудью — и победить во что бы то ни стало. Победить, вызволить из каземата кавказскую орлицу и скрыться, запутывая следы, загонять врага, измотать его бесконечными погонями и тревогами, а потом снова нанести удар — и снова скрыться.

Можно ли при этом рассчитывать на полную победу? А что такое — полная? Пролить кровь двурушников-беков, отнять покой у казаков, сохранить власть над простым людом по всему Зангезуру — более полное торжество трудно ' себе представить.

Обо всем этом Гачаг Наби любил разговаривать со своими сподвижниками.

— Нужно так ударить врага по голове, чтобы он обмер с вытаращенными глазами! — повторял он. — Пусть займется тем, что бинтует свои раны и не лезет больше в чужие дела. Пусть этот важный генерал из Гянджи либо уберется отсюда навсегда, либо до конца своих дней разъезжает по Гёрусу в фаэтонах с бубенцами, любуясь на свою златовласую жену в нухинском шелковом платке… Но тогда я не знаю, за что ему царь деньги платит. Хотя — это не наше дело.

Я должен бросить губернатору вызов! Пусть он его примет I — а не захочет, втопчет в грязь свою мужскую гордость, опозорится перед своей красавицей женой — значит, так тому и быть.

Но временами славному воину Гачагу Наби и полной победы здесь, в Зангезуре, кажется недостаточно. В мыслях своих он уже не раз устремлялся в Петербург, далекий северный город, где, как он думал, по улицам сплошь ходят генералы и княгини. А уж о Тифлисе и говорить нечего. Сломить не только гянджинского генерал-губернатора, но и самого наместника царя на Кавказе — это Ало-оглы считал делом для себя решенным.

Да, да. Теперь именно к самому императору устремлялись помыслы гордого борца, потому что даже из своих далеких зангезурских гор он понимал, где первопричина всего происходящего. Настоящий душитель народов, губитель окраин своей громадной империи — сам царь. Именно он заслужил такой оглушительной оплеухи, чтобы она прозвучала не как хлопок пистолетного выстрела, а мощный раскат орудийного заряда! Чтобы эхо от нее отдалось во всем мире и каждый человек на Земле чтобы знал, какая кара неминуемо последует за ранее ненаказуемые злодеяния.

Да, да. Именно так. Сломить мужское достоинство и растоптать честь всех сильных мира сего!

Черные глаза Гачага Наби пламенели и метали молнии.

— Хватит, пора действовать!

Видя брата погруженным в тяжкие раздумья, гачаг Мехти спросил его ласково:

— О чем ты, Наби? Смотри, глаза твои налились кровью!

— Кровью, брат, не глаза мои должны быть полны… Клинок моей шашки должен быть во вражеской крови! Собирай всех, пора!

И вот уже начался военный совет, на котором присутствовали лучшие удальцы, смелейшие из гачагов и друзья, которые собрались в Черную пещеру из самых дальних краев.

— Зачем ты собрал нас? — спросил Аллахверди, и глаза всех обратились к предводителю.

Гачаг обвел всех долгим теплым взглядом.

— День битвы близок!

— Почему ты так решил?

Ах, какие замечательные люди сидели в этот час вокруг Ало-оглы! Кузнец Томас и стражник Карапет, «новообращенные» из Петербурга Андрей и Людмила, старые друзья из Тифлиса — Гогия и Тамара… Что им ответить?

— Как говорят у нас в народе — я оглядел свои крылья, — улыбнулся в усы Наби, — и понял, что пора лететь!

— Ну, что ж, мы готовы! — воскликнул нетерпеливо Андрей и положил одну руку на плечо сидевшего справа Гогии, другую, не стесняясь присутствующих, на плечо Людмилы. Это было неприлично, и Ало-оглы отвел от них взгляд. Что за странные обычаи у этих русских!

— Но хватит ли наших сил для решительного наступления? — спросил Гогия.

— Если кликну всех своих орлов, то они застят белый свет крыльями! — с достоинством ответил Гачаг Наби. Впрочем, он и сам прекрасно знал, насколько преувеличены силы смельчаков в этом эпически спокойном ответе.

Тут Карапет заерзал нетерпеливо, показывая, что и ему пора вставить слово.

— Друзья, я хотел сказать вам одну важную вещь! Я только что узнал, что губернатор собирается посетить гёрусский каземат!

— Зачем? Почему? — посыпались вопросы со всех сторон.

— Он хочет знать, как содержатся заключенные.

— Ему надо полюбоваться самому их страданиями? Гачаг Наби, сам того не заметив, тяжело вздохнул.

— Нет уж… Что им до заключенных. Конечно, он сам хочет повидаться с «кавказской орлицей». Которая теперь стала черной кошкой, сидящей у него в подвале.

— Спасибо, Карапет! Ты нам принес очень важную весть.

— Может, воспользоваться случаем, и напасть на генерал-губернатора именно в этот момент? — азартно спросил Андрей.

— Да! Да! — загудели все.

Андрей встал, расправив плечи, и к нему тут же пристроились рядом Мехти, Тундж Вели, а там, глядишь, встали и Гогия, и Людмила, и Тамара.

— А что, подстрелим губернатора, как перепелку! Ружья блеснули в руках у отважных, клинки звякнули. Ало-оглы усмехнулся в усы.

— Вот это воинство!

Тут вперед выступила Людмила.