Джеймс Пайк - В индейских прериях и тылах мятежников [Воспоминания техасского рейнджера и разведчика]

— Ну же, парни, давайте будем помягче с пленными.

Как я потом узнал, он был управляющим большим госпиталем — в Чарльстоне или где-то в его окрестностях.

Генерал Джонс (вот же, негодяй!) отправил нас в Чарльстонскую тюрьму с предписанием строго охранять нас, без всяких поблажек. По прибытии в тюрьму, конвой отвел нас к ее начальнику — некоему Джону Саймсу — который, хотя и не являлся человеком выдающегося ума, хотя я все же не верю, что он не смог бы украсть все, что плохо лежит — тем не менее, обладал определенным очарованием (а у какого вора его нет?). Он посадил нас в «башню» — самую недоступную часть тюрьмы, и читатель, возможно, сможет себе представить, что мы пережили, пробыв в ней ПЯТЬ МЕСЯЦЕВ, находясь под огнем нашей же, стоявшей на острове Моррис, артиллерии. Мимо нас постоянно пролетали и рвались всевозможные снаряды, а когда один из них — трехсотфунтовый — взорвался почти у самых тюремных стен, нам показалось, что даже наша башня в тот момент подпрыгнула на своем основании.

Спустя несколько дней после нашего прибытия, в город привезли 1200 наших офицеров — чтобы поставив их под наши пушки, таким образом отомстить им за наши обстрелы. В их числе был взятый в плен у Чикамоги лейтенант моего полка Генри и майор Битти из 2-го Огайского пехотного, и именно они дали мне нож и небольшой напильник для того, чтобы сделать несколько ключей, которые, как предполагалось, смогут помочь мне сбежать. Я рассказал им о своем плане, и потом, по пути в свою камеру, они через решетку передали мне эти инструменты.

Я видел их всего раз, лишь несколько минут, мимолетно и знал, что после битвы под Чикамогой и с ними, и с их товарищами, обращались очень жестоко.

В этой же тюрьме было около тридцати цветных солдат из 54-го Массачусетского пехотного — они пытались штурмовать Форт-Вагнер. Бедняги! Им было очень тяжко, мятежники особенно злобились на них, и некоторых из них, как мне сказали, увезли дальше на Юг — нашлись люди, которые заявили, что они их рабы. Джордж Грант — отличный парень — настолько вошел в доверие к мятежникам, что был назначен тюремщиком, а потом ему удалось уговорить одну женщину-юнионистку принести ему кусок толстой листовой латуни, чтобы мы смогли из нее сделать себе ключи. Такой латунью облицовывали лестничные площадки — в общем, это было то, что надо. Через человека по имени Лезермен, я передал письмо флотскому лейтенанту Стоуксу, в котором попросил его написать моему отцу и сообщить ему, где я и что я. Стоукса отвезли на пункт обмена пленными, и вот тут, пользуясь правом рассказчика я хочу сделать небольшое отступление, чтобы заявить о том, что у меня есть все основания для полного отрицания всех таких частых обвинений наших врагов в адрес наших офицеров — их упрекали в том, что им плевать на благополучие солдат, в том что они эгоистичны и амбициозны, что и их интересуют только деньги и власть, а судьба солдат им безразлична. Стоукс служил на флоте, то есть, в совершенно иной армии, он никогда раньше меня не видел и ничего не знал в моем мире, но он серьезно интересовался моим делом, и сразу же после обмена, моему отцу в Хиллсборо, штат Огайо, он написал следующее:

«НЬЮ-ЙОРК, 26-е октября 1864 года.

Сэр, я только что вернулся с Юга, меня отпустили под честное слово. Будучи в Чарльстонской тюрьме, штат Южная Каролина, я видел вашего сына Джеймса Пайка — он и его товарищ Чарльз Грей сидели в одиночных камерах, и я имел возможность пообщаться с ними. Они рассказали мне, что они были взяты в плен недалеко от Огасты, штат Джорджия, в своих мундирах, с оружием и при исполнении „особого приказа“ генерала Томаса. Он хотел, чтобы сразу же после освобождения я написал вам и сообщил, что он чувствует себя неплохо и в хорошем настроении, хотя оба они выглядят довольно бледно от столь длительного тюремного заключения и недостатка пищи. Я жил на тюремном дворе, они — в главном здании тюрьмы. Общался я с ними с помощью одного негритенка — он носил им воду.

Я обещал им после освобождения сделать все, что будет в моих силах. Я только что от их имени отправил письма полковнику Малфорду — помощнику представителя по обмену военнопленными, а также и генералу Томасу. Я не могу твердо обещать, что сумеют освободить вашего сына, но они, я уверен, приложат для этого все свои силы.

На прибывшей по Джеймс-Ривер лодке под белым флагом я поговорил с полковником Малфордом. Он посоветовал мне сделать письменное заявление, которое, впоследствии и будет рассмотрено.

В последний раз я видел вашего сына числа 6-го этого месяца. Я надеюсь, сэр, вы очень скоро встретитесь с ним.

С глубоким уважением,

Ваш покорный слуга

Это письмо было получено 4-го ноября, но мой отец ранее написал Военное министерство и получил следующий ответ:

«М-ру СЭМЮЭЛЮ ПАЙКУ, ВАШИНГТОН, ОГАЙО,

ВОЕННОЕ МИНИСТЕРСТВО, ВАШИНГТОН,

5-е октября 1864 года.

Сэр, Ваше письмо от 28-го прошлого месяца получено, и мне поручено в ответ на него сообщить вам, что Министерство использует все свои средства и возможности для освобождения вашего сына — капрала Джеймса Пайка из 4-го Огайского кавалерийского, находящегося сейчас по Вашим словам в тюрьме Чарльстона, Южная Каролина.

С глубоким уважением,

Ваш покорный слуга

Он также получил следующее письмо от генерала Гранта:

«ГЕНЕРАЛЬНЫЙ ШТАБ АРМИИ СОЕДИНЕННЫХ ШТАТОВ,

СИТИ-ПОЙНТ, ВИРДЖИНИЯ, 24-е октября 1864 года.

М-ру СЭМЮЭЛЮ ПАЙКУ, Вашингтон, Огайо:

Сэр, Генерал-лейтенант Грант поручил мне подтвердить получение Вашего письма от 28-го сентября и сообщить Вам, что он прекрасно помнит о неоценимых услугах, оказанных Вашим сыном армии Соединенных Штатов. Что касается обмена, генерал Грант надеется, что в течение предстоящей зимы, а возможно и раньше, все, находящиеся в руках врага наши солдаты, получат свободу.

С глубоким уважением,

Ваш покорный слуга

Более всех, постоянно и настойчиво, критиковали лишь одного — генерала Батлер. Его личные недруги представляли его как бездушного и жестокого по отношению к своим солдатам тирана, а мятежники непрерывно обвиняли его в том, что он лицемер (?) и только делает вид, что старается ускорить процесс обмена военнопленными, но вот письмо, которое доказывает, что в чем угодно, но в этом вопросе к нему не может быть никаких претензий:

«СЭМЮЭЛЮ ПАЙКУ, ЭСКВАЙРУ, ВАШИНГТОН, ОГАЙО.

ШТАБ-КВАРТИРА ДЕПАРТАМЕНТА ВИРГИНИИ И СЕВЕРНОЙ КАРОЛИНЫ,

ОФИС КОМИССАРА ПО ОБМЕНУ ВОЕННОПЛЕННЫМИ,

ФОРТ-МОНРО, ВИРДЖИНИЯ, 18 декабря 1864 года.

Сэр, отвечая на Ваше письмо от 14-го ноября, генерал поручает мне сообщить Вам, что он только что приказал назначить одного из заключенных в Форт-Делавэр мятежников заложником Вашего храброго и доблестного сына.