Радченков О.М. - Тайна сенатора Карфагена

Наблюдая за построением армий с высоты своего преданного коня, Адербал оценил позиции противников. Ему показалось, что ни у одной из сторон нет явного преимущества.

Однако он заметил, что римлянам в лицо дул горячий южный ветер, несущий густую пыль. Скорее всего, глаза легионерам забивало песком.

Армии еще строились, когда Адербал увидел большой отряд одетых в шкуры диких животных воинов, рассыпающихся по полю впереди строя карфагенян.

«Началось, – подумал он. – Пошли балеарские пращники».

Адербал почувствовал неприятный холодок внизу живота. Он не придал ему особого значения. Обычное ожидание чего-то грандиозного. Чего-то, что могло лишить жизни его самого и его товарищей. Наверняка кого-то из своих боевых соратников после сегодняшнего сражения он никогда больше не увидит. Адербал знал, что сейчас это мимолетное ощущение пройдет, и останется лишь жестокая, смертельная, незабываемая красота сражения.

Тем временем балеарцы засыпали врага камнями и дротиками. Но легионеры, укрывшись за ровными рядами больших щитов с закругленным верхом, не понесли серьезных потерь.

– Смотрите! – крикнул Хирам, указывая куда-то влево.

На фланге Адербал заметил конницу, несущуюся в сторону римлян. С такого расстояния фигуры всадников казались крохотными и сливались в единую коричнево-серую массу, окутанную столбами густой пыли.

– Конница Гасдрубала пошла в атаку! – воскликнул Адербал, дрожа от нетерпения. Горячая кровь билась в венах; и ему страстно захотелось броситься в гущу боя. Гигантская масса несущихся во весь опор с боевыми криками всадников – где еще увидишь такое?..

Да, это были всадники Гасдрубала из Гадеса, атакующие римскую конницу Павла Эмилия. Если бы Адербал оказался среди них, то увидел бы, как громадные кельты и галлы, вооруженные длинными мечами, сшибали с лошадей низкорослых римлян.

В отличие от пехотинцев, всадники Эмилия не могли воспользоваться преимуществом организованного, слаженного строя – ведь лошадям неведома эта военная наука. Противники полагались только на свое мастерство в рукопашном бою. К тому же конных кельтов и галлов оказалась больше, чем римских новобранцев, и они были значительно опытнее.

Воинственные вопли, лязг мечей, ржание лошадей, крики раненых и умирающих, – эта неизбежная какофония сражения буквально раздирала воздух.

Но вот римская кавалерия дрогнула и начала отступать, преследуемая беспощадным врагом.

На фланге, где стоял Адербал, нумидийцы тоже рванулись в атаку. И здесь закипела битва, однако тут карфагеняне встретили достойное сопротивление. Конница Варрона, состоящая из италийских союзников Рима, дралась достойно и отступала под давлением более многочисленного противника неохотно.

Пятьсот всадников Адербала оставались на месте, наблюдая за сражением и ожидая приказа командира.

«Фланги римлян свободны!.. – лихорадочно соображал взбудораженный Адербал. У него захватило дух при виде величественной и страшной картины, разворачивающейся перед ним. – Сейчас легионы пойдут в атаку!..»

Он не ошибся: раздались звуки труб, и римская пехота стройными рядами двинулась вперед, сметая всё на своем пути. Чеканя шаг, не издавая других звуков, кроме бряцания щитов и мечей, легионеры манипула за манипулой занимали все пространство перед армией Ганнибала.

Адербал всегда восторгался видом наступающих легионов. Он как завороженный наблюдал за ровными красными рядами плащей, щитов и султанов на сверкающих шлемах, идеальный строй которых не нарушался на любой пересеченной местности. Он понимал, что врагом нельзя восхищаться, но ничего не мог с собой поделать: зрелище марширующих манипул потрясало воображение. Такой эффектной – и эффективной! – атакой не могла похвастаться ни одна армия мира.

С фланга ему хорошо видно, что легионам сейчас противостоит неорганизованная, орущая толпа гигантов с белоснежной кожей, размахивающих огромными мечами, топорами и дубинами. Большинство из них – полуголые, разрисованные синей краской; другие – одеты в желтые и коричневые куртки.

«Дикари! – презрительно подумал Адербал. – Эти галлы хуже наших гетулов!» Он не любил их и подозревал, что они отвечают тем же карфагенянам. Но сейчас эти народы были нужны друг другу, чтобы уничтожить более могущественного общего врага.

Галлы встретили римлян оглушительными криками. Огромные воины как безумные кидались на щиты легионеров и гибли от коротких колющих ударов мечей, кромсавших незащищенные доспехами тела. Безмолвная римская машина перемалывала их, продвигаясь все дальше и дальше.

Та же участь должна была постигнуть и иберов, но тут взревели карфагенские трубы, и дальние от центра ливийские пехотинцы побежали вперед, разворачивая шеренги копейщиков под прямым углом к легионерам. Еще немного – и они охватили римлян с незащищенных флангов.

Ливийцы – это не галлы. Закаленные в боях, одетые в римские трофейные доспехи, они нисколько не уступали легионерам, а в рукопашном бою даже превосходили их. Ими командовали Магон Самнит и Магарбал, вдохновлявшие личным примером своих подчиненных на свирепую и молниеносную атаку.

Африканцы стали крушить вражеский строй, который под их напором дрогнул и постепенно стал разваливаться. Сражение начало рассыпаться на отдельные поединки, в которых ветераны Ганнибала в силу своего опыта брали вверх. К ним на помощь пришли конники Гасдрубала, изрубившие тысячи бегущих римских всадников. Они прекратили преследование и, развернув коней, врезались в тыл римской пехоты.

На правом фланге нумидийцы Ганнона Бомилькара не смогли добиться таких успехов – их вооружение было более легким по сравнению с римским. Сражение текло вяло, и конница Варрона успевала помогать своим легионерам - отбивать натиск ливийцев Самнита.

Вот здесь и пришел в действие запасной план Ганнибала.

– Вперед!.. – крикнул Адербал. Его пятьсот нумидийцев отделились от конницы Ганнона и, обогнув сражающихся, устремились во вражеский тыл. Заранее предупрежденные о маневре, нумидийцы на скаку перекинули щиты за спины и спрятали короткие мечи, обмотанные в тряпки, под одежду.

Отряд приблизился к стоящим в тылу легионерам, которые наблюдали за боем.

«Триарии! Они - очень опасны! – встревожено подумал Адербал, но тут же успокоил сам себя: – Хотя откуда у римлян настоящие ветераны? Все они полегли при Требии и Тразимене!»

При их приближении манипулы развернулись, сомкнули щиты и ощетинились копьями.

Нумидийцы вскинули вверх руки, показывая врагу, что они безоружны и не смогут причинить вреда.

Адербал, осадив коня, громко крикнул по-латыни:

– Мы сдаемся! Ганнибал терпит поражение. Центр бежит, и скоро побежит вся армия.