Радченков О.М. - Тайна сенатора Карфагена

– Вы кто такие? – выкрикнул в ответ пожилой римлянин в серебряном шлеме центуриона.

– Мы данники карфагенян – нумидийцы. Наш народ находится под гнетом пунийцев и ненавидит Карфаген! Мы всегда желали гибели этому городу и не хотим умирать за Ганнибала. Тем более что его войне пришел конец!

Эти легионеры стояли далеко от основного боя и не видели, что творится впереди и на флангах. Поэтому известие о разгроме карфагенского центра было встречено ими как нечто само собой разумеющееся. Раздались радостные возгласы:

– Слава консулам! Слава Риму!..

Однако просто так верить перебежчикам римляне все равно не собирались.

– Всем слезть с коней и сесть на корточки! – громко приказал все тот же центурион.

Нумидийцы стали спешиваться и садиться на землю. Преданные кони недоуменно смотрели на своих хозяев, не понимая, что им нужно делать.

Легионеры окружили их плотным кольцом, наставив копья на шеи сдавшихся.

Адербал сидел рядом с Хирамом и шептал, не смотря в его сторону:

– Скоро римляне поймут, что мы их обманули. Поэтому нельзя упустить момент…

– Если они попытаются убить хотя бы одного нашего бойца, я не выдержу и начну их резать, – ответил злобно Хирам.

Римляне настороженно переговаривались между собой, но вскоре, убедившись, что пленники ведут себя смирно, ослабили внимание. Многие из них опустили копья.

– Трусы! – презрительно процедил центурион. – Только варвары могут предпочесть смерти рабство…

Внезапно впереди на фланге раздался далекий и мощный воинственный клич ливийцев, и легионеры стали сдавать назад. Слаженный строй манипул нарушился, превратившись в волну, распространяющуюся в тыл шеренг – так круги от пущенного в воду камня колеблют водную гладь. Стало понятно: карфагеняне провели удачную контратаку.

Те, кто охранял нумидийцев, на мгновение забыли о пленных, обратив свое внимание в сторону битвы. Секунды оказалось достаточно, чтобы Адербал и Хирам успели выхватить свои мечи из-под одежды и вонзить их в горла стоящих рядом солдат. Это стало сигналом для остальных: одни нумидийцы, не поднимаясь с земли, стали рубить римлянам коленные суставы, другие обрушили мечи на головы тех, кто стоял чуть дальше. В тылу легиона закипела яростная сеча.

В это время подоспели остальные нумидийцы из конницы Ганнона Бомилькара, а чуть позже показались кельтские всадники Гасдрубала. Легионеров окружили окончательно, и битва превратилась в избиение.

У римлян теперь не только отсутствовали защищенные фланги и тылы, они лишились самого главного – слаженности строя и способности маневрирования. Большая часть легионеров оказалось запертой в гигантском мешке; они не имели возможности участвовать в битве, пока их уставшие товарищи гибли под мечами пунийцев.

Шеренги же карфагенян постоянно пополнялись свежими воинами из задних рядов, которые продолжали работать словно мясники, пока их товарищи по оружию отдыхали в тылу.

Гибель римского войска была неминуема. Спастись удалось немногим. В их числе оказался и консул-неудачник Теренций Варрон.

На поле боя полегли консул Павел Эмилий, консулы прошлых лет Гней Сервилий и Марк Минунций, около восьмидесяти сенаторов.

Общее количество погибших римлян и их союзников превышало семьдесят тысяч человек. Такого страшного поражения римская история еще не знала.

Потери карфагенян составили не более шести тысяч – в основном галлы. Но самое главное, что потерял Рим в этой кошмарной мясорубке – веру союзников в его могущество. Многие племена и города средней и южной Италии отшатнулись от покачнувшегося исполина, и на долгие годы на страну опустилась мгла.

Карфагеняне начали осаду Нолы – города, союзного Риму. Они вели себя достаточно пассивно: не использовали осадных орудий, не строили защитных укреплений – просто взяли крепостные стены в кольцо.

Ганнибал вел тайные переговоры с городскими низами, недовольными Римом, и был в полной уверенности, что скоро перед ним откроют городские ворота.

Римлянам не удалось одержать ни одной серьезной победы в Италии, поэтому карфагеняне были спокойны и не хотели напрасного кровопролития. Вместо солдат воевали дипломаты – своим оружием, разумеется. Италийцев упорно убеждали в том, что Ганнибал воюет не с ними, а с Римом.

Многие союзнические города сдались без боя, надеясь на окончательное избавление от римского господства. Теперь, как считал Ганнибал, настала очередь Нолы. Однако дело осложнялось тем, что в осажденном городе находился бывший римский консул Клавдий Марцелл, победитель инсубров - самого свирепого племени италийских галлов, у которого под началом имелось два легиона и союзнические войска.

Марцелл, умудренный годами политик, быстро выявил тех городских бунтарей, кто имел сношения с пунийцами, но не стал принимать жестоких мер: напротив, он обласкал их главарей, наградил деньгами и велел допускать к себе в любое время.

Агенты Ганнибала доносили: римляне готовятся к открытому сражению, и чернь поддержит карфагенян, напав на обоз Марцелла, оставшийся в городе.

Но это было ложью. Карфагенский полководец не знал всей правды.

Сделав вид, что переговоры зашли в тупик, Ганнибал велел выстроить армию перед лагерем, не приближаясь к городским стенам, как бы призывая Марцелла вывести легионы.

Но тщетно – римляне не выходили.

Прошло три дня. Каждое утро пунийцы строились в боевые порядки, а вечером отправлялись обратно в лагерь.

Терпение Ганнибала иссякло, и он отдал приказ к штурму города. Взревели трубы. Из лагеря понесли лестницы, стали выдвигаться осадные машины. Карфагенская пехота подтягивалась к стенам под прикрытием лучников.

Внезапно большие центральные ворота распахнулись, и легионеры быстрым шагом выступили из города, сметая осаждавших. Не готовые к такому развитию событий, растерянные карфагеняне были вынуждены принять бой, в котором римляне сразу получили преимущество.

Со стороны главных ворот осадой города руководил Ганнон Бомилькар. Увидев, что сражение разворачивается неблагоприятно для пунийцев, он крикнул стоявшему рядом Адербалу:

– Бери нумидийцев и ударь по правому флангу римлян!..

Адербал, послушно кивнув, вскочил в седло и понесся к своему отряду. Он слышал, как Ганнон отдавал распоряжения остальным командирам, надеясь как-то выровнять ситуацию, но мыслями молодой карфагенянин были уже в сражении.

Едва услышав приказ, его люди сорвались с места и поскакали в сторону правого фланга легионеров.

Тем временем, другой отряд под командованием Исалки, знатного нумидийца из рода, который испокон веков соперничал с родом Батия, атаковал левый фланг римлян.