Томас Костейн - Серебряная чаша

В этот самый момент спящий вздрогнул и проснулся. Приподнявшись на постели, он погрозил внучке пальцем:

— Ах, хитрюга, ты снова пытаешься обмануть меня! Опять читала Ветхий Завет. Сколько раз тебе повторять, что меня совершенно не интересуют эти истории!

— Прошу тебя, дедушка, не будем об этом снова. Ты же прекрасно знаешь, что, как только ты засыпаешь, я меняю книгу. В конце концов, что это меняет? Ведь тебя успокаивает сам звук моего голоса.

— Неправда, это многое меняет, — возразил старик. — Я прекрасно слышу, что ты читаешь. Мимо меня не проходит ни одно слово. Я говорил тебе об этом тысячу раз. Ты становишься слишком своевольной, боюсь, ты скоро вообще прекратишь слушаться кого бы то ни было.

— И это ты тоже мне говорил тысячу раз.

Только тут он заметил, что в комнате есть посторонний человек.

— Дитя мое, а это кто?

Художник. Я попросила его прийти, чтобы он мог изучать твое лицо, пока ты отдыхаешь.

— Надеюсь, вы не сочтете меня слишком назойливым, — сказал Василий, собирая инструменты. — Это мне очень помогло в работе.

Несколько дней подряд его приглашали в это время в комнату Иосифа. Работа быстро продвигалась вперед, и дружеские отношения с Деворой тоже крепли изо дня в день. На четвертые сутки, осторожно работая пальцами, Василий в очередной раз пытался подправить линию рта, когда заметил, что в этом уже нет необходимости, он только может испортить удачную работу. Быстро отдернув руку, он замер перед бюстом.

— Я закончил, — сказал он после небольшой паузы.

От неожиданности Девора даже уронила на дол свиток. Девушка вскочила и подбежала к Василию. Белый рукав ее одежды скользнул по руке художника. Девора перехватила его запястье, Василий заметил, как она взволнованно дышит.

— Да… да!.. — воскликнула она. — Не дотрагивайся до него больше, а то все испортишь. Действительно, это вылитый дедушка!

— Больше я к нему не притронусь, — уверил Василий с нескрываемой гордостью. — Думаю, теперь можно и отливать.

От волнения молодые люди забылись и стали говорить в полный голос. Естественно, Иосиф тут же проснулся.

— Что… что тут происходит?

Василий заметил, что, когда старик просыпался голос у него был сухим и скрипучим. Когда он услышал это в первый раз, то не на шутку испугался, решив, что Иосифу плохо. Потом он привык и понял, что ничего страшного не происходит. И то, что он сердился на внучку, тоже ничего не значило, потому что любой бы заметил, что Иосиф обожает Девору и готов простить ей все на свете.

— Я все закончил, — гордо сообщил Василий. — Вы не хотите взглянуть на окончательный вариант?

Иосиф взял бюст в руки и, сощурившись, критически осмотрел его, а потом покачал головой.

— Да, я доволен твоей работой, — похвалил он. — Завтра здесь будет Лука, и я хотел бы побеседовать с тобой и с ним.

Василий был просто счастлив удачным окончанием бюста и вдвойне счастлив, что Иосиф по достоинству оценил его труд. Поэтому он сначала не придал значения словам старика, но потом спохватился и ответил:

— Я рад, что Лука наконец приезжает. Если честно, то мне очень его не хватало.

— Павел и сподвижники уже давно прибыли в Кесарию. Он остановился в доме Филиппа [23] Филипп — один из 12 апостолов, который входил в число первых семи диаконов. , а теперь, как мне передали, они подъезжают к Иерусалиму и наверняка к завтрашнему вечеру вступят в город. Я отправил к Павлу гонца с посланием, в котором прошу прийти в город как можно незаметнее, не привлекая к себе особенного внимания. Но мне кажется, это не получится. Боюсь, враги Павла так же осведомлены о его приезде, как и я. Поэтому я не удивлюсь, если завтра в Иерусалиме начнутся беспорядки. — Иосиф сделал небольшую паузу, тяжело вздохнул и посмотрел на бюст, который по-прежнему держал в руках. — Да, я согласен с внучкой — он сделан безукоризненно.

В тот же день позже полудня Девора сама зашла в новую комнату Василия. Девушку сопровождали трое слуг. В руках она держала огромное металлическое кольцо, на которое было нанизано множество больших и маленьких ключей. Их количество по-настоящему впечатляло.

— У меня есть для тебя новости. Я, конечно, могла бы поручить это слуге, но я пришла посмотреть твою новую комнату… решила сама удостовериться, не нуждаешься ли ты в чем-нибудь… Ну… а чтобы был подходящий повод, я надумала провести инспекцию всего дома, вот, — она кивнула на ключи в руке.

Ключи зазвенели, и девушка улыбнулась.

— Мне очень приятно, что ты так заботишься обо мне! Как видишь, теперь я просто купаюсь в роскоши.

Девора смущенно отвела глаза, а потом снова посмотрела на Василия.

— А я знаю о тебе все, — сказала она тихо. — Я знаю, что тебя лишили наследства и с тобой очень плохо обращались. Мне кажется… мне кажется, что ты держишься с большим мужеством. — Затем, словно неожиданно решив, что она проявила слишком большое участие и излишне взволнованна, она быстро добавила: — Дедушка хочет, чтобы ты поужинал с нами вечером. В пять часов.

Василий уже начал привыкать к традициям и привычкам дома, в котором жил. Теперь он знал, что Аарон тоже ужинал в пять и приглашал к трапезе влиятельных лиц. Это было либо влиятельные римляне, или богатые купцы, или чиновники Синедриона [24] Синедрион — верховное судилище в Иерусалиме. . Поговаривали, что таким образом он пытается заставить сильных мира забыть, что Иосиф принял христианство. В то же время, когда он устраивал свои роскошные пиршества, его отец с внучкой тихо-мирно ужинали в покоях Иосифа.

— Для меня это будет большой честью, — ответил Василий.

Девушка снова заколебалась, а потом решилась:

— А может, пойдешь со мной прямо сейчас? Там внизу человек… он хочет кое-что сообщить тебе. Я сама с ним только что говорила. Его имя Бенхаил, но все зовут его Бенхаилом Любопытным. Пойдем, ты сразу поймешь, в чем дело.

В одном из темных коридоров недалеко от мастерских их ждал Бенхаил Любопытный. Очень маленького роста, высохший, словно виноградная лоза под знойным иерусалимским солнцем, с глубоко посаженными глазами, он стоял с чашей отвара из ячменя, который хорошо утолял жажду в такую жару.

Не спуская живых пытливых глаз с молодого человека, он сделал несколько глотков из чаши.

— Я знаю все, что происходит в Иерусалиме, — неожиданно заявил он. — Но время быстротечно — что для него наша суета? Сегодня достаточно неосторожного слова, чтобы весь город поднялся против римского владычества. Ты знаешь об этом, юноша?

— Я? Конечно, нет! Должен признаться, что я вообще плохо понимаю, что у вас тут происходит.

— Так я и думал.

— Бенхаил — настоящая справочная контора, — пояснила Девора.