Владимир Абрамов - Хочу женщину в Ницце

– А где был ты?

– Я был в её особняке. Нам повезло, мы захватили весь её архив и задержали на берегу остатки свиты – представляешь, эта расчетливая авантюристка завела свою канцелярию, и нам пришлось потрудиться, чтобы хотя бы пронумеровать все документы!

Орлов был уверен, что это сообщение удивит Кориллу. Но вместо этого поэтесса только брезгливо поморщилась. Алехан молчал, любуясь женской мимикой, и улыбка не сходила с его лица. Корилла прикрыла глаза и покачала головой, как будто была с кем-то не согласна.

– Как-то всё это прозвучало неубедительно. Не знаю почему, но мне кажется, что ты мне многое не договариваешь.

– С кем же мне тогда делиться, как не с тобой? Ты да братья мои, ближе никого нет.

– С императрицей своей. Ей ты как перед богом!

– Одно разве другому мешает? А ты все в сомнениях.

– Хочу верить, да пока не получается.

– Тогда что же мне сделать, чтобы ты мне поверила?

– Не знаю даже. Покажи мне письма-донесения императрице своей.

Алехан покачал головой и присвистнул.

– Зачем тебе знать тайны нашей дипломатии?

Он бросил сердитый взгляд на любимую женщину. Корилла в ответ натянуто улыбнулась.

– Важно мне всё, что с тобою связано: риск, переживания твои, а дипломатия для меня – пустое… – она нервно подернула плечами и грустно усмехнулась.

– Хорошо, все письма не покажу, а вот одно из последних, пожалуй, принесу – оно, несомненно, интерес твой вызовет.

Алехан встал и скрылся в библиотеке. Ждать пришлось довольно долго, и Корилла начала жалеть, что так бесцеремонно вторглась в его воспоминания. Она опасалась, что Алехан, оставив её в кабинете, вовсе покинул дом. Он проделывал подобное и раньше, когда они, бывало, ссорились даже по пустякам. Но граф вернулся. Веселья на его лице не было, но и раздражения на нем она не прочла.

– Вот, держи. Читай спокойно, я тебя не буду торопить. Донесение моё подробное, а потому длинное.

Письмо и впрямь было на многих листах. На последней странице, как было заведено в русском делопроизводстве, стояла двойная дата: «1775 год, Февраля 14 (25) дня. Из Ливорно».

– Давай, – в нетерпении протянула руку поэтесса, и жадно принялась читать на немецком то, что было переписано от руки, видно, второпях.

«Всемилостивейшая Государыня!

Угодно было Вашему Императорскому Величеству повелеть доставить называемую Принцессу Елизавету, которая находилась в Рагузах. Я со всеподданическою моею рабскою должностью, чтоб повеленьи Вашего Величества исполнить, употребил всевозможные мои силы и старанья, и счастливым теперь сделался, что мог я оную злодейку захватить со всею её свитую на корабли, которая теперь со всеми с ними содержится под арестом на кораблях, и рассажены по разным кораблям. При ней сперва была свита до шестидесяти человек…»

Погруженная в чтение, Корилла не сразу услышала посторонний шум у дверей. Она подняла голову и оглянулась. Алехана в кабинете не было. Итальянка прошла в библиотеку, но и там его не увидела.

– Ты где, любовь моя? – звонко прокричала не терпящая одиночества поэтесса.

– Ну, что ты, беспокойная душа, здесь я. Читай, ведь ты получила то, чего так желала! – раздался за спиной Кориллы спокойный голос графа. – Я дал распоряжение подать закуску под вино.

– Я совсем не голодна!

– А я вот беспрестанно жрать готов, вся силушка моя на тебя этой ночью ушла. Теперь желаю я и свою утробу яствами порадовать, – сказал Алехан с улыбкой.

Щеки поэтессы порозовели, и она немного смущенно улыбнулась в ответ.

– Вот что хотела я спросить: пишешь ты, что свита у Елизаветы твоей большая была, а мне рассказывал, что всего два шляхтича-то и было на корабле.

– Ты что, уже всё прочла?

– Нет, что ты, начала только.

– Так читай, и не спрашивай наперед, там всё расписано мною доходчиво. И прекрати уподобляться тем, кто напраслины всякие на меня наводит. Елизавета эта моей не была никогда. Злодейка она!

Корилла вернулась в кабинет и продолжила чтение, но не удержалась и окликнула графа снова.

– Послушай, Алексис, что-то не помню я, кто это твой генерал-адъютант Иван Христенек? Не тот ли горячий испанец, что во все дыры лез и по городам нашим и в Ливорно вечно шнырял?

– Нет, этот, что тебе не по нраву пришелся – Иосиф Рибас, сын кузнеца из Барселоны. Тоже взят мною на русскую службу. Интереснейший человек, умница, хитер как лис, порученцем моим состоял для самых секретных дел. Средь нас я его Осипом Михайловским кликал. Верю, что еще послужит он России нашей. А Христенек – это серб, я его нашел среди единоверцев наших и определил на русскую службу, он у меня на посылках главным адъютантом. Рекомендовал его императрице как верного нам человека. Так ты читать будешь, или как? – Графа начинала раздражать нарочитая дотошность Кориллы.

– Да читаю я, только не всё мне ясно!

Алехан ненадолго удалился в библиотеку, но вскоре снова вернулся и встал у нее за спиной. Она, как прошлой ночью, манила его тонким запахом духов и свежестью здорового тела.

– Ну что, дело к концу? – он торопил Кориллу, чтобы поскорее убрать бумаги на прежнее место.

– Подожди, не торопи меня. Смотри, вот, ты пишешь, – Корилла взяла лист бумаги тонкими пальцами и показала Орлову – «…Оная ж женщина росту небольшого, тела очень сухова, лицом ни бела ни черна, а глаза имеет большие и открытые, цветом темно-карие и косые, брови темно-русые, а на лице есть и веснушки». Это ещё не всё, – Корилла взяла ещё один лист, – вот – «…свойство ж оная имеет довольно отважное, и своею смелостью много хвалится…»

– Ну, так что? – спросил Алехан, почесывая спину о бронзовую рукоять дверцы шкафа.

– Хочу понять я в чем тайна её чар, почему все ее желали? Ответь мне как мужчина!

Она повернула голову, чтобы увидеть глаза графа.

– В том-то и загадка, что чары ее каким-то необъяснимым магнетизмом обладали. Принцессою Елизаветою Второй себя называть изволила в открытую. Глазищи свои черные выставит, иной раз аж не по себе становилось, истинный крест говорю тебе – для пущей убедительности Алехан осенил себя крестным знамением. – Не захочешь, да поверишь, кто пред тобой стоит. Женщина сумасбродная. Одно только сожаление моё вызывает, что не было у меня времени в достатке, чтобы понять и узнать в точности – кто оная в действительности. Она отсюда писала во многие места о моей к ней преданности. Пуще чтоб поверила, я сказал, что с охотою женился бы на ней хоть тотчас. Я принужден был обстоятельством подарить ей мой портрет, который она всегда потом при себе хранила.

– Может, она и здесь, в этом кабинете, у тебя бывала? – глаза Кориллы вспыхнули огнем.

– Нет, – ответил он, – ноги ее в моем паласе никогда не было! За сей портрет недруги мои могли легко придраться ко мне, поскольку тот же Панин, да и матушка сама наперед давали указания не входить в сношения близкие с сей женщиной, а вот Рагузу бомбардировать согласие давали, чтоб её захватить и посадить на корабль. Ещё раз скажу, что женился бы на ней, лишь бы исполнить волю императрицы. Но оная особа сама сказала мне, что не время этим заниматься, что несчастлива она, поскольку цели своей ещё не достигла. Сказывала мне, что только когда сама станет императрицей, сможет меня собою осчастливить.