Сергей Мосияш - «Без меня баталии не давать»

— Хоть посмеёмся от души.

Но смеяться пришлось лишь англичанам, а Петру приходилось напрягаться, дабы со своим скудным запасом английских слов хотя бы догадываться, что там творится вкруг этой строптивой бабёнки, недвусмысленно крутившей бёдрами.

— Ну как? — спросил Кармартен Петра после первого действия. — Понравилось?

— Понравилась, — признался бомбардир.

— Что именно?

— Её задница.

— Нет. Не могу, — ухватился за живот маркиз, стараясь подавить хохот, рвущийся наружу. Кое-как справившись с собой, спросил:

— Хочешь, я тебя ей представлю?

— Как? — насторожился Пётр.

— А просто. Пройдём за кулисы. Это Летиция Кросс, одна из ведущих артисток театра. Уверен, она будет счастлива.

— Нет, пожалуй.

— Но почему?

— Там будет куча ротозеев, а я этого не люблю. Осточертели они мне.

Нечаянное признание высокого гостя об интересующем любого мужчину предмете, пусть высказанное в такой откровенно неприличной форме, несколько озаботило маркиза. С Летицией он близко не был знаком, но вполне осведомлён о её лёгком поведении, что конечно же было весьма кстати.

Чего не сделаешь ради табачной монополии. И маркиз, отправившись к директору театра, уговорил его устроить маскарад, мимоходом намекнув, что в нём будут участвовать и «высокородные особы». Директор не осмелился интересоваться: кто именно? Возможно, король? Поскольку маскарад на то и маскарад, чтоб на нём никто не был узнан. Кармартен сам добился изготовления пригласительных билетов для избранной публики, но главное, боясь не найти среди масок искомую даму, он решил действовать наверняка. Придя в уборную к Кросс, он без обиняков спросил её:

— Мисс Летиция, в какой маске вы намерены выступить в маскараде?

— О-о, — кокетливо повела глазами Кросс, — это тайна, маркиз.

— Видите ли, мисс, вы очень понравились моему другу. И он опасается не найти вас или с кем-то перепутать.

— Да-а? — промурлыкала удовлетворённо актриса, польщённая столь высоким вниманием. Уж кто-кто, а актёры-то знали, с кем маркиз был в ложе на спектакле.

— Я буду в тёмно-вишнёвом домино и вот с этим черепаховым веером в руках.

— Простите, мисс Кросс, но я уверен, этих домино будет ползалы, а черепаховые веера у каждой второй дамы.

— Тогда в чём будете вы?

— Я?

— Да, да, вы, маркиз.

— Но я-то тут при чём?

— А при том, что я, приблизившись к вам, шепну на ушко: «Это я». И вы тут же представите меня его величеству.

— Не вздумайте так назвать его, мисс.

— Почему?

— Вы можете всё дело испортить. Он здесь герр Питер. И если вы назовёте его «величеством», он просто может отвернуться от вас и уйти. Зовите его так, как я его вам представлю. Я буду в тёмном жюстокоре с белой бутоньеркой на отвороте. Впрочем, вы легко найдёте меня возле него, герра Питера ни под какой маской не спрячешь, — усмехнулся Кармартен, — разве что нарядив под Большого Бена.

По дороге на маскарад маркиз обещал Петру:

— Та, которую я тебе порекомендую для танца, и есть та самая Летиция, корма которой тебе приглянулась. Бери на абордаж, она из тех, кто только этого и ждёт.

— Спасибо, маркиз. Плохо, что я по-английски мало нахватался.

— Тю, Питер, не смеши. Что по-русски, что по-английски это делается одинаково.

И оба расхохотались.

Маски их были просты: чёрного бархата повязки с прорезями для глаз. И, однако, даже в столь немудрёной маске бомбардир чувствовал себя защищённым от любопытных глаз. Однако, возвышаясь над всеми едва ли не на целую голову, он не мог скрыться, по-настоящему затеряться в веселящейся толпе. И конечно же стал неким центром внимания прекрасной половины. Перед ним закрутилась карусель маскарадных нарядов, страстных взоров, призывных вздохов, уже не говоря о головокружительном букете запахов. Ясно, что привлечь к себе внимание русского монарха хотелось не одной Кросс.

— Это я, — жарко прошептали в ухо маркизу уста с кокетливой мушкой над верхней губой.

Кармартен поймал её за оголённый локоть, обернулся к своему спутнику:

— Питер, позволь тебе представить... Впрочем, сегодня никаких представлений. Но эта мисс великолепно танцует. Попробуй.

Маскарадная толчея мало походила на танцы, однако Пётр, крепко ухватив Летицию за талию, умело избегая столкновений, вёл её под музыку через гудящий улей залы.

Мисс Кросс таяла от блаженства, чувствуя на талии крепкую, сильную руку партнёра, и, чтоб как-то затеять разговор, сказала по-английски:

— Вы прекрасно танцуете, герр Питер.

— Ол-райт, — отвечал Пётр, скорее догадавшись, чем поняв, что сказала мисс, но потом, спохватившись, что хватил через край, не очень-то впопад пробормотал: — Ес, ес.

Летиция вначале опасалась, что кончится танец — и партнёр может оставить её и потерять. Однако вскоре убедилась, что герр Питер не собирается «терять» её, что он неутомим в танцах, и уже через час Кросс едва переставляла ноги от усталости, а иногда попросту повисала на руках партнёра. И наконец пролепетала:

— Ай уд лайк хаус.

— Хаус так хаус, — согласился Пётр, догадавшись, что речь идёт о доме.

Кросс накинула на себя сюрко [68] Сюрко — женская верхняя одежда. , и они вышли на улицу. Поймали кеб, тесно устроились на его сиденье.

— Флит-стрит, — скомандовала мисс Кросс. И одноконный экипаж-кеб побежал по сырым и промозглым улицам Лондона, увозя бомбардира к любовной пристани.

Привыкший вставать рано, Пётр и здесь в мягкой постели мисс Кросс проснулся, едва начало светать. Слез с ложа, стал одеваться. Летиция с трудом разлепила глаза, начала что-то полусонно лепетать нежное, протягивая к Петру обнажённые тёплые руки.

— Некогда, некогда, милая мисс, работа ждёт.

На прощанье поцеловал, прошептал в ухо:

— До встречи, дорогая.

«Надо купить ей какой-то подарок, — подумал он, выходя на пустынную улицу. — Но какой?»

Он шагал, прислушиваясь к тишине, надеясь услышать цокот копыт, но в такой ранний час не только кебмены, но и бродячие коты спали. И тут из-за угла явилась какая-то фигура в обтрёпанном кафтане, молвила хрипло:

— Хэлло, мисти, гив ми смоук.

— Хэлло, хэлло, — отвечал Пётр, догадавшись, что человек просит закурить, достал из кармана кожаную табакерку. — Плиз.

Но когда незнакомец подходил к нему, Пётр затылком почувствовал, что ещё кто-то стоит у него за спиной. Сообразил: «Грабители» — и вдруг повеселел, видимо от предвкушения предстоящей потасовки сбросив остатки сна. Уж чего-чего, а силу в себе он чувствовал сокрушительную.

— Ду ю хэв мани? [69] У вас есть деньги? — В руке «любителя закурить» блеснул нож.

— Ах, ты уже мани захотел, сука. — Пётр в мгновение схватил бандита за запястье и крутанул его, словно кнут, вкруг себя, сбивая им стоявшего за спиной. Тот, упав на землю, вскочил на карачки и тут же от сильнейшего бомбардирского пинка улетел ещё дальше, бороздя носом мостовую. Любитель «мани», скуля от боли, с вывихнутой костью уползал прочь.