Сергей Мосияш - «Без меня баталии не давать»

— Но ведь я правду говорю, герр Питер.

— А что ты думаешь, я не знаю этого? Знаю. Но ведь с чего-то надо начинать. Давай не будем далеко заглядывать. А?

— Почему?

— А шоб не сглазить. Думаешь, я не знаю, что через Архангельск табак чуть не вдвое дорожает. Знаю. И ты знал, когда монополию покупал.

— Я купил её на шесть лет. Надеюсь, потом продлим её. А? Питер?

— Там посмотрим, маркиз. Надо дожить до этого.

Дожили. И Пётр не продлил монополию, хотя англичане потом чуть не вдвое повышали плату. Надо было поддержать своих купцов, наполнять свою казну, а не английскую.

Возвращались в Голландию на двух яхтах. На «Транспорт Ройял» шёл Пётр со своими волонтёрами, на другой, выделенной адмиралом, везли багаж бомбардира, всё накупленное им в Англии, изготовленное волонтёрами. На этот раз почти весь путь шли в бакштаг, и Пётр искренне радовался попутному ветру, и зрительная труба, висевшая на боку, имела частое применение. Едва на горизонте являлась точка, как Пётр вскидывал трубу к левому глазу и говорил: «Купец идёт» или «Рыбак болтается».

В Амстердаме ждал его не только Лефорт, но и огорчительные новости из Москвы. Все корреспонденты его, словно сговорившись, паниковали: «Где Пётр?»

— Они что там, белены объелись? — возмущался Пётр. — Похоронили меня?

— А ты как думал, Питер, — защищал московских правителей Лефорт. — Случись, не дай Бог, что с тобой, где они будут?

— Но ведь я жив-здоров.

— Откуда им знать. Там вон и Софья уже в монастыре зашевелилась. Если воцарится, она ж их в лучшем случае в ссылку отправит, а то и на плаху пошлёт.

Пришлось Петру срочно писать ободрительные письма в Москву, в которых он, как следует посрамив правителей за «бабьи страхи», в конце всё же просил не серчать на него, так как писал «истинно от болезни сердца».

Неутешительны были новости и из Вены, Австрия всё более склонялась к миру с Турцией, и это угрожало распадом антитурецкой коалиции [70] ...Австрия всё более склонялась к миру с Турцией, и это угрожало распадом антитурецкой коалиции. — «Австрия в ожидании громадной войны за Испанское наследство спешила выгодным миром 1699 г. в Карловице развязать себе руки на юго-востоке, но очень хлопотала, чтобы Пётр один продолжал коалиционную войну, оберегая австрийский тыл с русско-турецкой стороны». (В. О. Ключевский. Курс Русской истории. Т. IV.) .

Приказав посольству готовиться к отъезду в Вену, Пётр отправился в Лейден, где наметил посетить анатомический театр. Там, разговорившись с доктором Бидло Николаем Робертовичем [71] Бидло Николай Робертович (1670—1735) — нидерландский врач. В России с 1703 г. Лейб-медик, организатор и руководитель (с 1707 г.) московского «гофшпиталя» (ныне главный военный госпиталь им. Бурденко) и медицинской школы. , Пётр узнал о существовании в Голландии ещё одного чуда, а именно микроскопов, увеличивающих предметы в двести — триста раз.

— Где я могу их увидеть?

— В Делфте, герр Питер. Там живёт изобретатель их Антони ван Левенгук [72] Левенгук Антони ван (1632—1723) — нидерландский натуралист, один из основоположников научной микроскопии. Изготовил линзы с увеличением в 300 раз, впервые наблюдал и зарисовал ряд простейших, бактерии, эритроциты и их движение в капиллярах. .

— Я слышал о нём в Англии в Королевском научном обществе.

— Да. Он является членом этого общества уже почти двадцать лет.

— Как велики его микроскопы?

— Что вы, герр Питер, его микроскоп можно носить в кармане.

Явившись на яхту, Пётр приказал:

— Плывём в Делфт.

И они каналом поплыли в Делфт. Когда причалились, найдя у берега не занятое никем место, Пётр сказал Меншикову:

— Александр, сходи в город, узнай, где живёт Левенгук. Воротишься, пойдём к нему в его лабораторию.

— Как его полностью-то звать?

— Антони ван Левенгук.

— Ага, значит, Антон Иванович по-нашему.

— Выходит, Антон Иванович.

Меншиков ушёл и менее чем через час воротился, ведя с собой гладко выбритого старика с крохотными усиками и в пышном белом парике, одетого в колет [73] Колет — мужская куртка. и буфоны [74] Буфоны — короткие шарообразные штаны. . На голове его была тафья [75] Тафья — шапочка, ермолка, тюбетейка. . Меншиков помог спутнику подняться на яхту и представил его:

— Мин херц, к вашим услугам Антон Иванович.

— Ваше величество, — шаркнув ногой о палубу, поклонился Левенгук. — Я приветствую вас и благодарю за приглашение.

— Приглашение? — переспросил Пётр по-русски, взглянув в недоумении на Меншикова. — Я же тебе сказал, мне надо увидеть его лабораторию.

— Мин херц, как оказалось, у него нет таковой.

— Как нет? Он же член Королевского научного общества.

— Но он всего лишь рядовой служащий при городской ратуше.

— Так ты, охломон, наверное, не того привёл. — Пётр обернулся к голландцу. — Простите, я имею честь видеть господина Левенгука?

— Да, ваше величество, — улыбнулся голландец, видимо догадавшийся о возникших сомнениях у русских. — Я тот самый Левенгук, член Королевского общества.

— Дело в том, дорогой Антон Иванович, что я хотел бы побывать у вас и посмотреть ваши микроскопы.

— О-о, ваше величество, мои микроскопы вот. — Левенгук вынул из кармана какую-то дощечку, покрытую лаком и имевшую с одной стороны вырезы, представлявшие как бы рукоять. С другой стороны дощечки виднелся крохотный стеклянный шарик, вправленный в сквозное отверстие в дощечке.

— Что? И это микроскоп? — удивился Пётр, ожидавший увидеть нечто похожее на зрительную трубу или даже посложнее её.

— Да, ваше величество, это и есть мой микроскоп.

— Но как в него смотреть? — Пётр поднёс стеклянный шарик к своему глазу. — В него ж ничего не видно.

— Верно, ваше величество, в него надо смотреть совершенно по-другому, нежели в подзорную трубу. Молодой человек, — обратился Левенгук к Меншикову, — зачерпните, пожалуйста, из канала немного воды.

Меншиков схватил ведро с верёвкой, кинул его в воду, зачерпнул, поднял на борт почти полное. Спросил:

— Хватит?

— Более чем достаточно, — улыбнулся Левенгук и достал из кармана стёклышко и два кубика. Кубики он положил на крышу рубки, на них стёклышко, на которое капнул каплю с пальца, омочив его в ведре.

— Смотрите сюда, ваше величество. Вы берёте микроскоп вот так, подносите его к глазу и приближаетесь к этой капле. Вот так, как я.

Левенгук, медленно склоняясь над стёклышком, держал дощечку перед левым глазом.

— Примерно вот так, — он замер над самым стёклышком с микроскопом в руке.

— И что я там увижу?

— Вы увидите животный мир, ваше величество, который мы не можем увидеть простым глазом.