Борис Тумасов - И быть роду Рюриковичей

— Мы с ярлом согласны.

И снова заговорил Гард:

— Олег не конунг, с Олегом нет викингов, с ним русы. Он их князь. Мы готовы воевать за вас, Аскольд и Дир, но мы должны спросить у Олега, куда он направляется. Если к ромеям, то к чему воевать с ним?

— Он Тура убил и Смоленск пожёг! — закричали бояре.

Тут возмутились варяги:

— Князь Тур дани не выдал, и Олег город на щит взял!

Все замолчали. Аскольд с Диром переглянулись, и Дир сказал:

— Мы уверены, Олег не с миром идёт, и готовы встретить его как недруга, но мы согласны и с вами: прежде чем дать новгородцам бой, выведать, какие у Олега замыслы и куда он направляется, а посему пошлём к нему Гарда. Пусть ярл с ним встретится и спросит, чего хотят новгородцы, и, коль урядимся с ними подобру, не станем кровь проливать.

Лёгкие однодревки [65] Однодревка — долбушка, дуб, колода; бот, чёлн. выскочили далеко вперёд всего каравана и, будоража воду, развернулись, подгребли к песчаному берегу. Место красивое: к самой воде подступили сосны, и на поляне в молодой зелени расцвели первые цветы.

Олег с Ратибором, ступив на поляну, осмотрелись.

— Ну что? — спросил воевода. — Продолжим путь?

— Нет, — ответил Олег. — За тем дальним поворотом горы киевские. Здесь .мы и дождёмся Аскольда и Дира. Вели ратникам располагаться.

Гридни выбрались на сушу, выволокли на песок однодревки, занялись своими делами: одни разводили костёр, другие разбрелись по лесу, а иные расположились на отдых. Ивашке Олег поручил опекать Игоря.

Сам же князь высматривал киевских послов. Накануне Ивашка пробрался в город и повстречался с Гардом. Ярл рассказал ему, о чём шла речь в княжьих хоромах, и обещал повидаться с Олегом...

Гард приплыл к обеду. Драккар шёл на вёслах, со спущенными парусами. Он приблизился к самому берегу. Варяги с шумом бросили якорь, весело сошли на сушу. Гард с Олегом обнялись скупо, отошли в сторонку. О чём говорили, никто не слышал, но видели, как они достали мечи и подняли левую руку. Ивашка знал: так клянутся варяги.

Потом они пили вино и ели копчёное мясо, после чего Гард с товарищами взошли на драккар, подняли якорь и налегли на вёсла.

В полночь, когда Ивашка нёс караул, подплыли ещё две насады. Однако Олег не позволил гридням высадиться на берег, и насады уплыли вверх по Днепру, где стоял основной караван новгородцев.

С утра часть дружинников укрылась в лесу, другие жгли костры на дальнем краю поляны. Ожидали гостей, варили уху, жарили на угольях мясо. Из ладьи на берег перенесли бочонки с вином. Олег подозвал Ивашку:

— Ты гляди, как я знак подам, немедля с десятком гридней ко мне поспешай!

К обеду из Киева на двух ладьях приплыли князья Аскольд и Дир с боярами из старшей дружины. Их встретили Олег с Ратибором, пригласили на угощение. Киевляне сначала вели себя настороженно, а когда уселись и подняли чаши, развеселились. Дир сказал:

— Ярл Гард заверил, что ты, Олег, в Царьград плывёшь. Так ли?

— Да, Дир, я намерился искать удачи в Царьграде и хочу звать вас с собой.

— Нет, — вмешался Аскольд, — мы не пойдём с тобой, но и не будем чинить преград. Киев поможет тебе, даст хлеба и мяса, выделит твоим ратникам вина и мёда. Но мы говорим тебе: твои ладьи не должны приставать к киевским причалам, а гридни и новгородцы появляться в городе.

— Вы, князья киевские, остерегаетесь моих ратников? — удивился Олег. — Чем же они страшат вас?

— Они могут чинить обиды киевлянам, и тогда может пролиться кровь, — сказал Аскольд.

— Вы же по крови викинги, и негоже норманнам проявлять трусость.

Аскольд обиделся:

— Зачем ты, Олег, оскорбляешь нас?

— Но разве новгородцы — разбойники? Вас испугала судьба Смоленска? Но Тур обидел нас!

Олег поднялся. Дир тоже встал.

— Конунг, ряд наш с тобой полюбовный, и, коли тебе не подходят наши условия, мы отплывём в Киев и спросим у народа, что он ответит нам, князьям киевским.

Дир говорил и не замечал, как их окружали дружинники Олега. Ивашка вплотную подошёл к Диру. Аскольд выкрикнул в сердцах:

— Мы, киевские князья, не желаем впускать новгородцев!

Олег прищурился, сказал насмешливо:

— Вы — князья киевские? А по какому праву, Аскольд? Или погибшие от ваших мечей Кий, Щёк и Хорив нарекли вас так? Нет, я — князь новгородский, а вот он, — Олег указал на Игоря, которого вёл к костру воевода Ратибор, — он истинный князь киевский, и быть ему великим князем на Руси, ибо он сын Рюрика.

Аскольд и Дир за мечи ухватились, вскочили бояре киевские, но не успели мечи обнажить, как дружинники князя Олега уже секли их мечами, кололи копьями — никого не пощадили.

Гора смирилась и приняла Олега. Он сказал старейшинам города:

— Быть Киеву матерью городов русских!

А накануне хоронили Аскольда и Дира. Варяги просили Вотана принять викингов Аскольда и Дира в своё царство, а на капище люд киевский зажигал жертвенный огонь и подносил дары Перуну.

— Ты мудр, Перун, — говорил жрец, — ты мечешь громы в неугодных. Ты судил Аскольда и Дира своей правдой. Они княжили коварством, от коварства и смерть приняли...

На торгу киевляне обсуждали случившееся, будто и не было того гнева, какой высказывали прежде, требуя воевать с новгородцами.

— Слышали, Олег объявил Киев матерью городов русских?

— А отчего бы и не так? Разве князь не истину говорит?

— Но к чему новгородцев в Киеве держит?

Не миновали те слухи и Олега. Собрал он старейшин на пир и сказал:

— Завтра отправим норманнов, а там и новгородцев проводим. Оставлю только свою дружину.

— Пора, — одобрительно согласились старейшины. — Ты прав, князь, мы поможем тебе...

Конец мая настал душный, и даже ночами жара не спадала. Оконца в палатах выставлены, двери нараспашку, но ничто не приносило облегчения. Олег спал на полу, на разбросанной домотканой полсти, скинув все одежды. Потел, ворочался. За ночь столько всяких дум перебывало в голове, что к утру всех и не помнил.

Вчера уплыли варяги, дали им за помощь дары богатые. Расстались по-доброму, довольные.

— Когда я соберусь идти на ромеев, — сказал, прощаясь, Олег, — то пошлю вам весть, и ты, Гард, и вы, викинги, придёте ко мне.

— Если наши мечи потребуются тебе, зови, — за всех ответил Гард.

Теперь надлежало отправить новгородцев, и этих одарить щедро. Благо, киевские старейшины обещали не поскупиться...

Олег сел, поджав ноги, вытер влажное тело льняным рушником, выпил квасу. Он был тёплый и жажду не утолил. Мысли работали... Уйдут новгородцы, с ним, Олегом, останутся его дружина, верные бояре и гридни-отроки. Но достанет ли сил держать Киев в повиновении? Олег понимал; будет Гора за ним — будет с ним и Киев. С князем Олегом оставалась ещё дружина киевских князей Аскольда и Дира. Теперь это его дружина, его бояре и гридни, у них опытный воевода Никифор, и они приняли его, Олега, своим князем...