Алексей Ракитин - Убийство на Знаменской

— Господин Терехов? Максим Петрович? — на всякий случай уточнил он.

— Он самый. Господин Шумилов, кажется так? — в свою очередь спросил председатель правления.

— Именно. Позвольте представить вам Софью Аркадьевну Карьянову (в сторону женщины последовал церемонный кивок хозяина кабинета). Сразу хочу поблагодарить за любезное согласие выслушать нас. Чтобы не томить вас, позвольте сразу к делу…

— Присядем, — Терехов жестом указал на стулья вдоль длинного стола.

— Я действую в интересах присяжного поверенного Карабчевского Николая Платоновича, — начал Шумилов. — Обстоятельства весьма драматического свойства заставляют просить вас посмотреть на собственную визитку и припомнить, кому и при каких обстоятельствах вы могли её вручить.

Шумилов извлёк из портмоне визитную карточку, полученную часом ранее от Соньки, и подал её Терехову. Тот лишь только глянул на неё и тут же проговорил:

— Карточка не моя. Вот моя настоящая карточка!

Он достал своё портмоне и выложил на стол визитку такого же размера и весьма похожую оформлением: готический шрифт, замысловатые виньетки в углах. Лишь присмотревшись внимательнее, Шумилов заметил, что если на карточке, полученной от Соньки, украшения представляли собою орнамент с использованием растительных элементов — цветов и дубовых листьев — то украшения на карточке настоящего Терехова комбинировались из геометрических фигур.

— В самом деле, — только и пробормотал Алексей Иванович.

— Я скажу больше: каждый год я меняю внешний вид своих визитных карточек и крайне осмотрительно раздаю их. Это связано с тем, что когда-то, много лет назад, мой отец чуть было не сделался жертвой мошенничества. Я знаю, что разного рода аферисты охотятся за визитками людей именитых и состоятельных. А я, в общем-то, состоятелен. Так вот… — Терехов задумался, — для меня очевидно, что человек, заказавший эту подделку, имел перед глазами оригинал, то есть мою настоящую карточку.

— Мне тоже так кажется, — согласился Шумилов. — Шрифт подобран идеально, да и текст аккредитации совпадает слово в слово.

— Вот посмотрите-ка на мою прошлогоднюю визитную карточку, — Максим Петрович выложил на стол ещё одну визитку, — видите, она совсем другого вида: бумаге придана пергаментная желтизна, текст сдвинут вправо, совсем не тот шрифт.

— В самом деле, — согласился Шумилов, возвращая карточку хозяину.

— Скажите, а в чём подозревается предъявитель сей поддельной визитки?

— Убийство с особой жесткостью и по предварительному сговору…

— Ай-яй-яй, как это неприятно, — Терехов покачал головою. — Вы знаете, я ведь вообще-то не живу в Петербурге, я бываю тут наездами раз в два-три месяца. У меня дом в Екатеринбурге и, кроме того, есть недвижимость в Европе, в Лондоне, на Луаре. То, что вы меня сейчас застали здесь — это чистая случайность. Я приехал буквально вчера и завтра же уезжаю.

— А до этого когда вы были в столице? — полюбопытствовал Шумилов.

— В мае. Я могу доказать своё alibi. Я публичный человек, и мои перемещения по стране затрагивают интересы очень многих людей, поэтому их можно восстановить с точностью до часа. Я не знаю, какой интервал времени вас интересует, но я убеждён, что сумею доказать необоснованность подозрений в свой адрес, буде таковые возникнут.

— Что вы, что вы, Максим Петрович, вопрос так не ставится. Ваша непричастность к упомянутому преступлению для нас очевидна. Скажите, пожалуйста, во время своего последнего приезда в столицу кому вы раздавали визитные карточки?

— М-м… Только в учреждениях. В Министерстве народного просвещения… В Святейшем Синоде… — стал вспоминать Терехов. — Я, знаете ли, приезжал по поводу открытия школ при наших заводах. Требовалось согласовать штаты, пригласить людей на вакансии… Раздал буквально две или три визитки и всякий раз в руки высоких чиновников, от главы департамента и выше. По-моему, эти люди вне подозрений.

— Скажите, пожалуйста, знаком ли вам человек, отвечающий следующим приметам…, — и Шумилов подробно, возможно, даже излишне, описал человека, представлявшегося Соньке «Максимом», не забыл упомянуть и о родинке за ухом, и о привычке повторять «эх-ма». Терехов внимательно выслушал всё сказанное, ничем не выразив нетерпения, и убеждённо ответил:

— Определённо нет.

— А был ли в числе знакомых вам Кузьма Кузнецов, владелец доходных домов в Санкт-Петербурге, в прошлом офицер гвардии?

— Клянусь, я не знаю, о ком вы говорите, — Терехов даже руку приложил к сердцу, стараясь придать словам больше убедительности. — Готов повторить под присягой в суде.

— Ну, что вы, так вопрос не стоит, — Шумилов улыбнулся и поднялся, давая понять, что считает разговор исчерпанным. — Приносим извинения, что невольно отняли ваше время, благодарим за любезную готовность помочь.

— Могу ли я оставить у себя подделку, которую вы принесли? — осведомился Терехов.

— Боюсь, что нет, Максим Петрович. Это важная улика, которая будет передана нами в распоряжение следствия и суда.

Выйдя из здания акционерного общества, Шумилов крепко задумался. Он был абсолютно убеждён в том, что столь солидный человек, каковым оказался Максим Терехов, не был причастен к убийству Кузнецова. Однако, это открытие влекло за собою несколько весьма любопытных выводов. Прежде всего, оно заставляло расценивать все действия неизвестного друга Соньки-Гусара как тщательно обдуманные, подготовленные и исполненные. То, что убийство Кузнецова не явилось спонтанным актом, было ясно и прежде, но теперь способность преступника мыслить перспективно, безошибочно рассчитывая как свои шаги, так и действия окружающих, вызвала даже восхищение Шумилова. Алексей был готов поклясться, что неизвестный умышленно подсунул Соньке заблаговременно подготовленную фальшивку, рассчитывая, что девица либо прочтёт, либо украдёт визитку. Следовало признать, что расчёт преступника полностью оправдался.

Напечатать карточки было вовсе не таким простым делом, как мог подумать несведущий человек. В типографии следовало обязательно предъявить паспорт, либо нотариальную доверенность, если карточки заказывались на чужую фамилию. Такой порядок был заведён в силу очевидных соображений: сословное общество не могло допустить, чтобы разного рода проходимцы раздавали визитные карточки великих князей или университетских профессоров. Репутация честного человека была слишком ценна для того, чтобы допускать бесконтрольную печать визитных карточек. Однако, неизвестный сумел обойти формальные препоны. Каким образом? Вряд ли он предъявлял в типографии свой настоящий паспорт; скорее всего он либо располагал подложным паспортом, либо каким-то образом был связан с типографским производством.