Ильдефонсо Фальконес - Собор у моря [Литрес]

Драчун затих, и товарищи солдата поспешили к поверженному, чтобы оттащить его в палатку.

— Эй, парень! — прозвучал чей-то властный голос.

Арнау повернулся.

Перед ним стоял рыцарь, из-за которого и началась драка. Все еще одетый в доспехи, он выглядел довольно внушительно.

— Подойди ко мне.

Арнау подчинился, машинально разминая ушибленную кисть.

— Меня зовут Эйшимон д’Эспарса, я оруженосец его величества короля Педро Четвертого. Я хочу, чтобы ты у меня служил. А сейчас иди к моим офицерам.

Три девушки молча переглянулись, когда Аледис набросилась на еду. Словно изголодавшийся зверь, она стояла на коленях и, запустив обе руки в суп, чтобы достать оттуда мясо и овощи, с жадностью ела, украдкой посматривая на незнакомок поверх миски. Одна из них, самая юная, с густыми светлыми вьющимися волосами, спадающими на голубое платье, поджала губы и повернулась к двум остальным.

«Какая из нас не прошла через то же самое?» — казалось, спрашивала она подруг. Те согласились, незаметно кивнув, и все три вышли из палатки.

Когда они удалились, девушка со светлыми волосами вернулась в палатку, где находились, прячась от июльского солнца, которое свинцовым зноем давило на землю, еще четыре девушки. Они были несколько старше тех, кто остался снаружи, и сидели рядом с хозяйкой, которая не сводила глаз с Аледис.

Когда она пришла, та дала распоряжение накормить ее, не переставая наблюдать за Аледис.

Оборванная и грязная, но красивая… и молодая.

Откуда она? Не бродяжка, не попрошайка, как ее подопечные. И явно не проститутка: молодая женщина вздрагивала и невольно пятилась, когда за стенами палатки слышались мужские голоса. На ней была грязная разодранная рубашка; волосы спутались в сальный клубок… Однако у нее были белые зубы. А значит, ей неведомо, что такое голод и болезни, от которых зубы темнеют, крошатся и выпадают.

Что она здесь делает? Может, прячется от кого-то?

Но от кого?

Хозяйка жестом подозвала к себе одну из девушек.

— Помойте ее и приведите в порядок, — шепнула она, когда та наклонилась.

Девушка посмотрела на Аледис, улыбнулась и понимающе кивнула.

Аледис не сопротивлялась.

— Ты должна помыться, — сказала ей одна из проституток, когда она наконец насытилась.

Помыться! Сколько дней она уже не мылась?

Внутри палатки для нее приготовили глиняный таз со свежей водой, и Аледис села в него, поджав ноги. Три девушки, которые смотрели, как она ела, принялись ее мыть.

Это было настоящее блаженство…

Почему бы и не дать о себе позаботиться? Ведь не может же она явиться к Арнау в таком виде!

Войско расположилось совсем близко, и там был Арнау.

Она все-таки добралась до него!

Почему бы не смыть с тела всю собранную в дороге грязь? Как жаль, что с души ее смыть нельзя…

После купания Аледис позволила себя одеть. Новые знакомки подыскали для нее довольно скромный наряд, не такой вызывающий, как у них, хотя…

«Публичные женщины одеваются в разноцветные одежды», — объяснила ей мать, когда Аледис, будучи несмышленой девчушкой, приняла как-то проститутку за знатную даму и хотела уступить ей дорогу.

«Тогда как отличить их от других женщин?» — спросила Аледис.

«Король обязывает их носить яркие наряды, но запрещает им надевать накидки или плащ — даже зимой. Так можно распознать проститутку: они никогда ничего не носят поверх плеч».

Аледис снова посмотрела на себя.

Женщинам ее сословия, женам ремесленников, вообще запрещено было одеваться в цветное — так приказал король.

И все же — какими красивыми были ткани, из которых сшиты платья этих девушек!

Но можно ли предстать перед Арнау в таком виде? Солдаты примут ее за…

Она поправила рукой светло-зеленое платье.

— Тебе нравится?

Аледис повернулась и увидела хозяйку, стоявшую у входа в палатку. Антония, юная блондинка с вьющимися волосами, которая помогла ей одеться, тут же исчезла.

— Да… нет… — Аледис снова оглядела себя.

Может, попросить какой-нибудь платок, чтобы набросить на плечи? Если бы она прикрылась, никто бы не принял ее за проститутку.

Хозяйка окинула девушку взглядом.

Нет, она не ошиблась. Тело, которое выглядит столь соблазнительно, понравится любому офицеру. А ее глаза? Огромные карие глаза казались грустными…

— Что привело тебя сюда, милочка?

— Мой муж. Он сейчас в армии. Он вступил в ополчение, не зная, что станет отцом. Я хотела бы сообщить ему об этом, прежде чем он пойдет в бой…

То же самое она сказала торговцам, подобравшим ее на берегу реки Бесос…

Лодочник, изнасиловав ее, собирался избавиться от своей жертвы, утопив ее в реке. Он вывез ее бездыханное тело на середину реки и сбросил за борт.

Аледис, упав в воду, очнулась, каким-то чудом ей удалось спастись и выплыть на другой берег.

Увидев, что девушка осталась жива, насильник сбежал.

Аледис помнила, как, совершенно разбитая, она перестала сопротивляться этому ужасному монстру и только всхлипывала, пока он насиловал ее, а потом потеряла сознание. Казалось, мир больше не существовал, солнце померкло, а мерзкое сопение лодочника напомнило ей о ее таком же отвратительном старом муже.

Когда торговцы увидели растерзанную девушку, они пожалели ее.

— Нужно донести на него викарию, — посоветовали они.

Однако что она могла сказать представителю короля? Что сбежала от мужа к любовнику? А вдруг Пау бросился на ее поиски? Что будет, если ее обнаружат? Начнется суд, а она не могла допустить, чтобы…

— Нет. Сначала мне нужно добраться до лагеря королевских войск и встретиться с мужем, прежде чем они выступят на Руссильон, — ответила Аледис, объяснив, что беременна и что ее муж должен узнать об этом. — Там я расскажу обо всем супругу, и он решит, что делать.

Торговцы проводили ее до Жироны.

Аледис рассталась с ними в церкви Святого Феликса, перед городской стеной. Самый пожилой из них покачал головой, глядя на несчастную молодую женщину, одиноко стоявшую у стен церкви. Аледис вспомнила совет старух о том, что ей лучше не заходить ни в селение, ни в город, и решила обойти стороной Жирону — город с шестью тысячами жителей. Она видела крышу церкви Святой Марии, кафедральный собор, который еще строился, епископский дворец и башню Жиронелья, высокую и внушительную, главную защиту города. Аледис долго задумчиво разглядывала их, а потом снова отправилась в путь на Фигерас.

Хозяйка, наблюдавшая за Аледис, пока та вспоминала свое путешествие, заметила, что ее трясет.

Присутствие армии в Фигерасе притягивало к лагерю сотни людей, гонимых голодом. Аледис была одной из них.

Она не запомнила лиц своих попутчиков. Ей давали хлеб и свежую воду. Однажды кто-то предложил ей даже овощи. Они заночевали к северу от реки Флувиа, на подступах к замку Понтонс, который защищал проход реки через город Баскару, на полпути между Жироной и Фигерасом. Именно там у нее отобрали еду, а ночью грубо изнасиловали.