Михаил Гараз - Под знаком змеи

— Горько же он ошибается, — подхватил Басчейле и показал принцу знакомую уже нам табличку, покрытую воском, на которой чья-то рука оставила загадочные для него знаки. Принц прочитал ее и задумался.

— Здесь жила несчастливая женщина, — произнес он. — Послушайте, что она пишет: «Аптаса, нашему чаду не суждено появиться на свет, похорони меня за загоном, где сторожит Гунах».

— Я догадывался, что в этом доме жили благородные люди. На плато мы нашли следы загона… И я все размышлял, почему у них не сложилась жизнь, — сказал Басчейле и задумался.

Потом они опять вернулись к старым временам, к тому, как меняются люди. Это были печальные истории, и кто-то их прервал: «Хватит, наслушались!» — и стал рассказывать разные охотничьи небылицы. Все развеселились. Бывалые люди часто немного хвастливы. Алученте интересно было послушать, о чем говорят охотники. Он подсел ближе к столу.

Принц заметил этот интерес и стал втягивать юношу в общий разговор.

— А ну-ка, дайте мне бурдюк, — проговорил он вдруг.

Гости еще больше оживились. Один из воинов принес бурдюк, другой — глиняную кружку. Принц Даос наполнил ее и пожелал здоровья обитателям Яла-чолы, счастья и доброго мира молодым.

— Многая лета, Алученте! Многая лета, Роместа! — сказал он, и все воины грянули: «Многая лета!» Хижина сотрясалась от их голосов.

Кружка переходила от одного к другому и вновь возвращалась к принцу. Он наполнял ее доверху.

— А эту каплю доброй жидкости выпьем за родителей, тех, что вырастили красавца-парня и девушку-цветок. Видите ее, воины? Вон она, веснушчатая да пригожая, пред вашими очами!

— Видим-видим, — подтвердили они, смеясь. — Хороша девица, звать ее Мирица. Только не про нас — обскакал всех Андреас!

— Ты, разбойник? — шутливо-грозно удивился принц и повернулся к своему телохранителю. — Так-то ты несешь охранную службу?

— Так ведь он, принц, охраняет тебя теперь с двух сторон: в новом поселении и в Яла-чоле, — сказал один из воинов, и все снова засмеялись.

Андреас молча осушил кружку и посмотрелся в кривое зеркало на дне.

— Ну, будет! Я пошутил. — Принц ободряюще хлопнул его по плечу: остроты парней становились колючими.

Мирице захотелось сделать им что-нибудь назло, и она, пробравшись за спину одного из шутников, сунула ему в руку большую луковицу и маленький кусочек лепешки. Все стали просить лука и лепешки.

Кружка описывала уже третий круг, гости состязались в шутках. Настал вечер, а они все не уходили — говорили о разном. Подсчитывали, кто сколько волков уложил и сколько разогнал, чтобы неповаднобыло подходить к новому селению. С десяток зверей сейчас были привязаны к палкам и дожидались на поляне. Кто не верил — тому предлагали выйти посмотреть.

Поздно закончился охотничий пир.

В долину Тираса пробрался жестокий мороз, но охотники его не замечали — по-молодецки вскочили в седла. Лошади стали нетерпеливо кружить на месте.

— Алученте! — крикнул принц. Он едва сдерживал своего белого коня. — Что бы ты сказал, если б я взял тебя в свою дружину?

— Пошел бы, — ответил охотник. — Это честь для меня, принц. Правда, я не так хорошо езжу верхом, как твои воины, но научусь. Оружием я владею… И потом, это также желание дедушки Артилы…

— Твои слова мне по нраву, юноша. Пусть боги направляют тебя!

Принц высвободил поводья, и отряд всадников спустился к реке и помчался галопом вдоль берега, к переправе.

Спустя несколько дней Алученте оставил Роместу и отправился в лагерь к принцу. Дни становились длиннее и светлее, горизонт очистился. Юноша успевал нести службу и поохотиться.

Сначала Алученте научился скакать верхом, как воины. Подружился с конем по прозвищу Вултан, которого принц вручил ему. Научился владеть боевым оружием, руководимый Андреасом. Теперь он мог называть себя настоящим воином. В руках была сила и ловкость, а решимости и отваги ему было не занимать.

Под созвездием Быка, после того как были брошены семена в борозды и выведены на луга отары, люди всем миром построили ему бревенчатый домик с островерхой крышей из камыша рядом с домом дедушки Артилы. Роместа и Алученте должны были вот-вот поселиться в нем.

Весна бурно вторгалась в жизнь молодых. Распускались ранние цветы, источая нежные запахи и расцвечивая поляны и лужайки. Принц Даос торопил Андреаса с женитьбой. Мирица была согласна, и юноша рассчитывал сыграть свадьбу в месяце Близнецов.

Басчейле и Ептала должны были в скором времени остаться одни в Яла-чоле. Это их печалило, и они часто задумывались о том, что сделать, чтобы кто-нибудь из детей жил с ними рядом.

Наконец мастер решился поговорить со стариком Артилой.

— Передай принцу мою просьбу, — сказал он. — Пусть Андреас поселится рядом со мной. Не хочу оставаться один.

— Попробую, Басчейле, — ответил Артила. — Правда, не знаю, послушает ли он меня: они ведь задумали повести войско на Дувру. Страшно сказать, что из этого выйдет… Помнишь, как выли волки этой зимой? — Он прикрыл один глаз, и лицо его при этом сморщилось, выражая глубокую грусть.

— И я очень боюсь, мастер! Языги окружают нас со всех сторон, а их норов мне известен. Сколько навидались мы, пока пристали к этой лощине!..

…В один из ясных весенних дней Алученте был свободен и пошел проведать дедушку Артилу, узнать, не нужна ли помощь.

Оружейник сидел на краю лавки со скрещенными на груди руками и смотрел в землю, будто читал на ней одному ему ведомые письмена. Услышав шаги, он поднялся и стал молиться:

— Преклоняю голову пред тобою, великое солнце, древний наш бог, и прошу тебя: просвети разум наш и убереги от врагов! Сделай так, чтобы этот воин, главный в свите нашего принца, не был вынужден вынуть свой меч из ножен!

— Что с тобою, дедушка? — удивился Алученте. — Ты устал или заболел?

— Я здоров, сын мой! Подумай сам: кочевники окружают нас знаками беды. Они выслеживают нас, как волк овец. — Он показал рукой вдаль, на высокое поле: верхушки трав чуть качались под ветром.

— Откуда ты знаешь, что выслеживают, и какие знаки?

— А волки, которые выли этой зимой? А трава, взошедшая раньше времени в поле? — Старик снова опустил взгляд в землю. — Посмотри сам!.. Тяжесть земли, легкость ветра!

— Пусть только сунутся, — с угрозой проговорил Алученте. — Мы расколем им черепа!

— Их много, сын мой, очень много…

Порой и принца Даоса одолевали сомнения и предчувствия. Однако лазутчики, посланные к Дувре и дальше, возвращались с утешительными вестями:

— Не видно следа всадников, не клубится нигде дым. Тишина повсюду, — говорили воины и спешили к своим девушкам.

Новое поселение вступало в свою первую весну. Заросли камыша клокотали от птиц; скалистые берега сияли белизной среди зеленых лугов и посевов. Люди привезли из лесу и посадили возле домов плодовые и ореховые деревья, вырыли колодец, приладили деревянное ведро, наметили место для алтаря.