Николай Дмитриев - В грозный час

Не обращая внимания на разрозненную пальбу, они налетели на горожан и, прорвавшись через снятые с места рогатки, оказались за спиной оборонявшихся урусов. Началась отчаянная схватка. Падали, наткнувшись на рогатки, кони, били прямо в упор пищали, валились из сёдел всадники, но силы были слишком неравны, поскольку татар было раз в десять больше. Сопротивление длилось недолго, и вскоре уцелевшие московиты отступили, укрывшись в домах и за оградами, а татары, оставив десятка полтора порубленных и подстреленных, понеслись дальше.

Теребердей-мурза скакал вместе со всеми, но теперь вёл себя гораздо осторожнее. Ему всё время казалось, что за каждым поворотом кручёного проезда его отряд столкнётся с новым рядом рогаток или просто по нему начнут стрелять из-за какого-нибудь заплота. Однако больше никакой пальбы не случилось, вот только когда татары наконец-то доскакали до конца проезда, путь по предместью им неожиданно перекрыла двухъярусная, рубленная из кондовых брёвен воротная башня с шатровой крышей, к которой примыкали деревянные стены Белого города.

Не зная, куда скакать дальше, татары замешкались, и тут по ним, крутившимся перед башней, с верхнего яруса стены огненным боем ударили затынные пищали. Из бойниц то тут, то там вырывался клуб дыма, и небольшое ядро с шипеньем пролетало мимо или сбивало на землю коня вместе со всадником. Несколько раз Теребердей-мурза слышал такое шипенье совсем рядом со своей головой и, сообразив, что бьют по нему как по наиболее ярко одетому, метнулся прямо к воротам.

Здесь пищальники достать его никак не могли, и Теребердей-мурза, на короткое время почувствовав себя в безопасности, присмотрелся к воротным створкам. Сколоченные из толстых дубовых досок, вдобавок обитые толстыми железными полосами, они ясно показывали, что голыми руками ничего сделать нельзя. Поняв это, Теребердей-мурза закрутился перед воротами, и тут откуда-то сверху полился горячий вар. На всадника смола не попала, а вот обожжённый конь, закусив удила, рванул прочь. Все татары понеслись следом, и по тому же проезду отряд Теребердея-мурзы поскакал обратно.

Такая скачка продолжалась недолго. На этот раз дорогу татарам преградил пожар. Горели те самые дома, которые они же и подожгли, причём огонь уже подбирался к брошенным посреди дороги рогаткам. Едва сдержав коня, Теребердей-мурза лихорадочно соображал, как выбраться из получившейся западни. Конечно, самым разумным было поискать другой путь, но теперь соваться в путаницу усадеб Теребердей-мурза просто боялся. Ещё неизвестно, куда могут вывести эти кривые закоулки, и к тому же может случиться, что засевшие там московиты просто перебьют стремящихся отойти татар.

Внезапно то ли из ближайшего дома, то ли ещё откуда один за другим раздались два выстрела. Кто стрелял и сколько там московитов, было неясно, но инстинктивно пригнувшийся Теребердей-мурза вдруг заметил бывший низко между двумя пожарами просвет, через который виднелась бревенчатая мостовая. Выбирать было не из чего, и, припав лицом к гриве, Теребердей-мурза погнал коня именно туда. Пугаясь огня, конь заартачился, но Теребердей-мурза принялся так яростно хлестать его нагайкой, что тот заржал и, рванувшись вперёд, одним махом проскочил мимо тлеющих рогаток.

Благополучно оказавшись на другой стороне, Теребердей-мурза оглянулся и с облегчением увидел, как последовавшие за ним татары скачут прямо через огненную завесу. Он ещё раз хлестнул коня и вскоре опять оказался в поле. Остановившись и низко опустив голову, он слышал, как вокруг него мало-помалу собирается его отряд, и молча корил самого себя за неудачу. Было обидно, что ему, прорвавшемуся почти к самым стенам города, пришлось так бесславно вернуться…

Из этого состояния его вывел какой-то шум. Теребердей-мурза поднял голову и увидел, что это подходят главные силы Орды. Сначала он хотел было скакать навстречу, но, заметив в движущейся по дороге массе всадников бунчук Дивея-мурзы, сдержался. Вместо этого он взмахом приказал своим людям собраться вместе и уже всем отрядом отъехал в сторону от шляха, став под небольшим пригорком. Теребердей-мурза знал, что вскоре за Дивеем-мурзой подъедет Девлет-хан, и следовало крепко подумать, что и как ему говорить.

Приблизившаяся Орда начала растекаться по сторонам шляха, а Дивей-мурза сам подъехал к ожидавшему его помощнику и первым делом спросил:

– Как Москва?

Теребердей-мурза с главным советником хана мог держаться на равных и потому, вовсе не чинясь, ответил попросту:

– Уже горит!

Дивей-мурза довольно ухмыльнулся, весьма долго приглядывался к вившемуся над городскими крышами дыму, а затем кивнул на вершину взгорка:

– Давай туда, посмотрим…

Поднявшись на пригорок, Дивей-мурза окинул открывшийся вид и, заметив пожар, разгоравшийся не на окраине, а дальше, спросил:

– Это что, московиты сами зажгли?

– Нет, это мы, – ответил Теребердей-мурза и гордо добавил: – Я сам там был.

– И далеко пройти удалось? – поинтересовался Дивей-мурза.

– Вон туда. – Теребердей-мурза показал в сторону пожара. – Дальше городская стена, и нас там урусы огненным боем встретили. Я к самым воротам въездной башни подскакал, но оттуда ещё и смолу лить начали, пришлось уходить.

– Ворота как, крепкие? – деловито уточнил Дивей-мурза.

– Очень. Тюфенги [31] Пушки. надо, иначе не взять. – Теребердей-мурза вздохнул.

– А чего вы тогда пожар устроили? – покосился на помощника Дивей-мурза.

– Так московиты проезд рогатками загородили и из пищалей били. Никак пройти не получалось, ну мы дома с двух сторон и подожгли. Московиты от огня спасаться начали, а мы – к воротам.

Поясняя, как всё было, Теребердей-мурза на всякий случай умолчал о том, что понапрасну крутился меж московских усадеб, а потом еле вырвался из западни. Но, похоже, Дивея-мурзу всякие подробности не интересовали, и он, выслушав помощника, принялся о чём-то думать. Потом для чего-то долго вглядывался в московские окраины и наконец посмотрел на Теребердея-мурзу.

– Дома, что вы жгли, загорелись сразу?

– Сразу, – уверенно подтвердил помощник.

– Так… – Дивей-мурза помолчал и заметил: – Подсылы [32] Подосланный человек, лазутчик, соглядатай. говорят, у московитов, чтоб быстро пожары тушить, возле домов бочки с водой стоят. Чего ж они те два дома не потушили?

– А когда им тушить? Мы ж рядом, – пожал плечами Теребердей-мурза и, вспомнив, как они еле-еле прорвались обратно, добавил: – Там, ежели сразу не потушить, всё дотла сгорит…

– Вот и я о том, – отчего-то обрадовался Дивей-мурза.

Теребердей-мурза недоумённо посмотрел на первого советника хана, и, заметив это, Дивей-мурза с хищной усмешкой пояснил: