Слава Телегин - Большая Книга. Том 1. Имперский сирота [litres самиздат]

Потом родители отправились еще к каким-то друзьям поздравлять их с Новым годом, а Ясу и Мирке постелили на родительской кровати в спальне, но раздеваться и он, и Мирка наотрез отказались. Недоуменно пожав плечами им позволили спать на кровати одетыми, посмеявшись над тем, что дети уже понимают, что к чему. Мирка умудрилась спереть со стола недопитую бутылку с шампанским, когда они вернулись с улицы и теперь, заговорщицки улыбаясь, протягивала ее Ясу. Тот не заставил себя упрашивать дважды; ему и самому хотелось узнать, что же за вкус у этого «шампанского», которое так уважают взрослые, поэтому, взяв бутылку двумя руками, плотно обхватил горлышко ртом и запрокинул дно бутылки вверх. И чуть не захлебнулся от тысячи пузырей, заполнившей ему весь рот и даже нос. Ни в одном лимонаде столько не было! Он поперхнулся, но успел выплеснуть шампанское изо рта в открытое окно, а не на ковер и, все еще задыхаясь, передал бутылку смеющейся во весь голос Мирке.

– Смотри, как надо, – сказала она, и, оставив сверху горлышка щель между верхней губой стала пить его маленькими глотками. Ни одной капли не пролилось. Яс, поняв технику, взял у нее бутылку для второй попытки, и в этот раз уже все получилось. Шампанское приятно щекотало глотку и было неожиданно вкусным. Жаль, что ему досталось во второй раз всего пару маленьких глотков. Они потушили ночник и легли в колготках и майках в кровать, а пустую бутылку Мирка поставила в угол за штору.

Яс потом рассказывал Мирке про Луну и про то, как они с Андрюшкой Ветровым с помощью гнома, которого они вызовут в следующую новогоднюю ночь (технику этого дела они уже основательно изучили, осталось уговорить родителей позволить им отмечать Новый год вместе) отправятся на Луну в космическое путешествие.

– Полетишь с нами? – спросил он ее.

Мирка молчала. Яс посмотрел на ее лицо, светло-серое от света фонаря за окном и понял, что она спит.

Той весной, которая в 1983 году в Алма-Ате никак не хотела наступать, Яс, как он часто это делал, сидел вечером на кухне у окна и смотрел на горы. Снега в тот год выпало много. Утром, примерно в семь, когда надо было собираться в школу, и вечером, после шести, когда мама звала его к столу зимние серо-голубые вершины Алатау мартовское солнце снова начинало понемногу подсвечивать тем самым цветом фламинго, который так любил Яс. Из-за этого цвета Яс постоянно выслушивал материнские упреки по поводу того, что еда стынет, поешь, а потом смотри, сколько влезет. Но сейчас спешить уже было некуда: уроки были сделаны, дядя Женя засел в его комнате за стол за свою диссертацию, которую он писал, сколько Яс его помнил, но темы которой никто не знал. Зазубин предпочитал почему-то не распространяться о ней ни среди знакомых, ни даже в кругу семьи. Так что Яс и понятия не имел, о чем там он пишет, однако, судя по количеству напечатанных страниц, дело было, видно, серьезное и заслуживающее самого глубокого уважения.

Яс удобно устроился за кухонным столом с чаем с лимоном и новой для себя книжкой, которая называлась «Алиса в стране чудес». Точнее, так называлась первая ее часть, которую Яс проглотил еще пару дней назад. И теперь, не отрываясь, читал вторую, «Алису в Зазеркалье». Он только один раз оторвался, чтобы посмотреть на закатный фламинго снежных вершин, который с его места из окна кухни было видно лучше всего. Яс как раз упивался историей про Моржа и Плотника в тот момент, когда мама пришла прогнать его ванную готовиться ко сну. Яс грустно пробормотал вслух последние строчки безумно нравившегося ему чтива:

«А Плотник молвил: «Хорошо

Прошлись мы в час ночной.

Наверно, Устрицы хотят

Пойти к себе домой?»

Но те молчали, так как их

Всех съели до одной»

и поплелся из кухни. Спать не хотелось вообще. Откуда ему было знать, что в тот же самый вечер еще один человек, живущий на родине автора «Алисы», в далекой от Казахской ССР и такой непохожей на нее Англии, точно так же, как он, не мог заставить себя заснуть? Его, правда, мама в кровать уже не загоняла, он был для этого слишком взрослый и жил отдельно от своих родителей уже достаточно давно. Этим человеком был двадцативосьмилетний бакалавр искусств голубоглазый стройный красавец Тим Бернерс-Ли.

В тот вечер Тим Бернерс-Ли сидел за письменным столом в своей квартире, расположенной в Дорсете, пригороде Дорчестера, живописного городка в получасе езды от Ла-Манша, и медленно вел пальцем по клавиатуре своего персонального компьютера, единственного на много миль вокруг – IBM PC вышел всего полтора года назад, а до выпуска Макинтоша Стива Джобса оставался еще почти год. За окном уже вовсю среди травы синели крокусы, чью палитру для этого вида семейства ирисовых природа щедро наградила множеством оттенков, от бледно-голубого, почти белого, до насыщенно-фиолетового. Он, собственно, и переехал из Лондона в Дорсет из-за них. Ну и из-за Ла-Манша.

Бернерс-Ли томился. Его в этот вечер не радовали ни крокусы, на удивление рано распустившиеся в этом году, ни их совместное с Джоном и Кевином дело, набиравшее день ото дня все большую силу. Бизнес начался, как это часто бывает, с разговора в соседнем пабе. Три года назад, как-то за пивом в пятницу их озарило, что компьютеры могут печатать текст вообще без помощи человека. Единственное, чего они потребуют от завтрашних печатных машинок – это понимания того, что им предстоит напечатать. А это значит, будущее печати – за печатными машинками нового типа, способными говорить с компьютерами на одном языке. За принтерами.

Они, Джон, Кевин и Тим, научат принтеры всего мира компьютерной грамоте с помощью своих программ. И продадут их всем, у кого есть принтер, подключенный к компьютеру. А таких в мире с каждым днем будет все больше. Сотни тысяч. Троица звонко чокнулась и принялась за дело. Уже на следующий день, в субботу, Тим с Кевином сидели у Джона в гостиной его дома и, поглаживая роскошного золотого лабрадора Джона, обсуждал название их детища.

«Image Computer Systems» – ICS – отличное название, мне кажется, – сказал Джон. Мы ведь не ограничимся печатанием одного только текста, согласны, джентльмены?

После выходных, в понедельник они принялись за написание их пилотной программы в этой же гостиной, а спустя всего лишь два месяца первая ласточка была готова. Продажи принтеров тогда находились еще только на пороге последовавшего спустя всего пару лет невероятного бума, но порог этот миру только предстояло переступить, и пока что на их программу просто не было покупателей. В общем, Джон, как основатель ICS, спустя месяц поблагодарил их с Кевином за героизм и сказал, что зарплату платить не из чего, и давайте-ка, парни, поработаем все пока на фрилансе. Вот так Тим и Кевин и оказались в информационном департаменте ЦЕРН, в те годы самого продвинутого исследовательского института микрочастиц в мире.