Лариса Шкатула - Казачья доля: воля-неволя

Командование отметило подвиг Гречко орденом Святого Георгия четвертой степени.

Время вообще бежит быстро, но когда человек проводит его в труде, бежит еще быстрее. Для Семена Гречко война с турками показалась сплошными переездами, переходами, стоянием в карауле, а между ними – сражениями, в которых гибли товарищи…

Он мчался, стрелял, махал шашкой, а потом подолгу ехал верхом, порой ухитряясь даже дремать в седле.

Время от времени он встречался с Василием, своим новым родственником, который незаметно для других его опекал. По сравнению с Семеном он был уже бывалым воином, потому передавал свой опыт шурину.

У Семена в жизни было много учителей, но он никогда не считал, будто знаний ему хватит или выражал бы недовольство тем, что его учебой мучают.

Кто знает, может, правильное усвоение этих знаний помогло ему, в конце концов, выйти целым и невредимым из этой военной кампании.

Обоз шел по мосту через Днепр. Ехали телеги со всякого рода скарбом, дробили копытами звук подков сотен лошадей трофейного табуна.

Семену, как отличившемуся при штурме Ардагана и в сражении при Плевне, не только дали два ордена Святого Георгия третьей и четвертой степени, знак на папаху «За отличие в турецкой войне 1877 и 1878 гг.», но и таким образом вроде дополнительно поощрили: направили сопровождать обоз с продовольствием, снаряжением, а также табун лошадей самых высоких конских достоинств.

Впереди ехали телеги с продовольствием и амуницией, следом – лошади, которых сопровождали двое казаков-верховых, и замыкала процессию карета, добытая не иначе в хозяйстве самого Осман-паши. Очень удобная, обитая внутри бархатом и парчой, так что в ней со всеми возможными удобствами пребывал есаул сотни, в которой служил Семен. Тридцать лучших казаков его сотни как раз сопровождала обоз. Здесь же ехал хорунжий, отвечавший за сохранность всего обоза. Офицеры подружились и теперь проводили время, отсыпаясь после ратных трудов.

– Будешь старшим! – сказал есаул Семену, и пошел в арьергард обоза.

То, что на обоз могут напасть, никто и в голове не держал. Кто нападает на победителей?

Но карету паши на всякий случай все же охраняли двое верховых, которые сменялись каждые четыре часа, чтобы тоже, не отставая от офицеров, иметь возможность как следует выспаться. Понятное дело, не в карете, но в шарабане, на сене, и их сон был не менее крепок, чем офицерский.

Теперь Семен ехал вместе с обозом, а в обозе, из лошадей, отбитых у турок, семь принадлежали Семену. Вообще он отбил для себя двенадцать лошадей, но по прибытии в полк пришлось ему поделиться с тем же хорунжим, и с урядником, а три взяли в запас, как заводных.

Так что и Семен мог бы повторить вслед за дедом Онисимом: не те времена настали, не те. Где тот старый казацкий закон: что с бою взято, то свято? Нет, конечно, и старые казаки всегда делились добычей с товарищами, но отчего мысленно не побурчать? Все-таки двенадцать лошадей – это не семь!

Ко всему прочему, в этом большом табуне, где были лошади Семена, оказались и лошади из царской конюшни. Гвардейский конный полк понес большие потери в боях под Плевной, и вот потому, видимо, отборные скакуны остались без хозяев. Их в спешке согнали в один обоз по принципу: вали кулем, после разберем! Хотя лошади, конечно, далеко не кули. Потому в обозе было несколько возов с сеном и овсом, так что лошадям голодать не приходилось.

Семен мог с сожалением посматривать на царских скакунов: почему эти удивительные лошади не могут принадлежать ему? Да, с этими скакунами Семен Гречко смог бы такую породу вывести, только держись!

Ему-то и не много нужно, он бы удовлетворился четырьмя лошадьми: двумя жеребцами и двумя кобылами. А в списке хорунжего, в который Семен ухитрился заглянуть, перечислялось общее число жеребцов и кобылиц, без подробностей, какие там клейма. Если бы начальству срочно понадобился конь, никто и не стал бы смотреть, есть на нем клейма или нет?

Внезапно одна лошадь, везущая мешки с овсом, мукой и даже крупами, чего-то испугавшись, отпрянула в сторону и перегородила путь всему остальному движению.

Семен ругнулся про себя: задремал возчик, что ли? Да кого хочешь, усыпит это медленное равномерное движение. На мгновение отвлекся, и н а тебе!

Он поспешно соскочил с телеги и бросился на подмогу казаку-вознице.

Ой-ёй, эта глупая лошадь нашла с чем столкнуться! Не иначе, с каретой великого князя. Вот тебе и герой войны. Прощайся, Сема, со своими наградами и с волей вольною… Сейчас выйдет из кареты цесаревич и отправит тебя, самое меньшее, под арест…

Точно, из кареты вылез вначале какой-то аристократ в форме гвардейского полковника, а потом огромного роста мужчина, никак на великого князя не похожий, но по рассказам очевидцев, точно он!

– Здравствуй, казак!

– Здравия желаю, ваше императорское высочество! – гаркнул Семен.

– Узнал меня, значит? – улыбнулся сын императора и спросил. – Кто таков будешь?

Узнал! Не будь на карете герба, ни за что бы не узнал, а так… Незаметно взглядом окинул. Или он не казак, чтобы все замечать?

Ту песню, что пел Петр Бабич, он мог бы хоть сейчас на память повторить.

Когда придешь, ты первым делом

Разведай все до пустяка:

Где тракт какой, кто есть, примером,

Где лес, где села, где река.

Тогда ты свой в чужой сторонке.

И командирам ты рука.

Ведь ловкость, сметка да сноровка

Весь капитал у казака.

Казак – он на то и казак, чтобы первым делом в обстановке разобраться и впросак не попасть.

– Семен Гречко, рядовой казак Второго Кубанского полка!

– Я смотрю, ты уже успел повоевать?

– Так мы ж на то и казаки, чтобы вашему высочеству служить!

Получилось, что Семен в суете вознице так и не помог, но зато пока он разговаривал с великим князем, тот успел развернуть лошадь и повозку, уступив дорогу карете наследника и его сопровождению.

– Садись в мою карету, расскажешь, как воевал. Может, есть какие просьбы, в чем-нибудь помощь нужна…

Семену казалось, что великий князь разговаривает с ним просто как со «свежим» человеком, от скуки. И когда наследник пригласил его в свою карету, испытал даже некоторое раздражение, которое не посмел показать. Что он скажет своим товарищам? И за какие заслуги ему такое отличие? Понятно, Семен имеет за войну две награды, но сколько казаков куда лучше его и бравее, а он что же, такой, как все…

– Расскажи нам, казак Гречко, за что ты получил два своих Георгия? – спросил цесаревич, и Семену ничего не оставалось, как ему подчиниться. Он только подумал, что своему командиру так ничего не успел доложить. Оставалось надеяться, возница догадается сообщить хорунжему, что казака – расскажи кому из станичных, не поверят! – взял в свою карету сам наследник престола. И на ту телегу, которой он правил, посадят кого-нибудь другого.