Сергей Коняшин - Последний рубеж

– Поступили заказы изобрести ещё и такую, которая сразу по Берлину долбанула бы…

Контр-адмирал хохотнул, и по тому, как он устало, но искренне засмеялся, было видно, что, несмотря на все сложности, Георгий Никитич верит в успех операции.

– Что касается артиллерии, – продолжил Холостяков, обращаясь к Зубкову, – то здесь всё более или менее ясно. Начиная с сегодняшнего дня, не привлекая большого внимания, в ходе ваших регулярных ударов по городу начинайте пристреливать наиболее важные цели. В момент высадки батарея должна сработать с ювелирной точностью, сметая всё, что может стать на пути отряда.

Последнее указание показалось бы избыточным даже самому командиру базы, поскольку Зубков был известен как высокопрофессиональный и талантливый артиллерист с хорошей интуицией и мгновенной реакцией, но Георгий Никитич лишь хотел подчеркнуть серьёзность поставленной задачи.

– Разрешите высказать предложение, товарищ контр-адмирал? – воспользовавшись паузой, попросил Цезарь и, получив одобрительный кивок Холостякова, заговорил:

– К утверждённым планам, конечно, добавить нечего. Нахожу их вполне разумными и аргументированными. Тем не менее всё, что так легко решается в штабах, всегда сталкивается со множеством непредвиденных сложностей на поле боя. В этой связи я бы разработал запасной вариант высадки. Конечно, маловероятно, что он потребуется, но будет хуже, если его не окажется в случае острой необходимости.

Все внимательно слушали майора. Куников был известен тем, что никогда не пренебрегал мелочами. И в этом, пожалуй, крылся секрет его успехов там, где другие терпели неудачи.

– Что именно вы могли бы предложить, майор? – поинтересовался командир базы.

– Честно говоря, я уже набрался смелости до вашего приезда обсудить один вариант с коллегами. Мне представляется, что хорошей резервной целью мог бы стать пригородный посёлок Станичка на западной окраине города.

– И что думают остальные? – спросил Георгий Никитич.

– С артиллерийской точки зрения это, безусловно, намного более простая цель, чем центр города, – быстро ответил Зубков. – Однако я уже высказал Цезарю свои сомнения касательно целесообразности высадки в том районе. Там совершенно плоская местность, напрочь лишённая растительности и элементарных укрытий. Мы можем сколь угодно долго утюжить берег из всех стволов, но любой правильно укрывшийся отряд противодесантной обороны потопит катера с людьми ещё на подходе.

– Полностью согласен с капитаном Зубковым по поводу катеров, товарищ контр-адмирал, – добавил Сипягин. – Чисто с логистической точки зрения, Станичка и для нас, моряков, как и для артиллеристов, намного более простая цель – не придётся петлять между молами под обстрелом противника, на ходу прорывая боновые заграждения. Кроме того, это банально ближе, чем первоочередная цель. Но опять же остаются опасения за сам десант. Мне тоже кажется, что сражаться там нашим бойцам будет сложнее.

Холостяков раздвинул бумаги, лежавшие на карте и закрывавшие район Станички, и внимательно его рассмотрел. Это была достаточно обширная территория без единого деревца и кустика, без крупных бетонных строений, без источников пресной воды и даже без сколь бы то ни было пригодного рельефа – ни оврагов, ни балок, ни каких-либо других естественных укрытий. Действительно, всё это легко простреливалось насквозь с любой стороны.

Он задумчиво вздохнул, поднял глаза на Куникова и сказал:

– Капитан Зубков и капитан-лейтенант Сипягин, безусловно, имеют право настаивать только на том, что входит в сферу их компетенции – артиллерия и морская логистика. Бои на суше вести вам, майор. Поэтому решающее слово за вами. Не буду скрывать, для меня их доводы выглядят, по меньшей мере, убедительно и очень аргументированно. Не удивлюсь, если ваша высадка там закончится после первой же встречи с немецким отрядом противодесантной обороны. Вы же, как я могу судить, не надеетесь, что фашисты перестали охранять берег? На черта вам эта Станичка?! Или вы знаете о чём-то, чего не знаем все мы?

– Конечно, нет, товарищ контр-адмирал. Мне известно не больше вашего… – солгал Цезарь. – Но на то это и резервный план, что он будет применён лишь в условиях кардинальной смены обстановки – как для нас, так и для немцев. А откуда в таких условиях фашисты в первую очередь снимут войска для усиления проблемных направлений? Разумеется, с наиболее защищённых точек, среди которых может быть и Станичка. Так что ничего особенно революционного я не предлагаю. Обычная тактическая логика. Что касается боевой подготовки десантников, то за неё полностью ручаюсь. Ребята окапываются за полминуты, владеют всеми видами оружия и готовы вести бой даже на такой равнинной местности.

– Хорошо, я согласен на этот вариант… – неуверенно проговорил Георгий Никитич.

И, обращаясь к Сипягину и Зубкову, добавил:

– Откровенно говоря, не очень понимаю, чем руководствуется майор, но он зарекомендовал себя как опытный командир, мнение которого стоит учитывать. Поэтому попрошу вас, капитан, разработать план резервного удара по указанному им району, а вас, капитан-лейтенант, лично пройти от Тонкого мыса до Станички мерной милей, чтобы рассчитать расстояние и требуемое время для его преодоления.

Затем, повернувшись к Куникову, командир базы произнёс:

– Вам же, товарищ майор, предстоит в течение ближайших нескольких дней завершить формирование своего отряда и приступить к усиленным тренировкам. Точного срока высадки я пока не знаю сам, но, по ощущениям, у нас остаются считанные недели.

На следующий день Холостяков приказал построить на восточной окраине Геленджика весь не занятый в текущих делах личный состав Новороссийской военно-морской базы.

– Товарищи! – раскатистым басом прокричал он сквозь нависшую над городом сырую белую мглу позднего январского утра. – Вчера получен приказ о формировании отряда особого назначения для осуществления отвлекающего манёвра на западном берегу Цемесской бухты. Нам предстоит очень сложное и невероятно опасное даже по нашим черноморским меркам мероприятие. Поэтому приказываю всем командирам предоставить майору Куникову любых своих людей, которые изъявят такое желание. Я прекрасно понимаю, что это может серьёзно ослабить подразделения базы, но, поверьте мне, только осознание невероятной трудности предстоящей операции и чрезвычайной роли каждого её участника заставляют меня отдать этот приказ.

Он требовательно посмотрел на стоявшие перед ним длинные ряды бойцов, позади которых в неуютном зимнем море отражались слабые лучи непогожего утра. Небо было затянуто до самого горизонта пепельной гарью низко клубившихся туч. Воздух налился привычным для угрюмого черноморского января студёным запахом. Сильные порывы разгулявшегося ветра трепали одинокие кусты и тяжело толкали в спину. Ледяной ливень, перемежаясь с мокрым снегом, мелкими острыми каплями хлестал по лицам.