Дик Вайс - Клеопатра

Звуки их цепей даже при спокойном ритме движения галеры вызывал монотонный лязг, который заглушал все остальные звуки.

На палубе этого судна держал путь фараон Египта Птолемей Теос Филопатор Филадельф Неос Дионис со своими преданными людьми. Сам он был на корме и в задумчивости смотрел на небо. Его бесформенная тень при свете масляных ламп растеклась по палубе, как черное пятно. К нему подплыло еще одно небольшого размера, и они слились воедино.

– Тебе надо обязательно поспать, – обратился он к своей подошедшей дочери. Хотя понимаю, как трудно это сделать на этом лязгающем корыте, ну что поделать, потерпи, скоро мы будем на месте.

– Куда мы бежим, отец? Ты так и не ответил мне? – нотки растерянности звучали в голосе Клеопатры.

– Мы идем на благословенный остров Родос, там я должен встретиться с одним важным римлянином, надеюсь, эта встреча пройдет успешно, и мы сможем вернуться снова в Египет.

– Ты в этом уверен? Неужели нельзя было послать на остров кого – нибудь из наших министров, а не бежать самим ночью в спешном порядке?

– Я решил все сделать сам. Моя дорогая, мы могли подвергнуть себя страшной опасности. Наша великая столица охвачена смутой, бунтовщики могли захватить дворец и одним богам известно что могло произойти с нами. Промедление было подобно смерти.

– А наша армия, твои воины неужели никто не мог нас защитить?

– К большому сожалению, я не мог полагаться на них. Слишком далеко все зашло. Теперь нам приходится искать спасение у римлян с которыми у нас союзный договор. Он содержит в себе обязательства в случае опасности, как Риму так и Египту, союзник обязан выступить на его стороне. На Кипре сейчас находятся несколько римских легионов. Внушительная сила! Волнения на этом острове закончены, и я надеюсь. Рим перебросит их в Александрию, и мы вместе с ними вернемся домой. Они защитят наше царство.

– Ты уверен в том, что говоришь, отец? – в голосе Клеопатры звучала неприкрытая тревога. – Ведь все произошло как раз по вине Рима, именно римские легионеры свергли моего дядю, а теперь ты надеешься на то, что они наведут порядок в стране Та – Кемет?

– Ты многого не знаешь, Клеопатра, – уклончиво ответил Птолемей. – Они должны это сделать. Иначе этот договор ничего не стоит. Римляне, коварны и жестоки, но просто так они не оставят страну, которая их кормит и поит.

– А твоя супруга, мои сестры и братья? Ты нисколько не тревожишься за их судьбу? Ведь мы же оставили их там, среди бушующего пожара.

– Поверь, им ничто не угрожает. Вся эта смута была организована только против меня и пострадать мог только я и, возможно, ты как моя любящая дочь.

– Ваше величество, извините, что вмешиваюсь в разговор. – К царю с дочкой подошел грек Ксанфий и накинул на плечи Клеопатры теплую накидку и смущенно объяснил:

– Днем жарко, ночью прохладно. Какая – то непонятная погода. Кости так и ломит.

Царь в знак согласия одобрительно покачал головой. Затем обратился к греку:

– Ксанфий, отведи мою дочь и проследи, чтобы она отдыхала.

– Хорошо, – ответила Клеопатра. Но еще один вопрос: скажи, тебе не жаль своего брата, как он погиб?

– Он выпил яд. Но римляне не хотели его убивать, это точно, они ему предложили стать жрецом в одном из храмов, но твой родственник оказался очень упертым человеком. Он не захотел расставаться с короной. Или все, или ничего, всегда молвил он. Мы были близки в детстве, помню его задиристый характер, но после этого… Ты же знаешь, мы несколько лет не встречались, он редко отвечал на мои письма, а в последнее время был занят только самим собой, ничего не замечая. Мне жаль его, но он мог спасти себя. Гордыня обуяла и погубила его. А уничтожить наше государство ради своего брата я никогда бы не решился. Поверь мне, если бы я принял другое решение, мы бы навсегда потеряли Египет. Рим бы нам этого не простил.

Клеопатра под ворчание Ксанфия медленно ушла. К царю подошел евнух Мардиан.

– Я разговаривал с капитаном. Человек надежный. У него нет опасений насчет плавания. Боги сулят нам спокойную дорогу. Капитан спрашивает, сколько дней мы проведем на Кипре? Ему нужно время, чтобы сменить несколько человек из гребной команды и пополнить запасы, а также уладить некоторые формальности в порту.

– Я не хочу оставаться на этом острове долгое время, передай ему так. После всего, что произошло на Кипре, даже не знаю, смогу ли я вступить на его землю, – ответил фараон.

– Царь не будет встречаться с Публием Канидием Крассом? Он очень влиятельный человек. Почти наместник острова. В конце – концов можно было бы его попросить о другом корабле, чтобы оставшийся путь до Родоса был более комфортный.

– Фараону не пристало просить каждого римлянина. Тем более Публий Канидий Красс ничего не решает, он лишь помощник Катона, сам же Катон сейчас на Родосе, – с некоторым раздражением ответил Птолемей Неос Дионис. – Скажи лучше, что нам удалось спасти из дворца?

– Значительные запасы казны мы тайно вывезли несколькими днями раньше, когда эвакуировалось римское посольство. Немного золота находится на этом корабле, который зафрахтован римлянами. Вести, что мы прибудем на Родос, отправлены Катону, он примет нас. Ну а большая часть казны надежно спрятана в Египте.

– Почему мы отправились без кораблей сопровождения? – спросил Птолемей.

– Если бы мы воспользовались несколькими кораблями, об этом сразу же узнали бы во дворце. Неизвестно, смогли бы мы тогда тайно выйти в море. Тут нужно было выбирать – либо безопасность, либо скрытность.

– Я благодарю, тебя мой друг, за проделанную работу. В очередной раз убеждаюсь, что ты не только мои глаза и уши, но и часть моего сердца и души, – растрогался царь.

– Не стоит благодарности, великий царь, да и благодарить нужно нашего казначея Джумоуку. У него было все подготовлено заранее. Божественный фараон поступил правильно, в Египте находиться было опасно. До меня дошли слухи, что Ахилла собирался арестовать вас и предать суду. Еще день, два, и мы бы не успели бежать.

– Кто надоумил взяться за это Ахиллу? – резко спросил фараон.

– Ваша дочь, Береника. Царь был прав. Она решилась вас свергнуть, заручившись поддержкой своих сторонников.

– Эти сведения точные? – рассвирепел Птолемей.

– Да, клянусь Осирисом, как нельзя точные, их сообщил мой надежный человек в ее свите.

– Тем хуже для нее, – прошипел Птолемей и отвернулся, обратив снова свой взор на сияющее от ярких звезд, словно тлеющих угольков небо.

Дни сменялись ночами. Бескрайняя лазурная водная гладь все также уходила далеко за горизонт. Постепенно весь корабль и его пассажиры пропахли солью и водорослями. Но воды были спокойны, и капитан благодарил за это богов. Плавание проходило без происшествий.