Дик Вайс - Клеопатра

И вот совсем скоро показались скалистые холмы овеянного легендами острова Кипр. Весть эта ранним утром сразу распространилась по всей галере, залетев в каждую ее щелку и заставив высыпать всех на палубу. Люди пытались вглядеться сквозь дымку рассвета в очертания скалистых гряд и маленьких деревушек на горизонте.

Капитан, используя наблюдательный прибор, видел все гораздо лучше.

– Держим курс на Пафос, – скомандовал он своим помощникам.

– На этом острове родилась богиня любви и красоты Афродита, она вышла из морской пены, – молвил грек Ксанфий Клеопатре.

– Мы увидим эти скалы, так как будем проходить недалеко от них, – подтвердил стоящий рядом штурман, рослый рыжебородый малый по имени Леонид. – Я много раз бывал на этом острове и отлично знаю эти места. В городе и рядом с ним большое количество храмов и святилищ. посвящённых Афродите. Госпожа, если захочет, может увидеть все своими глазами.

– Я была на Кипре, несколько лет назад, когда островом правил мой дядя, тогда я его видела первый и последний раз в жизни.

– Благодатные земли! В отношении плодородия Кипр не уступит никому. Он богат хлебом и вином, а сейчас с приходом римлян разживется и оливковым маслом. На острове у Тамасса находятся богатые медные рудники, где добывают медный купорос и медянку, полезную в силу ее лечебных свойств. Можете воспользоваться моей волшебной трубой, – Леонид протянул царевне металлический, продолговатой формы предмет. – Вы гораздо лучше все рассмотрите.

– Буду признательна вам, – ответила она. Благодаря этому прибору, прибрежные скалы, которые принимали местами причудливые формы, казались уже совсем рядом, и до них можно было дотронуться рукой.

Через некоторое время ветер изменился и стал попутным, раздувая паруса, которые хлопали, как крылья птиц. Корабль быстро приблизился к бухте Афродиты. Омываемые ласковым морем скалы ярко сверкали на солнце, а розовые олеандры и зеленые кустарники еще сильнее подчеркивали вечную красоту этого удивительного райского места. В бухте была расположена нависающая над водой скала, у основания которой находится небольшой грот. Именно в нем, согласно мифу, богиня любви принимала ванны из родниковой воды, готовясь к свиданиям. Клеопатра с нескрываемым восторгом смотрела на эти красоты, представляя себе описанную мифическую картину.

– Теперь еще несколько деревушек, и совсем скоро мы войдем в гавань Пафоса, – заключил стоящий рядом с царевной Ксанфий, когда вдалеке показались очертания крепостных стен.

Все чаще и чаще возле побережья стали появляться рыбыцкие суденышки и небольшие римские либурны – лёгкие быстрые суда с двумя рядами вёсел, которые, как гончие собаки, шныряли совсем рядом с берегом.

– Эти корабли, римские разведчики, – заявил вновь подошедший Леонид. – Они очень быстрые и маневренные. Занимаются тем, что охраняют территорию от пиратов, а также доставляют важные грузы.

– От пиратов? – удивилась Клеопатра.

– Да, госпожа, раньше эти воды кишели разбойниками. Мало, кто мог осмелиться в одиночку без сопровождения здесь плавать. Вся прибрежная территория была домом пиратов. Доставалось и римлянам, пока однажды, терпение не лопнуло у Гнея Помпея. «Тот, кто господствует на море, хозяин положения» сказал он и собрав весь римский флот, разгромил пиратов. Теперь тут стало гораздо спокойнее. Для разведчиков мы неинтересны. Они видят сразу, что идет римский корабль, поэтому теряют к нам всяческий интерес.

Огромный внутренний бассейн гавани Пафоса, куда входил «Ирениус», был разделен на два больших основных причала: один служил для обеспечения нужд внешней торговли, и на нем стояло под погрузку и выгрузку несколько десятков больших кораблей округлой формы, а также меньшие суда, и на втором причале размещались длинные военные корабли, которые приходили в гавань Пафоса. В основном здесь базировалась римская флотилия, переброшенная сюда совсем недавно. В тот самый момент там было несколько десятков разномастных римских кораблей: триеры, квадрирема, несколько либурн. Некоторые из боевых кораблей были с заостренным брусом, тараном. Чуть поодаль виднелась огромная квинквирема, большой боевой корабль с пятью рядами весел, нос и корму которой украшал акростель в виде головы орла.

Рыбацким суденышкам и лодкам места в порту совсем не оставалось, и они были вытеснены, и разбросаны по всему побережью.

Как только римская галера пришвартовалась к пристани, часть придворной знати тут же поспешила сойти на берег. Вместе с ними в окружении охраны, воспитателя Ксанфия и двух нянек вступила на песок благодатного острова и Клеопатра. Ее поразило огромное количество снующих военных людей на берегу, большей частью из которых были римляне. Они отличались от других отличной выправкой и единой формой, которая резко контрастировала среди окружающих.

В этом районе было много разбросанных различных лавчонок, хозяева которых истошно зазывали гостей. На эти крики не обращали внимание разве что местные обитатели – кошки, коих тут было несметное количество. Они были разного цвета и окраски: от серых. ободранных до лощенных небесно – голубых. И эти создания вместе с римлянами, похоже, оккупировали весь остров Кипр. Но если легионеры были чем-то постоянно заняты, то хвостатые в большинстве своем просто отдыхали, развалившись на песке, крышах, мостовых. На них никто не обращал никакого внимания, впрочем, самим кошкам, кроме их самих, также никто не был нужен.

– Госпожа, поберегите свои ноги, есть же носильщики, – с укором обратился к Клеопатре Ксанфий. Он дал сигнал своим людям, но царевна ответила отказом.

Ее взор с кошек был перемещен на нескольких одетых в грязное тряпье, маленького роста, мужчин, у которых вызвал огромный интерес только, что пришедший «Ирениус». Они крутились возле него и что-то вынюхивали и даже пытались подняться на борт, откуда их прогнала вооруженная охрана.

– Что этим людям нужно от нашего корабля? – спросила она вслух.

– Это обыкновенные пираты. Киликийцы. Они оценивают вашу галеру, узнают, кто вы и через некоторое время будут знать о вас все, – ответил ей внезапно появившийся молодой, высокий, симпатичный незнакомец. Он был римлянином и, судя по его галейскому шлему, с поперечным гребнем, из конского волоса на голове и чешуйчатому панцирю с кольчугой, являлся римским офицером.

– Пошли отсюда, – гневно выкрикнул он оборванцам и сделал вид, что вытаскивает из ножен меч. Поняв серьёзность его намерений, они бросились бежать.

– Пираты? Мне еще совсем недавно рассказали, что великий Помпей расправился с ними. Разве не ему принадлежат эти крылатые слова: «Тот, кто господствует на море, хозяин положения»?