Тамара Ла - В плену времени – 2. Повести

Медея, как и несколько других одиноких путников, присоединилась к большому каравану богатого торговца из Сирии. Несколько дней торговец набирал попутчиков и нанимал стражу, а затем с утра караван в семьдесят человек и рабов, не считая двадцати воинов, выступил в дорогу, тянувшуюся по зеленой равнине между горами Сипил и Тмол. Путь поведет на запад через Сарды, мимо Пессинунта – священной горы Матери Богов, затем через Гордий и реку Сангарий, а там уже близко будет Хаттуса, бывшая столица хеттского царства.

На второй день караван раскинул привал возле реки Герм. Медея пошла по берегу реки, смотрела на гладь речных вод и рощи, ярко зеленеющие под синим солнечным небом. Сорванной веткой волчеягодника провела по песку знак-черту, долго смотрела на него.

Справа низко над водой пролетела птица. Повернув голову, Медея проводила ее взглядом, и в больших глазах ее на мгновение словно пронесся золотой огонь.

Вновь опустила взгляд на знак. Думала о прошлом… Четырнадцать лет прошло, как она покинула родину. Она посмотрела на свои руки. Четырнадцать лет, а руки – пусты! Носком ступни она стерла линию и пошла дальше, по приречному песку оставляя следы босых ног.

На третий день после выхода из Сарды на заднюю часть каравана, где шла Медея, с двух сторон напал большой отряд разбойников.

Отрезанные от основного отряда люди кинулись бежать врассыпную. Конные и пешие разбойники догоняли бегущих, убивали или хватали в плен. В этом бегстве рабыня из Трои потерялась сразу, а вторая держалась за Медею, схватившись за край ее плаща. Спасаясь, они взбежали на вершину холма и по крутому склону покатились вниз, цепляясь за траву и мелкие колючие кусты. У подножия холма спрятались в приречном ущелье, а затем ушли в лес.

Забравшись в густую чащу, они переночевали под могучим орешником, а утром пошли искать дорогу, чтобы по ней догнать караван, но до полудня так и не набрели на большую дорогу и остановились в густых зарослях молодых ив: напиться в ручье и отдохнуть. Затем Медея встала, полная решимости идти дальше. Она знала направление домой и знала, что дойдет туда. Вначале нужно идти по течению Герма, потом – вдоль притока большой реки Сангарий дойти до города Гордия, и далее на север через горы выйти к морю и, вдоль него двигаясь на восток, она обязательно придет на родину. Дней пятнадцать пути.

Шли вдвоем два дня, держась подальше от мелких поселений – люди в них хуже диких зверей и крайне опасны для двух одиноких женщин. На второй день после полудня шли в лесу. Рабыня спешила впереди, беспрестанно оглядываясь во все стороны. Медея двигалась за ней, ее сильному широкому телу не очень легко проходить среди стволов деревьев и густых зарослей. Это удивительно помогло ей. Когда рабыня выскочила на опушку, двое мужчин, неожиданно появившиеся из-за выступа скалы, схватили ее и, с торжествующими криками показывая свою добычу другим людям, выскочившим из засады, потащили вдоль леса к подножию холма – туда спускалась к речке утоптанная тропа, и сквозь заросли были видны хижины небольшого села. Сквозь завесу зеленых ветвей Медея проводила толпу взглядом и свернула в противоположную от села сторону. Не выходя из леса, обошла поселение стороной и вновь направилась на восток.

На следующий день с раннего утра – она опять в пути. Ее сандалии ступали по нехоженой земле между полынью и астрагалами. Края хитона и плаща задевали ветви ладанника, фисташки, волчеягодника и высокого вереска.

Земля, по которой ступала Медея, – земля великого царства. Ныне завоеванное дикими, хлынувшими с востока, племенами, хеттское царство распалось на отдельные части и перестало существовать. И везде по всем окрестным землям настали запустение и вражда. Разрушены Хеттия и Митанни, ослаблен Египет. Всеобщий упадок царит везде. Моря выплескивали гигантские волны на берега, землю потрясали подземные толчки, уничтожалась вся прежняя власть. Тьма небытия надвигалась на разваливающиеся царства, смыкалась над ними, покрывая мраком нового зарождения.

Но имена гор, рек, ручьев, данные уходящими в небытие народами, продолжали жить в шелесте листвы, журчании и блеске воды, голубизне озер, в изгибах скал, в волнистых линиях гор.

И Медея знала их и, словно наяву, видела происходившие здесь издавна события.

Однажды Медея заблудилась. Сколько ни шла вперед среди зарослей и скал, но снова и снова выходила к ущелью большой горы. Наконец, она одолела скалистый гребень горы и спустилась к широкой реке, волнистой линией обмывавшей подножия красных скал.

В приречной долине устроившись на ночлег, Медея утолила голод ягодами, но ела неохотно. Ночью все ее тело горело, и кружилась голова. Утром, проходя по лугу, она почти машинально вырыла из земли укрепляющий и поддерживающий силы корень, сорвала несколько трав и на ходу жевала их.

Слегка кружилась голова. Спотыкались ноги. Что-то стало неладное с ее большим телом. Она чувствовала в себе болезнь. Душа будто вынималась Матерью из тела, как большой меч из ножен. «Я устала от всего; как же мне умереть, чтобы жить заново?»

Бредя наяву, продолжала идти днями и ночами; устав, ложилась в травы, а потом вновь шла, словно охваченная исступленным порывом. Шла, пока не начинала шататься от слабости, тогда снова припадала к всегда приветливой, спокойной силе земли.

Однажды всю ночь лежала на спине, в глубоком забвении смотрела в небо. В нее вливалась сила звезд и земли. Утром поднялась совсем выздоровевшая и не удивилась этому. Ведь она постоянно чувствовала связь между собой и миром – ликом Великой Матери.

Она с новой силой двигалась вперед, проходила по городам и избегала сел. Ясность сознания, данная Богиней, позволяла ей все слышать, все видеть, во время обходить опасности, и она только издали видела людей, а они ее – нет. Она не могла больше жить с ними. Она шла, словно по полностью безлюдному миру.

Видения все чаще посещали ее.

…Сняв сандалии, босыми ногами она ступала по цветущей поляне. Вокруг – разноцветные горы и скалы. С ладони напилась воды из речки, омыла лицо и руки, посмотрела в светло-голубые струи, на колышущуюся завесу молодых ветвей и на лавр, поодаль на пригорке стерегущий вход в южное ущелье, на жаркое синее небо и голубые горы, покрытые знойной дымкой… На священном, прекрасном лике земли и неба все казалось неизменным, но Медея ясно увидела тени прошлого или будущего, проскользнувшие по всему окружающему миру.

…Ночью открыла глаза – все небо пронизано пронзительным сиянием, покрыто скоплениями огромных голубых и белых сфер; затем небо стало морем для невиданных, гигантских животных, а земля внизу растянулась плоско-зеркальным и темным отражением.