Алексей Виноградов - Первый полицейместер. Антон Де Виер – окружение и эпоха: Три Анны

«They then offered the crown to Anna Petrovnasubject to the following conditions: The High Council should be a permanent body self-perpetuating, and should be consulted by the Tsarina in all state affairs, Without the consent of the council the Tsarina should make neither peace nor war, should levy no taxes – should alienate no public territory, and should appoint no public official of higher rank than colonel. No member of the nobility should be executed or condemned, and on property of a noble should be confiscated except after a fair trial by his peers. The Tsarinn should neither marry nor appoint a successor without the consent of the council. Violation by the Tsarina of any of the aforesaid stipulations should constitute forfeiture of the crown. Anna accepted all these conditions, solemnly signed the document, and was then proclaimed Tsarina or Empress of Russia.

Анна Петровна

Затем они предложили корону Анне Петровнепри следующих условиях: Высший совет должен быть постоянно действующим органом, и царица должна консультироваться с ним по всем государственным делам. Без согласия совета царица должна принимать решения, ни мира, ни войны, не должен взимать никаких налогов, не должен отчуждать никакую общественную территорию и не должен назначать государственных чиновников более высокого ранга, чем полковник. Ни один член дворянства не может быть казнен или осужден, а имущество дворянина должно быть конфисковано, кроме как после справедливого судебного разбирательства его коллегами. Царица не должна жениться или назначать преемника без согласия совета. Нарушение царицей любого из вышеупомянутых условий должно означать конфискацию короны. Анна приняла все эти условия, торжественно подписала документ и была провозглашена царицей или императрицей России». (The Evolution of Russian Government)

«Условия, составленные для предложения Анны Иоанновны, были следущия:

1) Чтобы она управляла Государством по определениям Верховнаго Совета.

2) Чтобы сама собою не объявляла войны и не заключала мира.

3) Чтобы не налагала новых податей и не раздавала важнейших Государственных должностей.

4) Чтобы не наказывала никого из дворян, без ясного уличения в преступлении.

5) Чтобы ни у кого не описывала имений в казну.

6) Чтобы не располагала и не жаловала Государственными имениями.

7) Чтобы не вступала в супружество и не избирала себе преемника без согласия Верховнаго Совета». (А. Ведйдемейер)

«В эту роковую ночь, дворец наполнен был сановниками и придворными. Фельдмаршал Князь Василий Владимирович Долгоруков, с Князьями Василием Лукичем Долгоруковым и Дмитрием Михайловичем Голицыным, войдя в комнату, где находились высшие сановники, возвестили им плачевную весть, и после первого излияния горести, объявили, что съезд чинов последует не прежде десятого часа утра. Между тем члены Верховного Тайного Совета собрались в отдельной комнате. Совет состоял из. канцлера Графа Головкина, вице-канцлера Барона Остермана, Князя Дмитрия Михайловича Голицына и трех Князей Долгоруковых: Василия Лукича, Михаила Владимировича и Алексея Григорьевича. Остерман не присутствовал: он уехал к себе на дом и предвидя перемены при Дворе, притворился больным.

Верховники (как их тогда называли в России) пригласили к себе в товарищи генерал-Фельдмаршалов Князей Михаила Михайловича Голицына и Василия Владимировича Долгорукова. Первый был подполковником Семеновского полка, второй Преображенскаго. Для изъяснения последующих событий, должно сказать, что Князь Василий Лукич и Князь Дмитрий Голицын, – хотя впрочем, последний был привержен к старинным обычаям, – пламенно желали видеть в России правление олигархическое, подобное тому, какое введено было в Швеции, при кончине Карла XII, за двенадцать лет тому назад…

Когда верховники заняли свои места, старший член, Граф Головкин, предложил вопрос: кого возвести на престол? Князь Алексий Григорьевич предъявил завещание, подписанное, (по преданию), Петром II, в пользу Государыни-невесты. Но возвышение рода Долгоруковых внушало пламенную зависть роду Голицыных: Князь Дмитрий Михайлович и брат его Фельдмаршал стали оспаривать подлинность завещания.

Мы уже говорили, что Князь Дмитрий был предводителем сильной партии, а Князь Михаил, подполковник Семеновского полка с 1702 года, т.е. в течении двадцати восьми лет, был обожаем гвардейцами. Прения начались, когда Фельдмаршал Долгоруков подал знак, что хочет говорить, и объявил, что никогда Князья Долгоруковы не затеют, для выгод своих, междоусобной брани, и не захотят возвеличивать рода своего, проливая кровь сограждан. Князь Алексей положил завещание в карман, и Головкин повторил вопрос: кого из Царского дома возвести на престол? Фельдмаршал Долгоруков предложил Царицу Евдокию, а Князь Дмитрий Голицын и Князь Василий Лукич сказали, что надобно ограничить власть Царскую. Головкин, Фельдмаршал Долгоруков и брат его противились столь безумному предприятию, но после долгого прения, большинство голосов (четыре против трех) одержало вверх, и сочинены были следующие условия: не управлять Государством иначе, как с согласия Верховного Таиного Совета; и без согласия Совета не объявлять войны, не заключать мира, не налагать податей, не раздавать важных государственных должностей, не казнить дворян, не описывать имений в казну; не раздавать казенных имений частным лицам, не вступать в супружество и не избирать себе преемника…

По завещанию Екатерины I, престол следовал сыну Великой Княгини Анны, двухлетнему Герцогу Голштейнскому, (в последствии Петру III), но Князь Василий Лукич предложил избрать вторую дочь Царя Иoанна, вдовствующую Герцогиню Курляндскую Анну, говоря, что по отдаленности ее от столицы, легче будет довести ее до принятия условий, а известная безпечность ее нрава ручается, что она менее всякой другой Принцессы захотеть свергнуть наложенные на нее узы.

Истиною причиною действий Князя Василия Лукича было воспоминание о благосклонности, оказанной ему, в бытность его в Митаве, Царевною Анною. Он надеялся, что благосклонность эта возобновится в Москве. Головкин, из страха, подписал вместе с другими. Князь Василий Лукич повез проэкт на дом к Остерману; вице-капцлер отозвался, что глазная боль мешает ему читать: Долгоруков прочел сам проэкт, и требовал подписи вице-канцлера; Остерман, не зная более как от него избавиться, принялся вдруг стонать и жаловаться на хирургическую боль в руке, и таким образом не подписал проэкта.

В девятом часу утра, когда духовенство, Сенат и генералитет собрались во Дворце, канцлер Головкин, из страха повинуясь воле товарищей своих, объявил, что выбор Совета пал на Герцогиню Курляндскую. Все изъявили согласие, и Архиепископ Феофан хотел уже идти поминать на эктении новую Государыню, когда Князь Дмитрий Голицын и Князь Василий Лукич Долгоруков сказали, что до получения ответа из Митавы, не должно объявлять народу о кончине Петра II (хотя вся Москва уже знала о том). И таким образом, в течении двух недель (19 Января – 3 Февраля) молились на эктении о здравии усопшего Императора! Верховники не объявили собранным чинам и духовенству о намерении ограничить власть Царскую: они боялись встретить сильное сопротивление. В тоже утро выехали из Москвы в Митаву депутаты: от Совета, Князь Василий Лукич Долгоруков; от Сената, генерал-лейтенант Князь Михаиле Михайлович Голицын, (младший, одноименный брат Фельдмаршала, бывший впоследствии генерал-адмиралом), а от дворянства, генерал-маюр Михайло Леонтьев. Им поручено было, сверх выше сказанных условий, требовать еще от Анны, чтобы она не привозила с собою камиер-юнкера своего Бирона.