Наталья Кудрявая - Лев Толстой – провидец, педагог, проповедник

Гений не одинок. А в наши дни у Толстого есть целая армия последователей, которая внедряет идеи педагогики осмысленной духовной жизни.

Цель данной книги – привлечь внимание к созданному в последние 30 лет жизни писателя религиозно-нравственному учению о жизни человека, которое он сам называл «наукой жизни».

По мнению автора, впервые в истории наук о человеке Толстым на операциональном уровне задаётся и обосновывается способ духовной, осмысленной, нравственной жизни с опорой на онтологические категории человека. Отметим тот факт, что у Толстого вместо современной категории «личность» в знак протеста существовавшему биологизаторскому понятию личность используется категория «человек».

Путь к созданию этого учения оказался длиною в жизнь и, видимо, был главной задачей Толстого – гениального провидца, проповедника, мыслителя, писателя и педагога.

Произведения Толстого последних 30 лет жизни демонстрировали выход из гуманитарного кризиса в науках и практиках работы с человеком, ставили в научный дискурс проблемы духовности и нравственности, показывали их антропность и возможность работы с ними, опираясь на онтологические категории жизни человека.

Толстой по-новому для своего времени решал так называемую психофизическую проблему соотношения духовного и психофизического, по-толстовски «Божеского и человеческого».

Толстой предлагал рассматривать личность в триаде – тело-душа-дух, что свойственно современной гуманистической педагогике и психологии.

Видимо, настало время повлиять на ситуацию невнимания и даже искажения этого пласта творчества Толстого.

В данной книге предпринята попытка в какой-то мере удовлетворить эту потребность. В книге рассматриваются этапы педагогического творчества Толстого (первый – третий периоды) и последовательное, «шаг за шагом», разрешение той сверхзадачи, которую осознал Толстой в начале своего творческого пути, сверхзадачи, условием которой является необходимость духовного и нравственного отношения к жизни. По мнению Л.Н. Толстого, знаниевая педагогика не в состоянии выполнить эту задачу.

В книге впервые в отечественном толстоведении сделана попытка современной интерпретации «науки жизни» Толстого традиционно известной как религиозно-нравственное учение.

Кроме того, в книге дается современная интерпретация педагогического творчества Толстого в его взаимосвязи с наукой о духовной жизни, что и было попыткой писателя, дерзнувшего «нарушить спокойствие педагогов-теоретиков и высказать столь противные всему свету убеждения».

Автор приглашает читателя проследить шаги гениального педагога и мыслителя на этом нелегком пути и надеется, что Толстой-педагог и проповедник обретет новых единомышленников.

Педагогикой Толстой занимался всю жизнь, и она была не только «страстным увлечением, педагогическим делом», но и стала инструментом проверки гениальных догадок о наличии гуманитарного кризиса в науках о человеке, необходимости поставить в научный дискурс понятие души и духа, диалогичности природы человека.

В последний период жизни педагогика превратилась в мощнейший рупор пропаганды идей об осмысленной и нравственной жизни человека, о воспитании, «которое спасёт мир». Сочетание гениального писательского, исследовательского и проповеднического дара Толстого сделали его педагогику творческим феноменом, повторить который невозможно. Сейчас очевидно, что с 1860-х годов он прокладывал новые неведомые современникам подходы и демонстрировал педагогические практики гуманистического экзистенциального характера.

Впервые в практике мировой педагогики со всей очевидностью был поставлен вопрос о несостоятельности знаниевой эмпирической «абстрактной» педагогики (педагогики ЗУНов), неспособной решать задачи духовного и нравственного развития детей и молодежи.

Первым знаком, своеобразным посланием явились размышления Толстого-студента Казанского университета по поводу различных трактовок философской антропологии, которые он посчитал недоказательными в период уже наступающего научного прогресса и неубедительными для «людей науки», т. е. интеллигенции. Кстати, список прочитанных автором трудов – это весьма интересный и малоисследованный аспект творчества Толстого) [4] См. в книге: Ленгле А., Уколова Е.М., Шумский В.Б. «Современный экзистенциональный анализ. История, практика, исследования». М.: Логос, 2014. . Это первое свидетельство неприятия неубедительности философских основ понимания жизни человека (существует мнение, что самым первым знаком Толстого-младенца был его протест против пеленания, сдерживающего стремление к свободе, как естественному человеческому свойству, а истоком духовных исканий было детское увлечение – игры мальчиков Толстых в «муравейное братство» и вера в «зеленую палочку» как символа этого братства).

Молодой Толстой полемизирует с наиболее якобы авторитетной формулой философа Декарта «душа-тело», находит более убедительную формулу «Volo ergo sum» по сравнению с декартовским «Cogito ergo sum» и этим подчёркивает, что воля как часть души используется для творения духовной нравственной жизни. Эта великая мысль Толстого (заметим, что ему всего 18 лет) позднее развитая в педагогике 60–70-х годов («гармония развития») и в религиозно-нравственном учении о взаимодействии человека через волю, усилие с психофизическим организмом.

Лев Толстой в молодости

Позднее известный западный философ М. Шелер, которого справедливо считают великим предшественником экзистенциональной психологии, который повлиял на творчество В. Франкла, назвал такой феномен «волевым проектом духа», что позволяет выявлять взаимодействие духа и психофизического организма. Возможно, уместно отметить множество совпадений в высказываниях М. Шелера и Л. Толстого по определению путей выхода из гуманитарного кризиса в понимании сущности человека и изменений в трактовках структуры личности и понятия «человек». (Это весьма интересный и малоисследованный аспект творчества Толстого.)

Следует обратить внимание на ещё одно амбициозное высказывание Толстого для самого себя, т. к. речь идёт о записи в дневнике от 4 марта 1855 г. в период нахождения на Кавказе. Толстой записал: «…вчера разговор о божественном и вере навёл меня на великую, громадную мысль, осуществлению которой я чувствую себя способным посвятить жизнь. Мысль эта – основание новой религии, соответствующей развитию человечества, религии Христа, но очищенной от веры и таинственности, религии практической, не обещающей блаженства на небе, но дающей блаженство на земле».