Вальдемар Крюгер - Чита – Харбин

Гоша вздрогнул. По его лицу скользнула улыбка, с того бы и начинал.

– На паря, глянется [137] Глянуться – нравиться ? – промолвил змей-искуситель.

Второго приглашения не потребовалось. Выпив, говорили все четверо. Разом. Как водится в таких случаях, стали припоминать забавные случаи с участием некоторых участников пиршества.

А чудаки были Значитца и Поршень еще те. Однажды, после «удачной» гулянки приплелся Поршень домой, лыка не вяжет. Потоптался, жрать хочется, а супружница спит. В кути темнотища, хоть глаз коли. Пошарился Поршень на кутнем столе – ничего, повел синюшней картошиной носа – ух как вкусно пахнет, щти на плите устоялись. А там не «щти», а чугунок с ополосками, да тряпка, какой супружница посуда мыла. Ну пьяному-то известно, море по колено. Взял чугунок, водицу выпил, а тряпку съел, да еще и похохатывает, лён попался, замуж пора [138] Лён – сухожилия; в старину в шутку говорилось, если девушка могла прожевать лён, то ей можно было выходить замуж, т. е. она достигла возраста бракосочетания. .

Наутро его Матрена хватилась, чугунок пустой. Ну думает укипела водица. Глянь туда, а помывочного струмента нет.

Тут и благоверный ее нарисовался, сивушным перегаром разя. Спичку ко рту поднеси, полыхнет, аки Змей Горыныч после дня ангела у Бабы Яги.

– Поршень, – супружница его тоже так величала, – ты чево там вчерась у кути гремел, как кот?

– Жрать искал.

Тут дошло до Матрены.

– Так это ты водицу из чугунка выпил?

– Ну я.

– А тряпка где, съел что ли?

– Тьфу ты, а я думал мясо с сухожильями попалось, – ответил Поршень, зычно икнув. Похмелиться бы.

Второй кум, Значитца, тоже не лыком шит. Поставила хозяйка брагу нa самогонку, а он надыбал. Брагу выпил, а осадoк курям в пригон выбросил, чтобы улики, так сказать, уничтожить. Курицы-то поклевали, не понравилось, бросили, а петух, мужик ведь, нажрался на дармовщинку, да и упал под забор хмельной. Хозяйка вернулась, видит петух сдох. Недолго думая, ощипала с него перо, все прибыток, да бросила куриного мужика на навозную кучу. Утром проснулся петух, глядь, а перья-то стибрили. Взобрался на крышу, и давай кукарекать. Держи вора! Вся деревня животы надорвала, глядя на голого короля.

Посмеялись мужики, вспоминая проделки кумовьев, и незаметно тема разговора перешла на серьезную тему.

Два года уже шла война, и не было ей ни конца и ни края. Осенью двоим из них, Сергею и Георгию, провожать сынов в армию. А с фронта приходили в станицу неутешительные известия. Не до смеха тут.

Грудь в крестах или голова в кустах, наставляли отцы и деды по устоявшейся привычке молодых казаков, вспоминая свою удалую молодость, когда ощетинившиеся пиками и клинками кавалерийские лавы сносили вешним половодьем преграды на их пути. Ушли в небытие те времена, когда одно слово «Казаки!» приводило врага в трепет. Изрыгающие огонь железные чудовища – танки, несущие с неба смерть драконы-аэропланы, ознаменовали закат казачьих соединений. Уже в русско-японскую войну стала в первый раз заметна уменьшающаяся роль казаков в современной войне машин. Казаки оказались задвинутыми на задворки.

Не минула сия горькая участь и забайкальских казаков. Основанное на многовековых традициях российского казачества, Забайкальское казачье войско являлось среди своих собратьев по оружию, других казачьих войск Российской империи, в своем роде уникальным творением, сплавом из русских, бурят и тунгусов, выделялось сочетанием бесшабашности и вольности первых казаков-землепроходцев с трудолюбием и хозяйской сметкой крестьян, влившихся позже в состав Забайкальского казачьего войска.

Интересно услышать мнение современников о забайкальских казаках. Для сравнения два из них, в чем-то противоположные и сходящиеся в главном.

Для начала слова начальника Хайларского отряда генерал-майора Орлова, командовавшего казаками во время похода в Китай на усмирение восставших ихэтуаней:

«Забайкальский казак невзрачен на вид, но вынослив, превосходно ходит, ездит, довольствуясь немногим, самолюбив. Он, например, будет курить при начальстве, и надо ему долго внушать, что этого делать не следует. Он отдает честь и, вместе с тем, ласково кивает головой. Но когда начальство ему что-нибудь приказывает, особенно идти против неприятеля, под огнем, он отлично исполняет приказание. Так что как воины забайкальские казаки прекрасны [139] Н.Н. Смирнов «Забайкальское казачество», 2008 ».

Несколько иное, здесь нужно обязательно отметить, первоначальное мнение, составил о забайкальских казаках бывший драгунский офицер Рейтерфен, назначенный на должность командира 2-й сотни 1-го Верхнеудинского полка, описывая в воспоминаниях свое прибытие в казачью часть:

«… Непривычен был вид казачьего бивака. Удивлял вид 500 лошадей, похожих то ли на коз, то ли на лошадь Пржевальского, стоящих в коновязи в полковой сотенной колонне.

Между сотнями равными рядами были разложены седла, перевернутые для просушки потниками вверх.

Невдалеке от коновязи разделывали бычью тушу, здесь же валялись внутренности, копыта.

Казаки называли друг друга «паря». Они сидели небольшими компаниями вокруг котелков и молча «чаевали». Вид у них был какой-то странный, я ожидал встретить уныние или, наоборот, подъем духа, усталость или бодрость, распущенность или подтянутость – все, что угодно, но по их лицам и манерам я не мог никак найти в них чем-нибудь выдающееся настроение. Они «чаевали», вот все, что можно было сказать о них.

В лагере был порядок – это было видно по разбитым ровным коновязям, по седлам, по несению внутренней службы, этот порядок, казалось, чем-то нарушается.

А нарушается этот порядок удручающим видом казаков. Начиная от козырька фуражки на «паре» и кончая его ичигами, на нем было какое-то тряпье. Они и ставили в тупик каждого, кто глядел на него или на лагерь. Не то солдат, не то оборванец.

Обидно было за этот чудный боевой состав. Эти лучшие в мире солдаты, всосавшие с молоком своей матери воинский дух, доблесть, военную смекалку, заброшены, как негодный самородок. Этому истинному воину вместо боевой лошади дан какой-то козел, вместо седла – какая-то куча, про обмундирование и говорить нечего … [140] Н.Н. Смирнов «Забайкальское казачество», 2008 »

Уже скоро мнение самоуверенного драгуна о «козле» поменяется и он живо сменит своего породистого рысака на неприхотливую забайкальскую лошадку. На таких же лошадках воины Чингисхана дошли до Вены, повергнув Европу в ужас.

Все, кому приходилось служить и воевать с забайкальскими казаками, единодушны в их оценке – они прекрасные воины.