Евгений Кулькин - Обручник. Книга третья. Изгой

Сейчас все написано коротко, и оттого выглядит страшнее.

Особенно после разговора, который состоялся накануне с одним давним знакомым, прошедшим две ссылки и одну каторгу.

– Бог знает, кто достоин какого испытания, – было его первой фразой.

И – далее:

– Мы зря обижаемся на своих врагов. Ведь им не легче быть таковыми по отношению к нам.

Бухарин знал его молодым и жизнерадостным. И тоже, кажется, атеистом. Ну, если не в полном смысле, то хотя бы вполовину.

Теперь на его шее болтался крест. И шея напоминала старый порепанный сук.

– Мы слишком много захотели от той жизни, которую создавали сами.

Он помолчал и добавил:

– А она теперь не признает своих родителей.

И Бухарину стало жутко. От дурных предчувствий.

Правда, уходя, старый каторжник сказал:

– Ну ты этого же, конечно, не видишь. – И добавил почему: – Чтобы не огорчать других.

И вот сейчас Николая Ивановича едят огорчения.

Есть бумаги, которые Сталин читал с отвращением.

И не потому, что они сообщали о чем-то, кулинарно говоря, «невкусном». Не любил какой-то продуманной скрупулезности, рассчитанной на то, что это будет зачтено, как наивысший факт усердия.

Таким бумагами были те, что исходили от заместителя председателя ОГПУ Акулова.

Вот и нынче он раз пять пытался начать читать его сообщение за номером, прости Господи, сорок тысяч девятьсот девятнадцать.

– Неужели столько бумажной волокиты? – понедоумевал Сталин и все же принялся постигать то самое донесение:

«По полученным нами сведениям на явочную квартиру к одному из наших агентов в ноябре месяце должно было явиться для установления связи и передачи поручений лицо, направленное английской разведкой на нашу территорию. Двенадцатого ноября на явку, действительно, с соответствующим паролем прибыл белый офицер – секретный сотрудник английской разведки, работающий по линии РОВС (Российский общевойсковой союз – контрреволюционная эмигрантская организация) и нефтяной секции Торгпрома (Гукасов). Это указанное лицо было взято под тщательное наружное и внутреннее наблюдение».

Сталин отложил документ. Его от него, буквально, воротило. Но он его не оттолкнул, как того хотелось, а только отложил, уверив себя, что на время.

А все дело в том, что неожиданно он заметил, что некоторые сведения – в пересказе – теряют свою достоверность.

А потом у многих появляется соблазн поднять свою значимость за счет того, что адресованные на самый верх документы вдруг оказываются в их власти.

И тогда он распорядился всю секретную документацию, в которой идет речь об агентуре, адресовать ему лично.

И Акулов теперь старается изо всех сил.

Сталин слышал про эту самую РОВС. Только не думал, что ее солидность будет разменена на такое мелкое, как шпионаж в пользу неведомо кого.

Он опять поднес к глазам документ.

Начал читать все то, что явило собой заключение:

«Шестнадцатого ноября, проходя с нашим агентом в три часа тридцать пять минут на Ильинке около дома пять дробь два против Старо-Гостинного двора, агент случайно встретил вас и сделал попытку выхватить револьвер».

Сталин опять остановил чтение. Стал вспоминать события двух последних дней. Кажется, действительно он где-то шел.

Только не видел того самого переполоха, который описывался в этом донесении.

– Значит, «Акула» нырнула слишком глубоко, – сказал он, вспомнив фамилию доносителя.

Он еще помолчал, выбивая пепел из трубки, и спросил:

– Ждут наград за то, что спасли мне жизнь? – И он усмехнулся. – А не кажется ли вам, дорогие товарищи, что это ваша работа?

Он еще раз перечитал то, что попало ему на глаза, и обратился к несуществующим собеседникам:

– А что же вы не отвернули агента, когда увидели, что я иду на встречу?

Молчание было гнетущим. Поэтому на отдельной бумажке Сталин написал: «Выверить курс движения».

В концовке документа сообщалось, что в дальнейшем англо-разведчик был, как сказано, «секретно арестован».

И Сталин написал на полях: «Арестован так, что он этого не заметил? Что это такое – секретно?»

О ходе следствия Акулов обещал Сталина своевременно информировать.

«И за это спасибо!» – написал рядом Сталин.

И тут из конверта, в котором был документ, вдруг выпала фотокарточка. И тут же на глаза попалась приписка: «Фотокарточку адресованного, называвшегося Огаревым, прилагаю».

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.