Владимир Циканов - Господа офицеры. Часть первая

Вообще, невыполнение приказа вышестоящего командира или начальника в Армии (и у нас в частности) очень строго наказывалось, каралось. А тут война… Вспомнился один случай, когда бортовой техник из нашей части, Мишка Белошапко, отказался лететь в Афганистан, мотивируя это бытовой неустроенностью. «Зима на носу, а у меня в квартире ― лёд, не отапливается. Жена беременная», ― заявил он командованию. Тогда, что называется в три секунды, собрали комсомольское собрание, исключили его из комсомола и почти вмиг уволили с формулировкой: ― «Не достоин чести носить высокое звание офицера». Вот такие у нас были порядки. Такие «по собственному желанию» командировки для «выполнения интернационального долга»!

Вопрос по Сане Варламову раз и навсегда снял и закрыл Захаров. И Саню никто больше никогда не прессовал и никогда больше никто об этом не вспоминал. Были такие перегибы до прихода Захарова. Но это, так сказать, были исключения. Отклонения! «Рассеивания в радиусе прямой до достижения цели». Жизнь шла, все задачи, поставленные перед эскадрильей, выполнялись… Хотя, если честно, мне и тогда, и сейчас так кажется, что вопрос-то, который поднимал тогда Мишка Белошапко, был плёвый и по существу. Захаров бы его тоже тогда решил в три секунды. Вместо разведения всей этой шумихи…

Где-то в начале или середине сентября 1983 года мы забирали командира ДШМГ Барсукова Ивана с одной из площадок на «той стороне». Затем через Калай-Хумб везли на Лянгар. Все уже повсюду и мы, в том числе, знали о вышедшем Указе Верховного Совета СССР о присвоении ему высокого звания Героя СССР. Иван Петрович тоже знал. Наверное, по радиостанции ему сообщили на «ту сторону» об этом.

В вертолёте его, как почётного гостя, усадили на место бортового техника. Посередине. Бортовой техник в это время стоял сзади него. Что запомнилось, тогда? Так это его необычная скромность несмотря на то, что он уже был Героем! При встречах с ним он с каждым из нас, лётчиков-учаральцев, приветливо здоровался и даже обнимался, не притворно, а по-братски и вне зависимости от возраста, званий, чинов и регалий.

По пути в Лянгар на ходу коротко обменивались общими фразами. Говорили про Уч-Арал, общих знакомых, о рыбалке, охоте и, конечно, о женщинах («бабах»).

Герой Советского Союза И. П. Барсуков

(На фото он – в форме офицера Советской Армии, что тоже говорит, или должно говорить о том, что «Пограничные войска никогда в Афганистане не были и ни в каких боевых действиях там не участвовали…»)

Через какой-то совсем короткий промежуток времени, дня через дватри, он улетал с Лянгара на Мургаб и далее домой в Уч-Арал с очередным заменяющимся нашим экипажем. Если мне память не изменяет, с Павлом Ивановичем Пономарёвым (одним из командиров звеньев нашей учаральской авиаэскадрильи) и Саней Правдиным, который летал тогда у него штурманом. Они потом рассказывали, как И. П. Барсуков был сконфужен торжественной встречей его с оркестром и другими всяческими атрибутами на плацу пограничного отряда. Тихо матерился и говорил: «…такую-то мать! Спрятаться бы куда-нибудь…!»

Всё это лишь лишний раз подчёркивало необычайную скромность и простоту в общении со всеми и каждым в отдельности Ивана Барсукова. 19 19 ― По Уставу Вооружённых сил СССР было положено, в случае прибытия в любую из воинских частей лиц, являющихся Героями Советского Союза, встречать их на торжественном построении всей части, с оркестром и обязательном представлении командира этой части, прибывшим к ним, этим лицам, вне зависимости от причин и целей их прибытия.

Мы, все лётчики и в особенности лётчики-учаральцы, были очень рады и гордились тем фактом, что именно у нас в Уч-Арале теперь есть свой Герой всего Советского Союза! Но вместе с этой гордостью и радостью за нашего десантника, И. П. Барсукова, мы все с нетерпением ждали присвоения такого же высокого звания и поистине уже тогда заслуживающему, как никто другой, нашему непосредственному командиру на всех точках наших оперативных командировок, лётчику, как и все мы, В. Г. Захарову. Именно в то же время, почти одновременно с И. П Барсуковым, наш командир (и мы об этом все знали) представлялся к званию Героя Советского Союза в первый раз. За смелость, храбрость, неоднократную помощь десантникам в трудных, критических и порой, казалось, уже безнадёжных и безвыходных для них ситуациях. За умелое и грамотное руководство экипажами при десантировании войск и грузов, своевременную и эффективную огневую поддержку десанта с воздуха, за эвакуацию раненых и больных в условиях невозможных, согласно всяческим инструкциям и наставлениям для производства полётов, с огромным при этом риском для своей собственной жизни. За принятие неординарных решений в чрезвычайную минуту и в, кажущейся при этом для всех безвыходной ситуации. За точное нанесение РБУ с уничтожением противника и его оружия. Всё это было у нас на глазах. Всё это мы видели и прочувствовали на собственной шкуре. Поэтому каждый из нас, кто летал в то время с Григоричем, даже и не сомневался в том, что он будет Героем Советского Союза. Что Указ о его награждении обязательно подпишут… Не могут не подписать! Но, увы!.. Тогда всё прошло тихо и мирно. Со временем то, что лежат где-то наградные листы о его представлении к награде, также тихо и мирно забылось…

С Иваном Барсуковым мы, когда прощались тогда на Лянгаре, даже и подумать не могли, что видели его в последний раз. Его быстренько куда-то перевели в Москву, потом он поступил по слухам в академию, потом ещё куда-то перевели… Короче, больше никто и никогда из нас учаральцев его не видел. Понятно: Героев надо беречь. Ими нельзя разбрасываться. Их мало! И это правильно!

Так было со всеми Героями. Их прятали. Так было и с первым Героем в истории нашей пограничной авиации командиром полка Ф. С. Шагалеевым. После присвоения ему звания Героя Советского Союза его быстренько перевели в Москву, в академию, … и т. д. Так стало и с И. П. Барсуковым. Их спрятали…

Через какое-то время или в конце 1983 года, или в начале 1984, Захарова представили к званию Героя во второй раз. Всё за то же самое, если перечислять. Но уже совсем по другим новым эпизодам этой войны. Про те старые уже все забыли. И сам Захаров тоже. Долго все мы лётчики переживали за него и вместе с ним ждали, что в этот раз звёзды над головой командира сделают другой расклад в его судьбе. Будут, наконец-то, «Козыри – буби, господа офицеры!» в его «колоде» … Но, увы…!

В этот раз награда его нашла. Это была высшая награда в то время у нас в стране – орден Ленина! Но без вручения медали «Золотая Звезда Героя».