Роман Рассветов - Их жизнь. В краю голубых озёр. Книги первая и вторая

– Там она, там, проходи, бабуся, проходи, милая, – подталкивала мать в спину белую, как лунь, сгорбленную старушку.

– Здравствуй, внученька, – пропела, улыбаясь беззубым ртом Стывриниха, нагибаясь над нею.– Ахти, Господи, разрешилась уже! – Всплеснула она руками. – Вода есть горячая? – Повернулась она к матери.

– Н-ннет, – испуганно ответила мать.

– Грей воду, грей, дочка, скорей. Мать налила в большой чугун воды, чуть не разлив её, пока ставила в печь. Трясущимися руками щипала лучину, сломала две спички от спешки, но, всё же, огонь развела. Старушка копошилась в ногах у Марии, бормотала себе под нос: – Синенький чегой-то, не кричит, вроде… не дышит… Мария почувствовала тревогу от её бормотания, открыла глаза.

– Кто? Бабушка, кто?

– Мальчик, внученька, мальчик, – заулыбалась старушка.

– Покажи, бабусь, – попросила Мария, чувствуя слёзы облегчения, скатившиеся на подушку.

– Нельзя, внученька, нельзя, потерпи, ещё насмотришься, его надо сначала в божеский вид привести.

Старушка унесла младенца, по пути шлёпая и встряхивая его. До Марии доносились голоса матери и Стывринихи, что-то обсуждавших на кухне в пол-голоса… Она приподнялась на локтях, вытянула шею, прислушиваясь, но новый приступ слабости и головокружения свалил её на подушку. Поплыл потолок перед глазами, закружился, завращался, всё быстрее и быстрее…

Она закрыла глаза, но вращение не кончилось, её тело закачалось, как утлое судёнышко в бурном море.

– Мама! Мама! Как мне плохо! -Закричала она изо всех сил. Но это ей только казалось, её губы смогли только тихо прошептать это.

– Бабуля, почему он не кричит? – Тревожно спросила мать у повитухи, которая встряхивала младенца, качала, шлёпала по попке.

– Думаешь, я сама знаю? – С болью пробормотала старушка.– Ты воду согрела?

– Согрела, горячая уже.

– Попробуй ты, – сдалась старушка, – у меня уже руки отваливаются и спину ломит, спасу нет…

Мать взяла младенца на руки, с силой принялась трясти и шлёпать его, но он не подавал признаков жизни.

– Езус! Мария! Да что же это такое? -Закричала в отчаянии мать. – Неужели… мёртвый? Маша ж, с ума сойдёт! Внучек мой милый, ну, открой же глазоньки! открой! Посмотри на свою бабушку! – Молила она, орошая слезами безжизненное, сморщенное, личико младенца.

– Тише! сумасшедшая! – Прошипела Стывриниха, роженица услышит!

– Внучек! Родненький! Миленький мой! Ну оживи! Не умирай! Господи! помоги! – Всхлипывала мать, раскачивая его, и, вдруг, остановилась, замерла, впилась глазами в крохотное личико, ей показалось, что у него дрогнули губы.

И, точно: губы дрогнули, ротик раскрылся, шевельнулись веки, открывая глаза, удивительно синие, с голубыми белками.

– Ой, смотрит! Смотри, бабуля! – Зашептала и вновь залилась, теперь уже счастливыми, слезами мать. Новорождённый опять пошевелил бескровными губами и, вдруг, подал голос, да ещё какой! Громкий, пронзительный!

– Теперь, уж, жить будет! – Заулыбалась повитуха. – Давай его сюда, будем в божий вид приводить…

Денёк выдался на славу. Чистое, высокое-высокое небо, уже с утра ласковое солнце, слабый тёплый ветерок, способный лишь слегка покачивать тонкие ветви берёз да бело-жёлтые головки ромашек. Пели птицы, стрекотали кузнечики, кусались слепни и комары. Но, для человека привычного, это такая мелочь, что и внимания обращать не стоит.

«Трава густая, высокая, хорошее сено получится из неё, только бы дожди не испортили всю работу,» – подумала Мария, взмахивая косой, стараясь брать пониже, но и в то же время следя, чтобы коса не зарывалась носом в кочки, нарытые кротами. Сейчас уже косить стало труднее, солнце высушило росу, коса с трудом врезалась в траву, быстро тупилась. Мария остановилась, протёрла пучком травы лезвие косы, поточила её бруском. Получалось, конечно, не так звонко и уверенно, как у мужиков, ну ничего, лишь бы косить можно.

«Завтра пойду к Паулиням, возьму с собой косу, попрошу, пусть дядя Алфред отобьёт её, он это мастерски делает. Придётся и Робчика, сыночка, с собой брать. Положу его в тенёчке, за кустиком, ничего, полежит…»

– Машааа, – закричала мать, ворошившая поодаль, сено. Иди, ребёнка кормить надо, небось искричался уже.

– Пройду прокос до края и схожу, – крикнула в ответ Мария, чувствуя, как взмокло платье на спине и подмышками.

«Эх, сейчас бы раздеться и голышом в озеро!» – Мечтательно подумала она. Да, вот только, до него больше километра. Нет, сейчас нельзя, – отогнала она соблазнительную мысль. – Может, вечером схожу. А вечером страшно, вдруг на «лесных братьев» нарвусь. Раньше бы их мой живот отпугнул, а теперь, – опустила она вниз глаза, – от него и следа не осталось, вон как платье свободно болтается! И когда только их, гадов, прикончат? Ходишь по своей родной земле и боишься!»

Она вспомнила, как неделю назад мимо их хутора проходил отряд «ястребков», так называют местные жители бойцов истребительного батальона, занимавшегося ликвидацией бандитизма в лесах Латгалии. В избу зашёл командир, спросил у них о «лесных братьях». Но что путного они могли ему сказать? Конечно, они знали, что по ночам по округе гремели выстрелы, узнавали от соседей о погибших от их руки людях, о изнасилованных ими девушках и женщинах… Но где они скрываются, эти «лесные братья», бандюги проклятые, они не знали. На хутор, к счастью, они ни разу не заглядывали. Что они могли рассказать командиру, то рассказали, а больше, увы! Командир огорчённо нахмурился: – Жаль, очень жаль! – Расстроенно проговорил он. – У кого ни спросишь, никто не знает! Но где-то они, всё же, скрываются!? Не может быть, чтобы никто из местных жителей не знал этого!

– Не сердитесь, капитан, но мы, честное слово, не знаем, – огорчённо, что не может помочь, ответила Мария. – Я сама всю войну на фронте была, неужели вы думаете, что я бы скрыла от вас, если бы знала, где эти гады скрываются?

– Извините меня! – Пробормотал командир и добавил: – Дайте воды попить. Мария зачерпнула металлической кружкой воды и подала ему. Капитан выпил, крякнул от удовольствия, вытер губы.

– Фронтовая, может? – Поинтересовался.

– Фронтовая, – с гордостью подтвердила Мария.

– У меня к вам только одна просьба:– сказал командир.– Если услышите, или узнаете, что-либо полезное для нас, постарайтесь как-нибудь нам сообщить, хорошо?

– Обязательно! – Кивнула головой Мария.

– До свидания! – Попрощался капитан.

– Будьте здоровы! – Пожелала ему Мария.

На другой день отряд возвращался ни с чем. Бандиты ускользнули из-под носа, ушли невредимыми. Отряд недосчитался одного бойца. Его нашли лежащим ничком, с зиявшей ниже затылка раной от ножа или штыка.

– Мастерский удар! – Хмуро сказал капитан, когда показали ему убитого.– Бил высокий и очень сильный физически человек, бывший человек, – добавил он.