Виктор Поротников - Спартанский лев

Когда Дафна наконец вышла из купальни с распущенными по плечам растрёпанными волосами облачённая в длинную линостолию с разрезами на бёдрах, первое, что спросил Леарх, куда та спровадила своих служанок.

— А ты уже проверил, — усмехнулась Дафна. — Я отправила их к своей подруге. У неё семейное торжество, а повариха заболела, пусть мои служанки потрудятся на славу. Они ведь у меня обе мастерицы в приготовлении. А нам здесь лишние глаза и уши ни к чему.

— Мне приятно, что ты так заботишься обо мне, сестричка. — Леарх погладил Дафну по обнажённой руке.

— Не о тебе, а о ней, — многозначительно промолвила Дафна.

— Ах, вот как! — Леарх изумлённо повёл бровью. — Я заинтригован, сестра. Теперь-то ты можешь назвать имя этой женщины?

— Не могу.

— Почему?

— Она может передумать и не прийти. Я же из-за твоего нетерпеливого любопытства не хочу прослыть излишне болтливой.

— Ну вот что, сестра, — возмутился Леарх, — долго ждать я не намерен. Жду ещё полчаса и ухожу. Где у тебя клепсидра [40] Клепсидра — водяные часы. ?

— Не задирай нос, братец, — вздохнула Дафна. — Лучше помоги развести огонь в очаге. Похоже, ночь будет прохладная.

По черепичной кровле дома дробно стучали гроздья дождевых капель.

Леарх принёс из внутреннего дворика сухих дров.

Вскоре в очаге весело потрескивало пламя, пожирая смолистые сосновые поленья.

Брат и сестра уже собрались было чем-нибудь подкрепиться, как внезапно в дверь дома негромко постучали.

Леарх вздрогнул, замерев с поленом в руке.

— Она! — радостно выдохнула Дафна и поспешила в прихожую.

Леарх торопливо швырнул полено в огонь. Одёрнув на себе хитон [41] Хитон — короткое, до колен, одеяние мужчин-греков. Хитон не имел рукавов, необходимым дополнением к хитону служил пояс. , он уселся на стул, на котором только что сидела Дафна. Сердце было готово выскочить из груди. Томимый догадками, Леарх изо всех сил вслушивался в голоса приближающихся женщин. Голос его сестры явно заглушал голос поздней гостьи, поэтому Леарх никак не мог понять, верна ли его догадка. Голоса звучали всё ближе, всё явственнее. Вот колыхнулась широкая дверная занавеска, и в мегарон вступила улыбающаяся Дафна. А за нею следом шла супруга царя Леонида, Горго.

Увидев царицу, Леарх решил было, что её появление здесь никак не связано с ним. Он подумал, что Горго просто пришла навестить подругу, с которой она сблизилась с той поры, как Дафна вышла замуж. Дело в том, что супруг Дафны Сперхий и царь Леонид были закадычными друзьями.

Однако улыбка сестры и её взгляд, обращённый к брату, говорили совсем о другом. Это привело Леарха в полнейшую растерянность.

Вот почему приветствие, произнесённое им, прозвучало как плохо заученный урок.

Леонид Горго сделала вид, что не замечает смущения и волнения Леарха. В то же время ей было приятно, что юноша-олимпионик, сполна вкусивший почестей от властей, встречает её без всякого зазнайства, с нескрываемой робостью и почтением.

— Здравствуй, Леарх. — Горго подошла к пылающему очагу и сбросила с головы намокшее покрывало. — К сожалению, я угодила под дождь. Ничего, что я пришла чуть раньше условленного срока? — обернулась она к Дафне. — Это из-за непогоды. Я надеялась, что небеса дадут мне возможность добраться сухой до твоего дома, но ошиблась.

— Ты же знаешь, я всегда рада тебя видеть, — промолвила Дафна, обняв Горго за талию, — садись к очагу, обсушись. Сейчас я принесу вина и фрукты.

Леарх придвинул царице стул.

— Подбрось-ка ещё дров в очаг, чтобы пламя было пожарче, — велела брату Дафна.

Леарх направился во внутренний дворик, где под навесом лежала большая груда сухих дров.

Дафна выскочила следом.

— Мне не нравится, как ты держишься, — недовольно проговорила она, дёрнув брата за хитон. — Что с тобой? Встряхнись! Будь смелее!

— Если бы я знал, что мне предстоит встреча с Горго, то ни за что не пришёл бы сюда, — огрызнулся Леарх.

— Как ты труслив, братец! — скривилась Дафна. — Пойми, царица такая же женщина.

— У этой женщины есть супруг, и не кто-нибудь, а царь Леонид! — процедил сквозь зубы Леарх, вперив в сестру сердитый взгляд. — Если до царя дойдёт, что я посягаю на его жену, знаешь, что со мной будет?

Не думала я, что ты так малодушен, — промолвила Дафна разочарованно. — Тебе улыбнулась такая удача, а ты трясёшься как заяц! Если хочешь знать, братец, Горго по уши влюблена в тебя, а Леонид ей безразличен. Ведь её выдали замуж за Леонида против её воли. Сам знаешь, как это бывает в роду Гераклидов [42] Гераклиды — предком спартанских царей считался Геракл, величайший из мифических героев, обожествлённый древними греками. Поэтому спартанцев царского рода в Лакедемоне часто называли гераклидами. . Леарх мрачно молчал, глядя на дождевые струи, стекающие с покатой крыши портик [43] Портик — крытая колоннада, примыкающая к дому или храму. на мощённый плитами двор.

— Послушай, братец! — Дафна взяла Леарха за руку. — Леонида ещё долго не будет в Спарте, поэтому тебе нечего беспокоиться раньше времени. Умоляю, не оскорбляй Горго своим отказом. Она такая милая и добрая! Ей так плохо живётся с мужем. Прояви же сострадание.

— Хорошо, — выдавил из себя Леарх, хмуря брови. — Я согласен быть любовником Горго, но только до возвращения Леонида в Спарту. Так и скажи об этом царице. Только не сегодня, а как-нибудь при случае, — смущённо добавил он.

— Ты прелесть. — Дафна чмокнула Леарха в щёку,— Обещаю, не пожалеешь ни о чём.

И она поспешила в подвал за вином. Леарх же с видом приговорённого к смертной казни направился к дровам, сваленным в углу двора под портиком. Обещание Дафны показалось ему не только опрометчивым, но и неуместным. В глубине души он сожалел, что не ушёл домой до непогоды, хотя внутренний голос и толкал его к этому.

В облике Горго не было ничего отталкивающего, скорее наоборот. Она была безупречно сложена, все линии её тела были приятны для мужского глаза. Гибкая шея, небольшие уши, округлый, чуть выпуклый подбородок и совершенно бесподобные по красоте губы, словно Природа, сотворяя их, желала дать образчик совершенства всем ценителям женской красоты. То же самое можно было сказать про глаза, большие и томные, разрез которых и белизна необычайно напоминали глаза критских большерогих коров. Недаром за Горго ещё с детских лет закрепилось прозвище Волоокая. Брови имели плавный изгиб, но из-за густоты их взгляд порой казался излишне пристальным. К тому же у Горго была привычка, размышляя над чем-нибудь, хмурить брови, отчего на её лице часто застывало выражение замкнутости или недоверия. Внешностью Горго уродилась в мать, которая блистала красотой в любую пору своей жизни. От матери же Горго достались вьющиеся чёрные волосы, такие густые, что никакие заколки не могли удержать пышные локоны в том положении, в каком надлежало по стилю причёски. Потому-то Горго не носила излишне вычурные причёски и обычно просто стягивала волосы длинной лентой на затылке либо прятала их под калафом [44] Калаф — головное украшение знатных гречанок, по виду слегка напоминавшее славянский кокошник. .