Алексей Салмин - Буря на Волге

Бойцы залегли, повели ответный огонь. Белые припустились бежать в город.

— Ага! Не терпите! — вскакивая, кричали бойцы и устремлялись вперед, преследуя противника.

Начался рассвет. Алая полоска появилась за городом. Стало видно, как в утреннем сумраке перебегали из-за домов, из переулков скрюченные фигуры беляков. Но десантники отряда Маркина свинцовым дождем пулеметов косили их. Офицеры ожесточенно выкрикивали команды, но солдаты, вопреки всему, бежали обратно к центру города или прятались во дворы. Красноармейцы пробирались задворками и вышибали их со дворов гранатами.

Не только отряд десантников с Волжской флотилии теснил и гнал белых к центру города, левобережная группа сухопутных войск Пятой армии начала громить беляков с северной стороны. Казань постепенно зажимали в крепкие клещи. Белые почуяли, что в городе больше им не удержаться, и в панике покидали Казань. К полудню 10 сентября над Казанью уже реяли красные знамена. Оставшиеся в живых десантники вернулись на суда Волжской флотилии и продолжали громить белогвардейские суда на Волге.

Видя, как торопливо покидают город белые, казанские богатеи переполошились и толпами последовали за своими благодетелями. Собралась в поход и купчиха Белицина со своей золовушкой. Наскоро связали узлы, надели деревенские сарафаны, обулись в лапти, собрали документы и деньги, какие удалось получить. Все было наготове. Белицина отдавала последние распоряжения дворнику:

— Слушай, Агафон, вот этот узел обверни поплотнее бумагой и упакуй покрепче в ящик.

Затем она вывела дворника в садик, за глухую стену дома, указала на куст бузины и прошептала:

— Здесь вырой поглубже яму, схорони этот ящик. Да все сделай так, чтоб никаких признаков. Понял?

— Слушаюсь, — сказал дворник и начал рыть яму.

Да у меня смотри, если кому пикнешь, приду — в тюрьме сгною.

Белицина вернулась в дом и злобно накинулась на дочь:

— А ты чего еще куксишься, почему не собираешься?

— Я не пойду с вами, — спокойно сказала Надя.

— Вот тебе на! Опять не слава богу, — развела руками мать. — Как же ты не пойдешь? Хочешь, чтобы тебя красные расстреляли?

— Куда я пойду с ребенком? — возразила Надя.

— Ну, сдохни тут со своим крапивником! Пошли, Петровна! — крикнула она в соседнюю комнату.

— Иду! — отозвалась Петровна, торопливо выбегая с узелком в руке.

Так они и ушли, не простившись с Надей, даже денег ни гроша ей не оставили. Думали, что Надя побежит вслед за ними. Долго они шли за обозом белых, увозившим из города награбленный скарб.

После прихода Советской власти в город Надя решила, что надо идти зарабатывать на кусок хлеба. На второй же день она устроилась на работу в госпиталь.

После взятия Казани Волжская флотилия красных двинулась вниз по Волге, преследуя противника. За Шелангой флотилии предстояло взять сильно укрепленные позиции врага. Около островка, ниже Теньковской пристани, белые сгрудили пять буксирных пароходов, вооруженных шестидюймовыми пушками, да и сам островок представлял из себя крепость с тяжелой артиллерией. Здесь белые решили дать генеральный бой.

Николай Маркин, будучи командиром флотилии, не бросил свои суда под удар тяжелой артиллерии, а вначале лично сам провел тщательную разведку. Когда Николай Григорьевич взобрался на высокую гору перед деревней Лабышки, глазам его представилась такая картина: около крутого берега островка дымили пять пароходов противника, верстой ниже разворачивалась громадная самоходная баржа, на самом же водорезе островка, около укреплений с пушками, суетились солдаты. Прикинув все шансы за и против, Маркин решил дать бой.

...Ранним утром над Волгой поплыли седые клочья тумана. Утреннюю дымку уже пронизывают, точно стрелы, красные лучи. Они скользят и весело играют зайчиками на стальной броне судов Волжской боевой флотилии.

— Ну, Васька! Сегодня будет жара... — говорит Ланцов, вылезая из кубрика и кидая взгляд на восток.

— Пожалуй, да, — согласился Чилим. — А чего вчера комиссар сказал?

— Сегодня валим во все лопатки... — грозно посмотрел Ланцов в низовом направлении, где скрывался за горой укрепленный район белых.

— Как пробку, вышибем беляков из нашей деревни.

— Как возьмем деревню, придется забежать на минутку, проведать матушку, — как бы про себя промолвил Чилим.

— Обязательно зайдем, — пообещал Ланцов. — Правда, Николай Григорьевич говорит, что здорово они тут засели, около этого островка, ну да и мы-то не с пустыми руками, все равно вышибем.

В это время загудела сигнальная сирена. Катер вздрогнул, машина заработала.

— Все по местам! Вперед полный! — подал команду Ланцов.

Катер вспенил за кормой волны и первым, как было приказано, понесся к укрепленным позициям врага.

Только успел катер Ланцова вывернуться из-за песчаной косы на открытый перекат, как на островке громыхнула пушка. Со свистом пронесся над катером тяжелый снаряд.

— Это нам посылают гостинцы... — проговорил Ланцов.

Саженях в пятидесяти позади катера поднялся громадный водяной столб.

— К орудию! По островку огонь! — крикнул Ланцов.

Катер содрогнулся от выстрела, а на островке поднялся черный столб дыма и земли.

— Жми! Чтоб лапти кверху! — кричал Ланцов.

— Чай, там господа офицеры, у них сапоги, — ворчал Алонзов, вставляя в пушку новый снаряд.

Катер катил полным ходом, пушка то и дело громыхала, разрушая укрепление белых на островке. А за катером шли миноносцы и канонерская лодка. Они открыли шквальный огонь по стрелявшим из-за островка пароходам. Буксиряки белых вышли на фарватер и повели сильный заградительный огонь, спасая батарею на островке. Батарея заглохла, ее начали уже грузить на подошедший к крутояру пароход, а с буксиряков еще чаще загромыхали пушки, снаряды одни за другим так и валились около судов красной флотилии.

— Мы тонем! — выглянув из люка, крикнул матрос на катере.

Осколком снаряда катеру пробило борт. Вода начала хлестать в трюм. Изнутри закрыть отверстие не удавалось.

— Чилим! Живо за борт! — крикнул Ланцов.— Забей снаружи!

Катер остановился, а снаряды еще чаще начали валиться с обеих сторон. Чилим, привязавшись бечевкой, с деревянной пробкой и молотком кинулся за борт. Нащупав в борту пробоину, он вбил пробку. Но только успел выскочить на палубу, как повалился, сраженный осколком от вновь разорвавшегося снаряда.

Пока катер ремонтировался, другие суда продвинулись далеко вперед, не переставая стрелять. Белые не выдержали, повернули обратно и, отстреливаясь, начали удирать. А за островком, в самом узком месте фарватера, уже готовили заграждения, чтоб не пропустить суда красной флотилии. Укрепили на якорях две деревянные баржи и паром, груженный камнями, все намереваясь затопить на фарватере, чтобы самим спокойно удирать.