Сергей Сержпинский - Снайпер-инструктор

– Вам не кажется, Леонид Владимирович, что немцы заманивают нас в мешок, – говорил он начальнику штаба подполковнику Чернову. Тот заплетающимся языком сказал:

– Вы правы, товарищ гвардии полковник, я уже высказывал такие опасения сегодня утром по телефону начальнику штаба нашего корпуса. Он в свою очередь передал такие опасения выше.

К разговору присоединился майор Куликов, его все боялись, и, зная это, он иногда старался понравиться, критикуя вышестоящее начальство.

– Я считаю,– сказал он, – что Галицкий недооценивает нашей усталости, и хитрости фашистов. Они ещё достаточно сильны, и могут устроить нам окружение, как мы им под Сталинградом.

– Что вы, разве можно такое говорить, – съязвил Чернов, – вдруг на вас донесут куда следует…

– Я же не буду сам на себя доносить, – пошутил Куликов и громко захохотал.

Другие присутствующие разговаривали между собой, не слушая, о чём ведут беседу соседи. В палатке стало шумно от пьяных голосов. Я решил поговорить с Винокуровым и подсел к нему. Они с Гришкой сидели рядом, скучающе озираясь по сторонам.

– Скажи им, – показал Гришка на командиров, – пусть ещё нальют…

Винокуров усмехнулся: «Скажи сам».

Я похлопал «охотника» по плечу и говорю ему:

– Тебе хватит, пожалуй, ты и так пьяный. Шёл бы лучше спать, иначе завтра голова будет болеть.

Григорий нахмурился и ничего не ответил. Винокуров весь размяк после выпивки и раскраснелся.

– Комдив посылает меня завтра в разведку по немецким тылам, – сказал Сергей с довольным видом, глядя на меня. – Хочешь пойти со мной? Мне нужен снайпер для прикрытия, и ты знаешь немецкий язык.

Любой солдат в нашем полку, да и во всей армии, наверное, мечтал стать разведчиком. Про подвиги разведчиков, увенчанные романтикой и приключениями, писали в каждой фронтовой газете. Но от накопившейся усталости у меня вся романтика пропала, ни какого желания идти в разведку не было.

– Пошёл бы с радостью, – сказал я, – но командир полка не отпустит.

– А я сейчас договорюсь, – хитро подмигнул мне Винокуров и пошёл к майору Котову, который, в этот момент, вышел из палатки покурить.

Через минуту Сергей вернулся довольный и сказал:

– Вот и договорился. А ты сомневался. С сожалением я подумал, что если бы был Приладышев, то не отпустил бы меня. Вот, что значит другой командир.

В разведку мы отправились ещё до рассвета, группой из пяти человек.

Кроме меня и Винокурова, с нами шли: разведчик, по прозвищу «Монах» и два немца перебежчика, которых я несколько дней назад, привёл к Винокурову. С этими немцами мне давно хотелось поближе познакомиться, и теперь такая возможность появилась.

Однако меня в данный момент ничего не интересовало, потому, что сильно клонило ко сну. После сытного ужина поспать удалось всего три часа. От выпитого спирта в сон клонило ещё хуже. Как я все эти трудности переносил, понять сложно, наверное, молодость помогла, и большая жажда жизни.

Шли мы друг за другом, впереди Сергей, и замыкающим шёл «Монах». Было совсем темно, по времени пять часов утра. При необходимости Винокуров освещал путь фонариком.

– Мы не заблудимся? – спросил я его.

– Я ещё ни разу не плутал, потому, что умею ориентироваться на местности с помощью карты и компаса, – успокоил меня Сергей.

– Очень хочу спать, – сказал по-русски один из немцев, широко зевая. Вслед за ним начали зевать и все остальные.

– Дам вам часок поспать, когда перейдём через фронт – пообещал Винокуров. Он и сам не высыпался, так же воевал, не меньше других. За плечами у нас были большие мешки с немецким обмундированием, чтобы, на вражеской территории переодеться. После двадцати минут ходьбы мы вышли на пост нашего боевого охранения. Нас окликнули:

– Стой, стрелять буду!

Винокуров ответил, что свои, и назвал пароль. Два солдата, наставив на нас автоматы, проверили наши документы. Рядом, под кустами спали ещё несколько человек, громко похрапывая.

Винокуров спросил дозорных, далеко ли отсюда немцы. Они пояснили, что немцев не видать поблизости, лишь где-то за километр редко пускали ракеты. Пока шёл разговор, со стороны врага послышались далёкие автоматные очереди. Это укрепило уверенность в сказанном.

– Тогда пора переодеваться, – скомандовал Сергей.

Мы переоделись в немецкую форму, а свою спрятали возле столба электролинии. Место постарались запомнить, чтобы на обратном пути вновь переодеться. Мне солдатский мундир был великоват. Винокуров надел форму обер лейтенанта, а немцы одели свою бывшую одежду, которую предусмотрительный командир разведчиков сохранил. В процессе общения, я узнал имена наших немцев: одного звали Карл, а второго Отто. В душе я не доверял им и удивлялся, почему наши командиры такие доверчивые. Ведь немцы могли передумать воевать на стороне Советской Армии. Хотя, я вспомнил, что Отто и Карл участвовали, как и все, в атаке на хутор, когда в бой вёл генерал Галицкий. Они имели шанс погибнуть, или сбежать. Но тяжёлое испытание они выдержали. Во вражеской форме, пока не рассвело, мы обошли стороной два ближайших хутора, откуда доносилась немецкая речь. Потом Сергей завёл нас в лесок, где мы, не обращая внимания на осенний холод, легли спать. По пути прихватили по охапке сена из стога, и этим сеном укрылись. Дежурить ни кого не оставили, спали все мёртвым сном. Проснулись часа через три от гула самолётов. Не очень высоко, в солнечном небе, двигалась большая стая Советских бомбардировщиков. Спросонья я перепугался, увидев рядом солдат в фашистской форме. Успокоился, когда узнал в офицере Винокурова. Других ребят я сразу даже не узнал. В глубоких касках они были не узнаваемы.

– Куда теперь пойдём? – спросил я Сергея.

Он сидел на смятом сене с опухшим лицом, и, зевая, озирался по сторонам. Несколько минут он думал, а потом сказал:

– Сейчас сориентируюсь по компасу и карте, а потом двинемся дальше. Ты не бойся, всё будет хорошо.

Пока он колдовал над картой, ребята перекусили, взятым с собой хлебом. Я поинтересовался у солдата, почему его прозвали «Монахом».

– Я человек верующий, поэтому и прозвали. А ты веришь в бога? – спросил он меня в свою очередь.

– Бога придумали люди, – ответил я ему.

– А почему ты до сих пор жив, ты задумывался об этом? Ведь это бог тебя хранит.

– Это лишь случайность.

– Нет в жизни ни чего случайного. Всё предначертано. Бога нельзя увидеть, но его можно почувствовать,– пытался убедить меня солдат.

Доев кусок хлеба, и сняв каску, он несколько раз перекрестился, и в полголоса прочитал молитву. Отто и Карл внимательно слушали наш разговор. Карл, дождавшись, когда Монах закончит молитву, сказал: