Тоне Светина - Волчата

— Партизаны правильно сделали, что подожгли лесопильню, — говорил дед. — Теперь рабочие пойдут в партизаны — это лучше, чем работать на гитлеровцев…

Отсветы пламени все ярче окрашивали облака, сплошь затянувшие серое небо. Послышалось несколько глухих взрывов. Казалось, весь свет рушится и завтрашний день уже не принесет ничего хорошего.

Крестьяне разошлись по домам, а лесопильня долго еще продолжала гореть.

Зима 1942 года выдалась суровой. Народная борьба ширилась, как пожар на ветру, достигнув к весне огромного размаха. Бои вспыхивали в разных местах и продолжались днем и ночью.

Партизаны и усташи поочередно нападали друг на друга. Когда усташи не могли справиться с партизанами сами, им на помощь приходили немцы.

Боро частенько во время патрулирования забегал домой. Он отличился при нападении партизан на лесопильню — захватил пулемет противника и взорвал дот. Сначала Боро был назначен пулеметчиком, а после гибели командира отделения заменил его. Тогда же Боро приняли в коммунистическую партию.

Когда партизаны приходили в село, начинался праздник — ведь из каждой семьи кто-нибудь да был в партизанах.

Дед и Душко очень гордились Боро и все время просили его что-нибудь рассказать им. И Боро рассказывал, что их отряд вырос на несколько тысяч человек, что скоро партизанская армия освободит всю Козару, а пока что враг укрепился вдоль реки, железной дороги и в некоторых городах, хотя из многих населенных пунктов партизанам удалось выбить усташей. Боро рассказывал, что многие домобраны [3] Солдаты, мобилизованные в армию «Независимого государства Хорватия». — Прим. ред. сдаются, иногда даже целые их подразделения переходят на сторону партизан. Только гитлеровцы и усташи дерутся насмерть.

Дед Джуро внимательно слушал внука. Однажды он озабоченно сказал:

— Все это хорошо. Мы очень рады каждой вашей победе. Только вот есть у меня такой вопрос. Сейчас вы нас защищаете, а что будет потом? Ведь гитлеровцы уже под Ленинградом и Москвой и рвутся на Кавказ. Думаете, они нас здесь оставят в покое? Думаете, мы сможем их задержать, если они бросят сюда большие силы?

— Я, дед, только командир отделения и решаю те задачи, которые мне ставят. Но скажу тебе твердо: если начнется их наступление, мы будет защищать Козару, не бросим вас.

Результаты партизанской борьбы, продолжавшейся уже в течение года, заметно сказывались во всем. В селах создавались народно-освободительные комитеты, народ брал власть в свои руки. Однако многие крестьяне на Козаре еще не совсем понимали, что принесет им победа. Джуро как-то спросил внука:

— Вот ты, Боро, член партии, а мы простые крестьяне. Скажи, и у нас после войны будет так же, как в Советской России? И у нас тоже отберут землю? Там ведь сперва ее дали крестьянам, а потом забрали, а их всех объединили в колхозы?!

Внук рассмеялся, показав белые зубы:

— Ты что, дед, боишься общего котла? Клюешь на буржуазную пропаганду?

— За меня можешь не беспокоиться. Просто мне интересно, какие у вас планы.

— В наших планах нет ничего такого, что было бы во вред рабочим и крестьянам. Все только для их пользы. Сначала мы освободим страну, потом создадим народное государство. Народ сам и будет решать, что и как надо изменить.

Но дед не сдавался:

— Ну утешил! Так ведь коммунизма не может быть без того, чтобы у тех, кто много имеет, не взять и тем, у кого мало, не отдать.

— Правильно, дед. А что можно взять у козарского крестьянина? Ему можно только дать.

Дед обрадовался:

— Вот видишь! Раз так, тогда можно и меня записать в вашу коммунистическую партию! — Он довольно усмехнулся и раскурил трубку.

Миле с тревогой спросил сына:

— А как же наступление? Что нам делать, если опять придет усташский сотник Кудела и начнет нас убивать?!

— Это решит командование. Я так думаю: не сидите сложа руки дома, устройте в лесу побольше подземных убежищ.

Своими ответами Боро всех успокоил.

Наступили теплые весенние дни, и крестьяне вышли в поле, чтобы обработать землю. Семья Гаича тоже работала в поле, когда в небе неожиданно появились фашистские самолеты. Уже несколько дней они кружили над горными селениями, но на этот раз спустились так низко, что на их крыльях стало хорошо видно черные кресты.

Душко всего один раз видел так близко вражеские самолеты — в тот день, когда они узнали о начале войны.

— Ложись! — крикнул дед во весь голос, как когда-то кричал на фронте.

Рев моторов прокатился над самой головой. Душко и Вука обхватили головы руками, а дед, распластавшись на земле, смотрел на самолеты и очень жалел, что нет у него под рукой ружья, чтобы подстрелить хотя бы одного из этих стервятников.

Самолеты сбросили какие-то листовки. Тысячи белых листков, кружась на ветру, как осенние листья, медленно спускались на землю.

— Ну-ка, ребята, поймайте мне эту писанину, — велел дед.

Душко и Вука погнались через поле за листочками, которые уносил ветер. У сестры не хватило сил добежать, а Душко все-таки схватил на лету несколько листовок и принес деду.

В листовках германское командование оповещало население о том, что в самом скором времени предпримет большое наступление, чтобы очистить Козару от партизан. Оно предупреждало крестьян, чтобы они не сотрудничали с партизанами и не покидали своих жилищ, а также предлагало всем коммунистам, рабочим и крестьянам, ушедшим в партизаны, вернуться домой, обещая им помилование.

— Принесет их нелегкая еще раньше, чем я думал, — недовольно буркнул дед.

Листовки привели людей в смятение. Подавленные, они собирались кучками, обсуждая, что же им теперь делать. Тяжело крестьянину бросить землю, скотину, хозяйство — все, с помощью чего он надеялся пережить войну. Кое-кто сам себя обманывал — мол, наступления не будет, у гитлеровцев и усташей не хватит сил, чтобы напасть на Козару.

Люди жили в постоянном страхе. Мужчины помоложе ушли в лес, с ними отправились и девушки, не желавшие попасть в руки врагу.

Дед с нетерпением ожидал, когда придет Боро, чтобы по душам поговорить с ним. Старый Михайло принес недобрую весть о том, что арестованный торговец, убив конвойного, который вел его на допрос, сбежал от партизан. Никто не знал, каким образом он сумел освободиться от веревок. Теперь он наверняка будет мстить, и в первую очередь тем, кто его разоблачил и схватил.

К счастью, через несколько дней через село проходила большая группа партизан, среди которых оказался и Боро. Дед зазвал партизан к себе на чарочку.

Когда разговорились, старый Джуро упрекнул командира и комиссара отряда в том, что те упустили усташского шпиона.

— Не бойтесь, — успокоил его командир, — на Козаре он больше не появится. Он уже тогда в штаны наложил от страху!