Ританна Армени - В бой идут «ночные ведьмы» [litres]

Нет больше Марины Расковой, женщины, которая впервые в истории сформировала три женских авиационных полка и сама командовала одним из них. Ей было тридцать лет, у нее осталась двенадцатилетняя дочь. Это были тяжелые дни, дни траура. Когда в женских авиаполках узнали о гибели Расковой, все были в отчаянии. Редко кому в жизни удавалось заслужить такие уважение и любовь, какие заслужила она.

Прах Марины Расковой был торжественно захоронен у Кремлевской стены. На церемонии присутствовал сам Сталин. Газеты прославляли ее жизнь и ее героизм, публиковали речи вождей и письма скорбящих. Но девушкам это казалось уже неважным – ничто не могло избыть боль их утраты. Что теперь? Будет ли дальше продолжено то дело, в которое Марина Раскова вложила всю себя, свои сердце и душу? Или все зря – теперь их отзовут с фронта, и окажется, что все их усилия были бесполезны?

Но так сложилось, что именно сейчас, в эти первые недели января, война поменяла свой ход. И первым вестником перемен стал Сталинград.

В истории каждой эмансипации, личной или коллективной, есть момент, когда отчетливо слышится щелчок какого-то внутреннего переключателя. Речь идет о едва ощутимом, но очевидном движении ума или души, вызванным каким-нибудь незначительным фактом или эпизодом: словом, жестом, событием. Любая женщина, вставшая на путь достижения равенства, даже по прошествии долгого времени может указать точку начала движения. И довольно отчетливо можно увидеть эту точку в коллективных событиях, которые порой в истории человечества знаменуют перемены в области равенства полов.

Когда Ирина рассказывала историю «ночных ведьм», мне показалось, что я услышала этот щелчок, уловила момент, в который девушки поняли, что справились с брошенным ими же вызовом. Мне сказали об этом глаза Ирины – в определенный момент ее рассказа они засияли другим светом. Да и тон голоса изменился. «Вскоре мы узнали, что немцы называли нас “ночными ведьмами” – Nachthexen! – говорит пожилая женщина. – Это можно перевести и как “ночные волшебницы”, но нам нравилось, что они называли нас именно “ведьмами”, потому что не могли нас победить». Щелчок.

Мария и Ольга в веселом настроении возвращаются в лагерь из соседней деревни, куда отправились за овощами в надежде, что кто-нибудь из жителей сохранил свой огород и поделится с ними кочаном капусты. Или им посчастливится найти покинутое поле и набрать свеклы.

Немцы досюда еще не дошли, но близость фронта чувствуется: большая часть местного населения покинула свои дома, и теперь в деревне царит неестественная тишина. Девушкам встретилась лишь одна старушка, не пожелавшая оставить свой дом и упрямо ухаживающая за возделанными грядками. Увидев советскую форму, старушка улыбается и машет девушкам рукой. «Это вы “ночные ведьмы”?» – неожиданно спрашивает она. Девушки удивлены. «Ведьмы?» Да, она слышала от солдат, конвоировавших пленных немцев, что фашисты так называют советских летчиц. Девушки со смехом рассказывают подругам о своем открытии: они, девушки 588-го авиаполка, наводят на немцев мистический ужас своими дерзкими ночными бомбардировками. Этот рассказ изрядно веселит весь лагерь.

В начале 1943 года девушки 588-го авиаполка – это уже не хрупкие застенчивые создания, только что закончившие авиационные курсы. У них есть боевой опыт, к ним пришло осознание своей силы, они гордятся налаженной организацией, которую сумели учредить у себя в полку. После первого боевого вылета у них практически не было потерь, и они всегда точно поражают цели. А теперь они узнали, что враг их боится, что их ночные полеты вызывают ужас, и им одновременно удивительно и приятно, что их приравняли к сказочным персонажам, злым и всемогущим ведьмам, – это забавляет и очень веселит их. Из вчерашних девочек с дрожащими после полета коленками они превратились в Nachthexen, наводящих на врагов панический страх.

Не только немцы, но и бойцы Красной армии смотрят на них теперь другими глазами. Мужчины, еще недавно недоверчивые и недоброжелательные, всегда готовые съязвить в их адрес, стали относиться к ним с уважением и даже с любовью. Они называют девушек «сестренками» и восхищаются их выносливостью, ведь каждая бомба весит десятки килограммов. Они воздают должное мастерству, с которым девушки управляют У-2, и смелости, с которой они совершают свои рискованные вылеты. Некоторые пилоты из соседних полков даже делают несколько кругов над взлетной полосой, чтобы их поприветствовать, – дружеский и озорной жест в честь отважных девушек. Даже начальство восхищается ими. Многие «ведьмы» награждены медалями и орденами. Теперь даже на их оплошности смотрят сквозь пальцы, если только эти оплошности не противоречат воинскому уставу. «Вы самые замечательные девушки в мире! – сказал однажды Ирине генерал Вершинин. – и тот факт, что немцы называют вас “ночными ведьмами”, делает вас еще замечательнее».

Некоторое время спустя после смерти Марины Расковой, именно в тот момент, когда девушки боялись, что теперь все поменяется, что их боевая жизнь закончится, полковник Дмитрий Попов, тот, который когда-то назвал их «принцессками» и спрашивал начальство, что ему с ними делать, на торжественной церемонии присвоил 588-му полку звание 46-го гвардейского ночного бомбардировочного авиаполка. Это очень важное признание. «Ведьмы» стали символическими «часовыми Родины».

Во время торжественной церемонии идет снег и дует пронзительный ветер. Девушки стоят в строю, вытянулись в струнку, щеки их покраснели, на глазах блестят слезы – от ветра и от избытка чувств. Даже обычно сдержанная Евдокия растрогана. Когда Дмитрий Попов разворачивает знамя с вышитым золотыми нитями названием 46-го гвардейского полка, у девушек вырывается крик радости. Потом, как это требуется по уставу, каждая выходит из строя и, преклонив колено, целует знамя.

Вечером закатили праздник. Из-за плохой погоды летать было нельзя, и «ведьмы» решили устроить торжество по случаю присвоения их полку звания гвардейского. Они танцуют, поют. В какой-то момент Наталья исчезает, но вскоре вновь появляется, держа в руках листок бумаги, на котором – сочиненные ею слова нового полкового марша:

Голосом, дрожащим от волнения, Наталья читает:

Мелодией, объясняет она, должен быть «Интернационал». Ирина очень хочет, чтобы песню исполнили тут же. И все вслед за ней запевают.