Фатех Ниязи - Солдаты без оружия

После освобождения Ерзовки жители села рассказали нам, что ее задержали немецкие часовые и привели в избу к своему офицеру. Фашисты, оказывается, давно искали человека, который провел бы их в тыл к нашим. Офицер топал ногами, кричал, что повесит Машеньку как партизанку и шпионку, избивал ее и тыкал горящим концом сигареты в лицо. Тогда Машенька пошла на хитрость: сказала, что ладно, проведет, лишь бы не били больше.

Следующая ночь выдалась темной, и Машенька повела гитлеровцев оврагами, которыми пришла. Офицер ни на шаг не отставал от нее. Но Машеньке все-таки удалось обмануть его. Завидев впереди копну сена, в которой спрятала, перед тем как идти в село, гранату, она шепнула офицеру:

— Ложитесь, тут надо ползком…

Фашисты залегли. Машенька поползла вперед. Она успела взять гранату и сказала гитлеровцам:

— Теперь вставайте, не бойтесь.

А едва те поднялись, Машенька выдернула из гранаты кольцо и метнула им под ноги. Взрывом убило четырех фашистов, в том числе и офицера, нескольких ранило. Но кто-то из гитлеровцев успел выпустить в отважную девочку автоматную очередь.

Своих фашисты наутро похоронили, а тело Машеньки оставили в овраге на съедение степным зверям. Но ночью кто-то из жителей села пробрался туда с риском для жизни и предал тело девочки земле. Холмика насыпать не стал, пометил лишь то место камнями.

Мы, однополчане Машеньки, перезахоронили ее в центре Ерзовки, на площади возле бывшего клуба, где до войны размещался и сельсовет. Говорю «бывшего» потому, что фашисты, удирая, взорвали здание.

На могиле, украсив ее цветами, мы поставили деревянный обелиск, на котором написали масляной краской:

«Вечная слава тебе, отважная сталинградка Машенька Мельникова!

Родилась 15 марта 1930 года. Пала смертью храбрых 21 октября 1943 года».

Трижды просалютовав оружейными залпами, мы пошли вперед, на запад, громя врага, и те, кому выпало счастье дойти до Берлина, вспомнили там наряду с другими павшими друзьями и имя Машеньки Мельниковой, написав ее имя на одной из колонн фашистского рейхстага.

Перевод Л. Кандинова.

Тетушка Холис проводила на фронт троих из пятерых сыновей. Мужа ее тоже мобилизовали — отправили в составе рабочего батальона на Урал. Хоть и была в те годы много моложе и крепче, да все равно, оставшись с двумя малыми детьми на руках, хлебнула лиха, даже теперь не могла вспоминать без горьких слез.

— Если бы не пришли на помощь школьники, не знаю, что и было бы, — говорит тетушка Холис.

И вправду тяжело было кормить и одевать двух пятилетних малышей-близнецов Хасана и Хусейна. Пособия, которое получала как мать фронтовиков, едва хватало на хлеб, который давали по карточкам. А тут еще вернулся муж, отморозив на Урале ноги, лежал в госпитале — не пойдешь же навещать с пустыми руками?!

Словом, не знала тетушка Холис, что делать и как быть. Устроилась на работу в артель, где шили для воинов белье и одеяла, но не с кем было оставлять дома детей и приходилось с собой их водить. Но какая это работа, если дети мешают? А как им тяжело вставать по утрам, еще в сумерках, особенно в промозглые зимние месяцы!..

Тетушка Холис уже подумывала уйти из артели и заняться каким-нибудь надомным трудом, однако, вернувшись как-то вечером с работы, увидела, что ее ждут четверо ребят-пионеров.

— Тетя, мы пришли из школы помочь вам, — сказал один из них, высокий, круглолицый Сайфи.

Тетушка Холис удивилась. Не зная, что сказать, она недоуменно уставилась на пионеров и лишь потом, некоторое время спустя вымолвила:

— Я не знаю… Я никого не просила о помощи… Кто вас послал?

— Никто, мы сами пришли, — объяснил круглолицый Сайфи. — Мы из отряда «Друзья Тимура», который организован в нашей школе помогать тем, кому надо.

— Какого Тимура? — не поняла тетушка Холис.

Тогда выступил вперед коренастый, широкоплечий Саид и сказал, что Тимур — это герой повести известного советского писателя Аркадия Гайдара «Тимур и его команда». Он организовал пионерский отряд, который помогал семьям бойцов Красной Армии. Тем самым ребята помогали и Родине, вносили свой вклад в укрепление ее могущества.

— Мы тоже хотим быть такими же патриотами и поэтому создали в школе отряд под названием «Друзья Тимура», будем оказывать нужную помощь семьям фронтовиков, — сказал Саид.

— Всякую, какая нужна матерям и женам фронтовиков, — добавил Сайфи.

— Большое вам спасибо за заботу, ребята, — растроганно произнесла тетушка Холис и расцеловала их всех. — Только не знаю, о чем вас попросить, родные мои.

— Тетечка, — сказала тут черноволосая кудрявая Хосият, — мы слышали, что вы хотите оставить артель.

— А что же мне делать, деточка, коль за малышами приглядеть некому?

— Вы работайте спокойно в своей артели, а за вашими малышами мы присмотрим, пока не вернетесь с работы, — сказала Хосият. — Если разрешите, мы и готовить будем.

— А еще, — добавил до сих пор молчавший маленький и худенький Куддус, — мы позаботимся и о вашем муже. Некоторые наши пионеры как раз пошли в госпиталь навестить раненых. У нас там тоже тимуровский пост. Будем дежурить по очереди.

Тетушка Холис до того растрогалась, что даже всплакнула. Слезы навернулись на глаза помимо ее воли.

— Да стать вашей тете жертвой за вас, — промолвила она. — Сто раз спасибо вам и вашим учителям! — добавила она и пригласила пионеров в дом.

Здесь они удивили ее еще больше, протянув небольшой сверток с подарками, — шерстяными джурабами для малышей Хасана и Хусейна, теплым шарфом-самовязом для их отца и сшитыми из толстой бумазейки рукавицами для нее самой, тетушки Холис.

Тетушка не знала, как благодарить «друзей Тимура».

— Позвольте, милые, считать вас всех своими детьми да стать мне жертвой за вас, — приговаривала она сквозь слезы радости.

«Друзья Тимура» стали ее самыми верными друзьями и преданными помощниками. И тетушка Холис, и ее муж дядя Камол, трое сыновей которых не вернулись с войны, до сих пор считают Сайфи, Саида и Куддуса своими сыновьями, а Хосият — дочерью, и их детей называют своими внуками, такими же родными, как дети Хасана и Хусейна.

В грозные военные дни в нашем городе были сотни и тысячи друзей Тимура, оставившие по себе добрую память в сердцах многих и многих сегодняшних стариков.

Люди моего поколения думают о них с неизменной любовью и гордостью.

Перевод Л. Кандинова.

Осень. Природа сменила свои краски, оделась в золотой наряд. А солнце все еще жжет очень сильно, люди продолжают прятаться от него. На бирюзовом небе медленно плывут небольшие облачка. Неизменные шапки ледников, которыми покрыты касающиеся неба вершины Гиссарского хребта, как зеркало, блестят под ослепительными лучами. Ниже, в плодородной долине, — желтые и серые холмики. Это хирманы обмолоченной соломы и стога сена. С западной стороны, между двумя такими холмами, белой лентой проходит дорога, скрывающаяся в предгорной роще. С восточной стороны к той же роще идет другая проезжая дорога. Она тянется через широкие хлопковые поля, поля «белого золота».