Валерий Жмак - Летчик Девятаев. Из фашистского ада – в небо!

– Это ж надо, до чего довели людей, – качал головой пожилой старшина.

– А чего ты хотел от фашистских извергов? – тихо отвечал его товарищ.

Рядом сооружал самокрутку широкоплечий сибиряк – заряжающий 152-мм гаубицы.

– Этим мужикам повезло – вырвались, – вздохнул он. – А сколько в тамошних лагерях еще таких же осталось?

– Это верно. Тысячи.

– Эх… успеть бы освободить их, покуда живые…

Военврач заметил, как повар опустил в варочный котел черпак, намереваясь разлить оголодавшим добавку.

– Нет-нет! – остановил он его решительным жестом. – Сейчас для их желудков и этого много! Пускай доедят и пока довольно…

После сытного обеда бывшие заключенные оказались в плотном кольце бойцов, желающих угостить товарищей табачком и расспросить подробности чудесного спасения.

Тут же появились и ребята из взвода снабжения, притащившие новенькие телогрейки. Переодеваясь, лагерники рассказывали о своих злоключениях, об ужасах плена, о пытках и казнях, о подготовке к побегу, об угоне «Хейнкеля» и опасном полете через Балтийское море. Расспрашивали о победах Красной армии, о том, как гонят наши части оккупантов с родной земли.

Кто-то из беглецов быстро отыскал среди артиллеристов земляков. Кривоногов повстречал бойца из Горьковской области. Кутергин обнимался с ребятами из Новосибирска. Немченко оживленно болтал с белорусом. А политрук Емец делился волнительными переживаниями с братьями-украинцами. Все в эти минуты перемешалось у полевой кухни. Отовсюду слышались возгласы на татарском, казахском, русском, грузинском, узбекском, таджикском языках. Все здесь были родные, словно братья из большой и дружной семьи.

Михаил Девятаев, как старший по званию и должности среди бывших заключенных, составил объемное письменное донесение командующему 61-й армией генерал-лейтенанту Павлу Белову об обстоятельствах побега из концлагеря, а также о месте расположения секретного немецкого ракетного полигона.

Из протокола осмотра немецкого бомбардировщика: «Место посадки „Хейнкеля He 111“ находится в трехстах метрах южнее деревни Голлин. Самолет лежит на фюзеляже и уцелевших несущих плоскостях. На фюзеляже и крыльях имеются пробоины от осколков зенитных снарядов и пуль. Часть правого крыла отсутствует, правый мотор и его винт разбиты. Органы управления и навигационные приборы целы. Бомбовая нагрузка в отсеках и боеприпасы к бортовым пулеметам отсутствуют. Осмотр произвел старший следователь контрразведки СМЕРШ 61-й армии капитан Туровский. 10 февраля 1945 года».

Стоило беглецам немного отдышаться, хорошо поесть и прийти в себя, как ими вплотную занялись сотрудники СМЕРШа, организовав так называемый «фильтрационный конвейер». Начался он с первичной проверки бывших советских военнослужащих на фронтовом проверочно-фильтрационном пункте (ПФП).

В ходе фильтрации военные контрразведчики осуществили личный досмотр и собрали со всех товарищей Девятаева письменные объяснения об обстоятельствах пребывания в плену. Не раз допрашивали и самого Михаила, не раз заставляли на трех-четырех листах подробно описывать, каким образом он попал в плен.

Начальник отдела контрразведки СМЕРШ 61-й армии полковник Мандральский докладывал во 2-й отдел: «Все перелетевшие на занятую нашими войсками территорию одеты в арестантские робы с нашитыми номерными бирками, никаких документов при себе не имеют. Допросы задержанных Девятаева М. П. и других ведутся в направлении изобличения их в принадлежности к разведывательным службам противника. О результатах дальнейшего следствия сообщу дополнительно в ближайшее время»…

Тем временем доставленные бывшими заключенными сведения о секретном ракетном центре Пенемюнде стали для советского командования настоящей сенсацией. Британцы о его существовании, конечно же, знали, ведь их города регулярно подвергались ракетным ударам. Да, стартовые площадки для обстрела британской территории находились много западнее острова Узедом – в пределах максимальной дальности полета ракет «Фау», однако производились эти ракеты только в Пенемюнде. Британцы регулярно посылали к острову самолеты-разведчики для уточнения целей, а затем эти цели атаковали армады тяжелых бомбардировщиков. Но с Советским Союзом они делиться сведениями не спешили.

После проверки данных, полученных от группы Девятаева, наши авиаторы бомбили стартовые площадки на острове Узедом пять дней подряд. И возможно, в том, что в середине февраля старт ракеты «Фау-2» с одной из площадок острова стал последним, есть заслуга десяти бежавших из концлагеря заключенных и конкретно Михаила Девятаева.

Однако неповоротливый и подчас несправедливый фильтрационный аппарат контрразведки работал по своим законам. После лечения в госпитале и череды допросов рядовой и сержантский состав недавних заключенных был отправлен «искупать вину» в штрафные батальоны. Снисхождение получил лишь Немченко, потерявший в плену один глаз и фактически ставший инвалидом. Однако он сумел уговорить военное начальство отправить его на фронт хотя бы в качестве санитара стрелковой роты, что и было сделано.

Офицеры – Девятаев, Кривоногов и Емец – на фронт больше не попали. Им предстояло пройти дальнейшие проверки и ожидать подтверждения офицерских званий в фильтрационных лагерях.

Для завершения проверки Михаил Девятаев в конце марта 1945 года был переведен в «Спецлагерь № 7» НКВД, волею судьбы расположенный на территории бывшего немецкого концлагеря «Заксенхаузен».

По странному совпадению два советских фронта (1-й Белорусский и 2-й Белорусский) начали Восточно-Померанскую операцию через два дня после посадки захваченного Девятаевым «Хейнкеля» в расположении 61-й армии. С советской и польской стороны в операции участвовали около миллиона военнослужащих. Оборонялось двадцать шесть немецких дивизий. Операция длилась с 10 февраля по 4 апреля.

Остров Узедом окончательно был освобожден от немцев лишь 14 апреля 1945 года. Эвакуация всех немецких служб и сотрудников Вернера фон Брауна из центра Пенемюнде началась в феврале – сразу же после захвата группой Девятаева «Густава Антона».

Германия – Польша – Восточная Пруссия

1944 год

– …Красная армия полностью повержена доблестными частями вермахта. Полноценных боеспособных советских частей больше не существует; немецкие дивизии успешно добивают разрозненные подразделения разбитых армий, оставшиеся без командования и связи между собой. Неумолимо приближается час, когда Советский Союз потерпит полный крах, – неслось из расположенных на столбах и бараках репродукторов.