Виктор Литовкин - Удержать высоту

Он взбежал на свой этаж и растерянно остановился перед дверью, увидев на замке белую полоску бумаги и размытую чернильную печать.

Все понятно. Семьи офицеров — слушателей академии эвакуированы. Об этом ему сказали еще на фронте, в полку. Но как-то не верилось, что своих он не застанет: ни Тони, ни сына. Куда их увезли? Говорили, в Чкаловскую область, в какое-то Абдулино. Адрес, наверное, есть у домоуправа или у коменданта академии. Он его обязательно узнает. Но сейчас идти почему-то никуда не хотелось.

Шутов присел на ступеньки лестницы, прислонился плечом к ограждению, прикрыл глаза. В подъезде тишина. Ни шороха, ни скрипа. Только там, в глубине коридора, вдруг послышалась легкая дробь тонких каблучков, мелодичное шуршание раскручивающегося патефонного диска, заливистый женский смех и волнующий голос певицы: «В далекий край товарищ улетает, родные ветры вслед за ним летят…» Он привстал.

Но за дверью было все так же тихо и безжизненно. Все это ему только почудилось. Померещилось из далекой-далекой довоенной жизни…

— Лейтенант Черевичный, начальник штаба дивизиона.

— Старший техник-лейтенант Долгополов, помощник командира по технической части.

— Лейтенант Млинарский, командир первой батареи.

— Лейтенант Карпенко, командир второй…

Старший лейтенант Шутов вместе с комиссаром дивизиона старшим политруком Николаем Калитиным обходили строй подчиненных, знакомились с ними.

Люди комдивизиона понравились сразу. Офицеры все как на подбор — молодые, недавние выпускники военных артиллерийских училищ, окончившие их еще по полному курсу до войны. Но уже с боевым опытом. Всех их, как и Шутова, отозвали с фронта, от пушек и гаубиц. У всех кипела в душе неостывающая ненависть к фашистским захватчикам, все рвались в схватку с врагом, а значит, были готовы день и ночь изучать новую технику, осваивать методы ее применения, чтобы бить проклятых гитлеровцев, гнать их до самого Берлина. А это не могло не радовать.

Личным составом дивизион укомплектовали за несколько дней. К тем шестидесяти, которых Шутов привел из-под Старой Руссы, добавили еще почти сотню бойцов. Создали партийную и комсомольскую организации. Развернули соревнование между батареями и расчетами за лучшее освоение новой специальности.

Настроение у бойцов было отличным. Занятия шли не только по теоретическим дисциплинам, но и по строевой, огневой подготовке, разведывательной. Все ждали, когда наконец получат технику и можно будет перейти к практическим тренировкам, осваивать материальную часть. Но пока прибыла только одна установка. Ее спрятали в специально построенном и тщательно охраняемом боксе, куда офицеров допускали только в сопровождении представителя особого отдела.

Наконец-то Шутов увидел новое оружие. Оно представляло собой автомобиль ЗИС-6, на котором вместо кузова стояло какое-то устройство, напоминающее что-то вроде водосточных желобов, только укороченных, с просверленными в них отверстиями, как на флейтах. «А вы ноктюрн сыграть смогли бы на флейтах водосточных труб?» — пришла на память строчка Маяковского. Петр усмехнулся: «Тут попробуй сыграй».

Ряды труб соединялись кронштейнами. В кабине машины кроме обычных приборов и рычагов справа от водителя располагался зеленый металлический ящичек с рукояткой на пульте. Похожий на реостат вагоновожатого в трамвае, только поменьше.

— Знакомишься, командир? — окликнул Петра инженер-майор и представился: — Тельных, инструктор по обучению. Когда начнем занятия — сегодня или завтра?

— Немедленно.

Майор вскинул на старшего лейтенанта усталый взгляд. Но ни удивления, ни протеста не отразилось в его глазах.

— Это хорошо, что ты такой нетерпеливый, командир. Немедленно так немедленно.

Он взял Петра за руку, отвел чуточку в сторону, так, чтобы видна была вся машина сразу и предупредил:

— Тетрадок мы вести не будем. Так что запоминай. И тоном учителя младших классов, медленно и внятно, начал объяснять:

— 36-зарядная пусковая установка БМ на шасси автомобиля состоит…

Враг подходил к Москве. Советские войска после кровопролитных боев оставили Киев, Брянск, Смоленск. Незатихающие сражения шли под Осташковом, Селижаровом, Дорогобужем. Громовые раскаты артиллерийского огня, бомбежек докатывались и до полевого лагеря со стороны Можайска. Обстановка становилась все тягостнее, все напряженнее. Из черных дисков репродукторов реже стали звучать сводки Совинформбюро, и длинные паузы между ними, заполнявшиеся раньше песнями и маршами, теперь чаще и чаще прерывались сигналами воздушной тревоги.

Бойцы, с ненавистью глядя в небо, провожали взглядом самолеты, летящие бомбить столицу.

Но грозовая атмосфера не только не расхолаживала людей, а, наоборот, заставляла трудиться с утроенной энергией, не обращая внимания даже на затянувшиеся дожди и холод. Артиллеристы могли, казалось, сутками напролет не есть, не спать, лишь бы им дали возможность поработать, потренироваться на боевой машине — разворачивать ее к бою, ставить на сошники, привязывать к местности, заряжать, разряжать, производить условные пуски.

Офицерам оказалось проще. Принципы боевого применения установки — разведка, подготовка данных для стрельбы, построение параллельного веера — были едины как для ствольной, так и для реактивной артиллерии, хотя и дальности совсем разные. Наводка в цель тоже не представляла трудности. Применялась та же самая панорама, что и на орудии, тот же каллиматор, уровень, похожие поворотные и подъемные механизмы. А вот снаряды, их установка на направляющие, пуск, быстрая смена позиций, отработка нормативов — это отличалось разительно. Все требовало постоянных тренировок, приобретения твердых, отработанных до автоматизма навыков каждым орудийным номером.

Как достичь такого автоматизма, если на весь дивизион одна установка и один снаряд?

Командир второй батареи Яков Карпенко и политрук Сергей Бутенко предложили Шутову простой и надежный способ, который они уже отработали на практике. Приспособление, что придумали бойцы, состояло из фанерного желоба, установленного на высоте полутора метров. К нему они выстругали из березового бревна деревянную чушку реактивного снаряда, внутрь которой загнали несколько стальных ломов.

Тяжело и не очень удобно в обращении. Одному бойцу не развернуться. Длинноват снаряд. Но зато совсем как настоящий. Тренироваться с ним — в самый раз.

Командиру дивизиона самоделка понравилась с первого взгляда. Он распорядился построить такие макеты в каждом огневом взводе. И в тот же день солдаты, сменяя друг друга у импровизированного зарядного устройства, отрабатывали взаимодействие в расчетах, взаимозаменяемость.