Владимир Шатов - Ни шагу назад!

- Но мы то живы!

Чуть позднее они осмотрели броневую машину с большим интересом. Она, несомненно, спасла многие жизни. Водитель указал на маленькую коварную сквозную дыру в башне.

- Выстрелом прошило насквозь, - сказал перемазанный смазкой танкист. - Русское противотанковое ружьё.

- Повезло тебе камрад.

Ближе к вечеру русские опять пошли в атаку. Иоганн установил свой пулемёт и дал длинную очередь в заросли плодовых деревьев, где, похоже, окопалась группа вражеских пехотинцев.

- Ковач бросай ручные гранаты. – Кричал он и, подхватив на руки пулемёт, побежал вперёд.

Почти тотчас же несколько русских выскочили из укрытия и рванули прочь. Они бежали без оглядки и падали как подкошенные.

- Трусы!

Майер отлично поражал открытые цели и Пилле тоже снял троих из своего окопа. Иоганн услышал сзади автоматную стрельбу, это палил лейтенант Штрауб.

- Возьми на прицел вон тот большой дом! - крикнул он Майеру, затем Ковачу: - Ты со своим приятелем попытайся пробиться туда с северной стороны.

Францл вставил новую ленту. Пулемёт нервно задрожал, и штукатурка посыпалась со стен близлежащих домов. В окна хорошо укреплённого здания полетели гранаты, и оттуда повалили клубы дыма.

- Надеюсь, сопротивление русских ослабело. – С надеждой сказал Вилли. – Видно другие роты тоже успешно наступали.

- Противник, похоже, оставляет это место. – Признал уставший Ковач. – Скорее бы, мне этот бой порядком надоел…

В тот вечер роте неожиданно поступила команда построиться. Подкатил офицерский автомобиль, и полковой командир, подполковник со знаками отличия, важно зашагал вперёд.

- Смирр-на! - скомандовал лейтенант Штрауб. - Равнение направо!

Он доложил по всей форме. Командир тепло поблагодарил его и разрешил солдатам стоять вольно. Затем он сообщил им, что они ребята что надо и хорошо проявили себя в бою. Он громогласно и многословно говорил, сбивался и снова, откашлявшись, продолжал свою болтовню.

- Мы услышали много слов о нашей священной отчизне и о том, что наши жертвы не напрасны, – иронично сказал Иоганн. – Но в этом нет ни слова правды.

- Заткнулся бы он скорее, - пробормотал еле слышно Пилле. - Лучше бы кормили, как следует!

В этот момент просвистела пуля от винтовочного выстрела, и солдат в первой шеренге упал, громко застонав. Все остальные попрыгали в укрытия. Подполковник моментально оказался за броневой машиной.

Его фуражка с серебряным плетением предательски слетела. Он наклонился и стал осторожно подтягивать её к себе.

- Посмотри на него, - сказал Вилли засыпающему Францлу. - И эти ничтожества сегодня нами командуют.

- Ох, оставь этого проходимца в покое. - Францлу стало жаль трусоватого офицера. - Его лучшие дни миновали.

Вторая пуля со свистом последовала в направлении сгрудившихся за домом солдат.

- Оттуда стреляют! - закричали несколько человек, указывая на дом, стоявший за дорогой.

- «Так-так-так», - открыла огонь скорострельная пушка броневой машины, и трассирующие снаряды пробили насквозь стену дома и прошли через окно.

Сержант Шнитке ругался во весь голос:

- Тот, кто прочешет это проклятое место, сделает чертовски полезную работу.

- Желающих мало… - донеслось из последней шеренги солдатской кучи.

Танк взял на броню пару неопытных солдат и двинулся к подозрительному дому.

- Смотри, как озабочен старик. – Насмехался Майер над мучениями подполковника. - Можно подумать, что у него совесть нечиста?

Броневая машина прогромыхала обратно. Она сделала свою работу по очистке территории и коротко просигналив, направилась на Восток.

Командир привёл обмундирование в порядок и гордо продолжил свою речь:

- Товарищи, вы понесли тяжёлые потери, но мы делаем успехи, и скоро русские будут окончательно стёрты с лица земли. Дома вами гордятся. Помните об этом и продолжайте выполнять свой долг, как вы делали это до сих пор. Я со своей стороны сделаю всё, что в моих силах, чтобы добиться в скором времени отпусков для некоторых из вас...

- Ты веришь этому бреду? - ворчливо произнёс Ковач. - Я уже нет.

В ночь на 16 июля 1942 года из хутора Русаков вышла группа разведчиков передового отряда Красной Армии, задачей которого было максимально задержать рвущихся в прорыв фашистов. В станицу Чернышевскую их вёл местный житель Фёдор Аниканов. По счастливой случайности он оказался в числе автоматчиков 88-го стрелкового полка отобранных для участия в заградительном отряде.

- Своих домашних мабудь увижу, - мечтал он по дорогу из хутора. – Как на «финскую» ушёл, так дома и не был.

- Кто у тебя там? – спросил Захаров, широко зевая.

- Мать, сестра и жена Надя. – Улыбаясь, ответил молодой чернобровый солдат. – Деток поки не успели сотворить.

Где-то за полночь разведчики подошли к окраине станицы.

- До войны у нас самый что ни есть крепкий колхоз был, - хвастался Фёдор, сделавший товарищам, знак остановится. – Станица у нас издавна многолюдная и богатая.

- Как мы узнаем о немцах? – спросил хмурый Григорий, у него никак не шёл из головы разговор с Елизаветой.

- Расспрошу знакомых, - просто ответил Фёдор. – Вона стоит хата тётки Марфы.

Он быстро пересёк расстояние до низкорослой глиняной хатки и постучал в кривое оконце.

- Хто там? – раздался сварливый старушечий голос.

- Открой, тётка, это Фёдор.

- Какой Фёдор?

- Аниканов.

Через минуту скрипнула входная дверь, и разведчики проскользнули в крохотную комнатёнку. Посредине стояла сухонькая бабулька и пытливо разглядывала вошедших мужчин.

- Федор?! Да никак ты...

- Я, тётка Марфа!

- Мой милый...

Она поцеловала Фёдора, крепко прижала к груди Григория. На лице женщины залегали глубокие морщины, седые пряди торчали из-под старенького ситцевого платка.

- Зачем же плакать, мать? – буркнул осторожный Захаров. - Радоваться надо, но тихо.

- От счастья это, милый, от счастья. - Она вытерла концом платка слёзы. – Не чаяла своих дождаться!

Женщина обхватила Фёдора и, рыдая, поцеловала его во впалые щёки.

- Будя, будя! Успокойтесь. – Аниканов никак не ожидал такой реакции. – Немцы в станице есть?

- Дня три как нагрянули антихристы!

- Много их?

- Приехало машин десять.

- Где они?

- В сельсовете разместились офицеры, а солдатики в хатах рядышком.

Разведчики посовещались и, решив, что узнали достаточно, начали собираться в обратный путь.

- Тётка Марфа, - посоветовал напоследок Фёдор. – С утра спрячься в подвал.

- Для чего, соколик?

- Стрелять кругом будут.

Разведчики тихо вышли на улицу и повернули за угол дома, чтобы направиться прочь. Вдруг они нос к носу столкнулись с немецким патрулём.

- Стой! – успел крикнуть по-немецки плотный пехотинец, прежде чем Григорий ударил его кулаком в подбородок. Второго часового ловко скрутили его товарищи.