Владимир Богораз - Собраніе сочиненій В. Г. Тана. Томъ шестой. За океаномъ [Старая орфография]

За ягодникомъ дорожка совсѣмъ окончилась. Баскина обошла кругомъ полянки, но прохода нигдѣ не было видно, и кусты смыкались совсѣмъ непроницаемой стѣной. Она, однако, нисколько не смутилась, но даже разсмѣялась и вдругъ, усѣвшись на землѣ посреди полянки, принялась усердно собирать ягоды и отправлять ихъ въ ротъ.

Послѣ долгаго морского путешествія ей было пріятно попасть въ глубину лѣса въ этотъ прекрасный лѣтній полдень. Кругомъ пахло сладкимъ запахомъ незнакомыхъ американскихъ цвѣтовъ; какая-то маленькая птичка, сѣрая съ голубою грудью, попрыгивала по вѣтвямъ. Заблудиться Баскина не боялась, ибо она хорошо помнила направленіе, по которому пришла, и ясно представляла себѣ, гдѣ лежитъ Ѳенина ферма. Солнце пригрѣло ее, она ощупала въ карманѣ кошелекъ, потомъ откинулась на толстый пукъ стволовъ лозы, которые выходили изъ земли всѣ вмѣстѣ, какъ балясины въ спинкѣ стула, и вдругъ задремала сладкимъ и счастливымъ сномъ утомленной и безпечной юности.

Шорохъ чьихъ-то шаговъ, раздавшійся въ ближнихъ кустахъ съ лѣвой стороны, разбудилъ Баскину.

«Медвѣдь, — подумала она спросонья, — или бродяга!»

Но тотчасъ же припомнила, что агентъ фабрики далъ ей семь долларовъ, и совершенно ободрилась.

Безсознательный ходъ ея размышленій былъ таковъ: въ странѣ, гдѣ такъ много работы, не можетъ быть ни медвѣдей, ни бродягъ.

Черезъ минуту вѣтви раздвинулись, и на поляну вышелъ Вихницкій.

Увидѣвъ женское платье, онъ удивленно остановился, но когда онъ разглядѣлъ Баскину, его удивленіе еще усилилось.

— Что вы здѣсь дѣлаете? — невольно спросилъ онъ. Онъ никакъ не ожидалъ найти эту дѣвушку въ лѣсу, спящую подъ кустомъ.

Баскина поднялась на ноги и оправляла на себѣ платье.

— Я нашла мѣсто! — объявила она наивно торжествующимъ тономъ.

— Какое мѣсто? дорогу? — спросилъ Вихницкій, не понимая.

Онъ думалъ, что она заблудилась и ищетъ дорогу въ лѣсу.

— Нѣтъ, мѣсто, работу! — радостно разсмѣялась Баскина. — Славная страна Америка, — прибавила она съ воодушевленіемъ, — у меня никого нѣтъ, ни семьи, ни сестры, а я въ первый день нашла работу.

— На фабрикѣ, небось? — спросилъ Вихницкій. — Горбъ у васъ вырастетъ отъ этой работы!

Баскина въ свою очередь посмотрѣла на него съ удивленіемъ.

— Я задатокъ получила! — похвасталась она, — семь долларовъ!

— Увидите! — продолжалъ Вихницкій прежнимъ тономъ. — Они вамъ не подарятъ ни гроша!

— Мнѣ не нужно подарковъ! — гордо сказала дѣвушка. — Въ Бытомірѣ цѣлый мѣсяцъ ходишь по работамъ, а здѣсь въ одну недѣлю столько же денегъ.

Наступила пауза.

— А какъ вы сюда попали? — повторилъ Вихницкій свой прежній вопросъ.

— Я шла къ Катѣ на ферму, — сказала дѣвушка, — да присѣла отдохнуть!

— Я знаю, гдѣ ферма! — поспѣшно прибавила она, чтобы уничтожить подозрѣніе, что она могла заблудиться въ лѣсу. — Ферма тамъ! — Она указала рукой направленіе.

Вихницкій немного смутился. Онъ тоже прекрасно зналъ направленіе, по которому лежала ферма Катиной сестры.

— Здѣсь есть колесная дорога, — сказалъ онъ, — и совсѣмъ близко. Только надо пролѣзть сквозь эти кусты! — и онъ указалъ на самое густое мѣсто чащи.

Онъ вынулъ изъ кармана крѣпкій складной ножъ, раскрылъ его и принялся обрубать вѣтви, — стараясь прочистить проходъ для молодой дѣвушки.

Черезъ двѣ сотни шаговъ кусты внезапно оборвались, и дѣвушка и ея спутникъ вышли на проселочную дорогу, гдѣ среди густой травы пробѣгали прямыя, плотно накатанныя колеи.

Дорога была настолько широка, что Вихницкій, шедшій впереди, дождался своей спутницы, и они пошли рядомъ.

— Неужели вы прямо изъ Россіи? — спросилъ онъ, какъ будто про себя.

— А то откуда? — разсмѣялась дѣвушка.

Усталость ея прошла, она снова вспомнила, что въ карманѣ у нея цѣлый капиталъ и что черезъ нѣсколько дней она начнетъ зарабатывать деньги, и ей вдругъ захотѣлось запѣть или начать прыгать на этой лѣсной дорожкѣ.

— А что такое Россія? — спросилъ Вихницкій тѣмъ же тономъ.

— А вы развѣ не знаете? — удивилась дѣвушка.

— Я не знаю… Меня маленькимъ увезли! — сказалъ Вихницкій.

— Россія! — начала Баскина и неожиданно засмѣялась. — Россія большая-большая страна!

Она внезапно почувствовала, что впечатлѣніе многочисленныхъ обидъ и мытарствъ, вынесенныхъ ею въ Ямкѣ, сгладилось на такомъ большомъ разстояніи, и въ душѣ ея всплыло цѣльное и яркое представленіе объ огромномъ русскомъ мірѣ, оставленномъ сзади, загаданномъ, безпокойномъ и составляющемъ цѣлую стихію.

— А зачѣмъ люди уѣзжаютъ оттуда? — спросилъ Вихницкій наивнымъ тономъ. — Меня вотъ увезли, а вы сами уѣхали?.. Что же, тамъ мѣста нѣтъ?..

— Мѣста много, а мѣстъ нѣтъ! — отвѣтила Баскина каламбуромъ, невольно напрашивавшимся на языкъ. — Ѣсть тамъ нечего!

— Господи, какъ я ѣсть хочу! — неожиданно прибавила она, и снова разсмѣялась.

Вихницкій опустилъ руку въ карманъ и вынулъ узкую коробку сухихъ бисквитовъ, которые американскіе студенты и молодые писцы часто употребляютъ на завтракъ.

— А больше ничего нѣтъ! — прибавилъ онъ извиняющимся тономъ.

— О, спасибо и на этомъ! — поблагодарила дѣвушка, раскрывая коробку. — Въ Россіи бѣдно! — прибавила она, перекусывая бисквитъ. — Здѣсь счастья больше!

— Какое это счастье, — сказалъ Вихницкій, — на фабрикѣ работать?..

— А вотъ три года поработаю, — сказала дѣвушка, — накоплю денегъ!

— А потомъ что? — спросилъ Вихницкій.

— Учиться буду! — сказала дѣвушка. — Сдамъ экзаменъ на городскую учительницу!

— А что потомъ? — повторилъ Вихницкій со странною настойчивостью.

— А потомъ жить буду! — воскликнула дѣвушка. — Какой вы, право! — засмѣялась она. — Развѣ можно знать, что будетъ потомъ?..

Вихницкій немного помолчалъ.

— Скучно жить для себя! — возразилъ онъ. — Человѣкъ долженъ себѣ поставитъ цѣль, что-нибудь большое, вѣчное, такое, чтобы думать не о себѣ, а только о немъ, чтобъ знать, что ты умрешь, а оно останется, и вырастетъ и достанетъ до неба!

Глаза его разгорѣлись, и голосъ сталъ громче. Баскина опять посмотрѣла на него съ удивленіемъ.

Сквозь его чудное произношеніе съ обиліемъ глухихъ нерусскихъ гласныхъ неожиданно пробилось что-то удивительно знакомое, то самое, что носилось на улицахъ даже въ захолустномъ Бытомірѣ и давало силы жить всему поколѣнію въ мученическихъ условіяхъ большихъ и малыхъ Ямокъ.

— Америка тоже большая страна! — сказала она уже нерѣшительнымъ тономъ. Ей почему-то показалось, что въ этой богатой странѣ, гдѣ за работу на фабрикѣ съ перваго разу даютъ по семи долларовъ въ недѣлю, пылкія и возвышенныя рѣчи не совсѣмъ у мѣста.

— Большая, что ей сдѣлается! — отвѣтилъ Вихницкій. — Хотите, я вамъ скажу, въ чемъ разница. Эта страна существуетъ для насъ, а не мы для нея. Она, конечно, идетъ себѣ, куда ей надо, а мы работаемъ и зарабатываемъ деньги, пьемъ, ѣдимъ, ходимъ въ театръ, кладемъ деньги въ банкъ. Вотъ и все.