Владимир Богораз - Собраніе сочиненій В. Г. Тана. Томъ девятый. Передвинутыя души, — Кругомъ Петербурга [Старая орфография]

Однимъ словомъ, какъ говорилъ мнѣ одинъ старый рыбакъ: «Вездѣ невода. Для рыбы невода, для насъ тоже невода».

Рядомъ съ этими широкими купеческими неводами, годъ за годомъ, сверху идетъ переселеніе гулящихъ и вольныхъ людей, приблизительно въ стилѣ эпохи Стеньки Разина. На верхней и средней Волгѣ рыбы не стало, и ловить нечего. Рыбаки пріѣзжаютъ въ низовья семьями и партіями, разбиваютъ свой таборъ, роютъ землянки въ прибрежномъ пескѣ и живутъ, и даже промышляютъ.

Такихъ самовольныхъ поселковъ цѣлыя сотни, особенно близъ моря, въ крѣпяхъ, въ черневыхъ камышахъ. Ихъ населеніе пестрое, бываютъ крестьяне и мѣщане; попадается поповичъ, бывшій конторщикъ, загулявшій фельдшеръ. Многіе изъ этихъ поселковъ неизвѣстны и никѣмъ не зарегистрированы. Иные крѣпнутъ и расширяются, даже выселки основываютъ безъ вѣдома начальства. Года четыре тому назадъ былъ такой случай. Пріѣхалъ изъ дальняго поселка староста съ бумагой въ городскую управу. Бумага была написана на печатномъ бланкѣ. По справкамъ оказалось, что этотъ поселокъ нигдѣ не записанъ и ничего не платитъ въ казну. Ловцы избрали старосту и сами заказали себѣ бланки въ одной изъ типографій.

Чѣмъ живутъ эти тысячи приблудныхъ переселенцевъ? Они поставлены въ такое положеніе, что могутъ существовать только обманомъ или насиліемъ. Всѣ новоселы — «обловщики». Они мечутъ свои сѣти, гдѣ попадется, въ указанное и неуказанное время, и рыбу отдаютъ не хозяину, а тайному скупщику, который имѣетъ свои склады тутъ же, прикрываясь, для приличія, маленькимъ собственнымъ промысломъ. «Темная рыба» играетъ на рынкѣ почетное мѣсто.

Крупные промышленники и начальство ведутъ съ обловщиками неутомимую войну. Они ловятъ менѣе проворныхъ, отбиваютъ сѣти, штрафуютъ, сажаютъ въ острогъ. Часто бываютъ жестокія драки и даже убійства. Но ничто не измѣняется. Ибо жить иначе обловщики не могутъ.

На этомъ фонѣ вѣчной драки и грабежа выросло все рыболовство устьевъ Волги. Ее можно характеризовать какъ войну всѣхъ противъ всѣхъ, и войну всѣхъ противъ рыбы.

Цѣль этого рыболовства опредѣленная и ясная. Какъ говорилъ мнѣ одинъ рыбный надсмотрщикъ:

— Доловимъ рыбу, а потомъ и баста.

Даже россійская наука принимаетъ посильное участіе въ этомъ великомъ расхищеніи. Д-ръ Гриммъ, инспекторъ по рыболовству, предсѣдатель бюро промысловой зоологіи, пишетъ въ своей книгѣ «Каспійско-Волжское рыболовство»: «Безразлично, кто ловитъ, лишь бы было поймано побольше и продано подешевле». Дѣло идетъ о защитѣ крупнаго купеческаго промысла противъ мелкаго крестьянскаго.

Впрочемъ, д-ръ Гриммъ имѣетъ для насъ утѣшеніе: «Рыболовство составляетъ первобытный промыселъ, какъ и звѣроловство, и исчезаетъ подъ вліяніемъ культуры. Дикое рыболовство переходитъ въ культурное рыбоводство. Рыбоводство въ искусственномъ водоемѣ повышаетъ производительность въ 8—10 разъ».

Такимъ образомъ, выловить всю рыбу изъ Волги и изъ моря, потомъ разводить ее искусственнымъ путемъ — вотъ славная цѣль русскаго рыболовнаго надзора.

Первая половина этой задачи почти окончена.

И какъ говорилъ мнѣ тотъ же самый надсмотрщикъ:

— Красную рыбу долавливаемъ, теперь за частиковую взялись. И частиковой тоже становится меньше. Раньше астраханская «кобыла» (крупная селедка) пятакъ стоила, теперь доходитъ до тридцати копеекъ. Количество уменьшилось, а спросъ усилился. Уже мороженую возятъ въ Петербургъ, выгодно. Вобла пошла все мельче и мельче, на половину неполнозрѣлая. Будетъ когда-нибудь годъ, и она будетъ незрѣлая. Тогда конецъ. Всю рыбу доѣдимъ, станемъ, шиханы (пески) распахивать…

Впрочемъ, пока рыбы еще хватаетъ даже на то, чтобы зарывать въ землю излишекъ. Лѣтъ пятнадцать тому назадъ астраханскій купецъ Беззубиковъ пріобрѣлъ себѣ всероссійскую извѣстность. Онъ уничтожилъ 10 милліоновъ пудовъ «ненужной рыбы», обливъ ее керосиномъ и закопавъ въ землю. То же самое происходитъ до сихъ поръ, изъ года въ годъ. Въ этомъ году уничтожили тѣ же 10 милліоновъ пудовъ. Селедку вывозили въ море и выбрасывали прорѣзями.

Два парохода, «Дагестанецъ» и «Бертзундъ», работали безъ перерыва, — каждый день увозили въ море барки съ ненужной рыбой.

Что будемъ дѣлать, — говорилъ мнѣ одинъ рыбопромышленникъ довольно откровенно. — Убирать не успѣваемъ. Не вывозить — холера получится. А перестать не охота. Сегодня есть промыселъ, а завтра оторветъ…

Всѣ рыболовы въ устьяхъ Волги — хищники. Они располагаются другъ надъ другомъ цѣлыми соціальными слоями.

Ниже всѣхъ — новоселы-обловщики. Они живутъ изо дня въ день, въ родѣ сибирскихъ старателей на золотыхъ пріискахъ. Есть уловъ, ладно. Нѣтъ улова, ѣдятъ пироги съ огурцами.

Крестьяне старожилы живутъ болѣе зажиточно. Они выходятъ на промыселъ въ Каспійское море.

Прибрежная морская полоса раздѣлена на полосы, такъ называемые коридоры.

Въ однихъ коридорахъ разрѣшается ловить рыбу, въ другихъ нѣтъ. За предѣломъ коридоровъ морской промыселъ свободенъ.

Морское снаряженіе стоитъ ловцу не дешево, рублей 500, а то и 1,500. Нужно снарядить крѣпкую бударку — промысловую лодку, и большую подъѣздную лодку — возить ѣду, запасныя снасти и отвозить рыбу. Впрочемъ, скупщикъ стоитъ тутъ же на морѣ, только сдавай.

Морскіе ловцы живутъ зажиточно. У нихъ у моря по островамъ есть стоянки, куда пристаютъ ихъ суда. Жить на этихъ островахъ постоянно нельзя. Ихъ весной заливаетъ.

Орудіемъ лова служатъ снасти — желѣзные крючья, по 49 крючьевъ на одинъ конецъ, а также сѣти. Снасти — на красную рыбу, а сѣти — на частиковую. Раньше «снастчики» преобладали. Теперь уступаютъ «сѣтчикамъ». Сѣть дешевле и больше даетъ улова.

Снастчики есть простые, а есть «англичане». «Англичане» употребляютъ англійскіе стальные крючки, которые, конечно, гораздо лучше русскихъ желѣзныхъ.

Крупные промышленники стоятъ на верху рыболовной лѣстницы. Они промышляютъ въ рѣкѣ на арендованныхъ пескахъ. Морского промысла они не любятъ, въ немъ нѣтъ монополіи. — Дѣло морское новое, намъ непривычное!..

Между тѣмъ, въ морѣ рыбы попрежнему много.

Въ 1903 году промышленникъ Воробьевъ на западномъ берегу вынулъ изъ одного невода 10 вагоновъ сельди. Астраханскіе промышленники просто боятся такого обилія рыбы.

Рыбная наука въ Астрахани вся построена такъ, чтобъ доказать необходимость рѣчного промысла. Есть прекрасная лабораторія. Она должна доказывать, что морская рыба мечетъ икру только въ рѣкѣ…

Однако селедка мечетъ икру также и въ морѣ. Севрюга тоже. А что если и осетръ? Надо сдѣлать наблюденія. Казенный ихтіологъ сталъ снаряжаться на море. Но промышленники всполошились. — Не давать ему судна. Не надо намъ такой лабораторій!..

Пошли съ жалобой къ начальнику: — «Уймите его. Что это за наука!» — «Хорошо, хорошо, я скажу ему!»..