Владимир Богораз - Собраніе сочиненій В. Г. Тана. Томъ четвертый. Скитанія [Старая орфография]

Въ Новомъ Харбинѣ преобладаютъ саманныя постройки, повыше и попросторнѣе, но съ такими же стѣнами изъ сырого кирпича и досчатыми крышами безъ потолковъ. Даже нѣкоторыя изъ многочисленныхъ желѣзнодорожныхъ канцелярій помѣщаются въ такихъ жилищахъ и во время каждаго дождя должны укрывать свои бумаги клеенкой, ибо пологія, лишенныя потолковъ кровли немилосердно текутъ. Наконецъ, на пристани преобладаютъ новенькіе, наполовину обстроенные кирпичные дома съ желѣзными крышами. Впрочемъ, довольно много кирпичныхъ домовъ строится и въ Новомъ Харбинѣ.

Въ ожиданіи лучшаго, пустыри сильно разъединяютъ всѣ три части города, ибо ходить по нимъ вечеромъ весьма небезопасно. Даже патріоты харбинскіе признаются, что по части разбоевъ манчжурская желѣзнодорожная столица перещеголяла Читу, — этотъ классическій городъ поселенцевъ, гдѣ мирные обыватели опасаются послѣ восьми часовъ высунуть носъ на улицу. Раньше разбои велись совершенно откровенно, въ родѣ партизанской войны. Развалины ханшиннаго завода, на полдорогѣ къ пристани, служили обычнымъ мѣстомъ засады, откуда харбинскіе гверильясы нападали на пѣшеходовъ и обстрѣливали проѣзжавшіе экипажи. Мнѣ разсказывалъ знакомый офицеръ, что минувшею зимой, когда на пристани давались любительскіе спектакли, напуганная публика для возвращенія домой соединялась въ большія группы и отправлялась въ опасный путь мимо зловѣщаго завода съ револьверами въ рукахъ и ружьями на плечѣ. Даже офицеры шли съ обнаженными саблями и револьверами наготовѣ.

Въ настоящее время харбинскіе громилы стали скромнѣе и предпочитаютъ безшумный ножъ и въ особенности хорошо намыленную веревочную удавку. Послѣдній удавленникъ былъ подобранъ по дорогѣ къ пристани за три дня до нашего пріѣзда. За лѣто это уже четвертый случай. Излишне говорить, что всѣ эти подвиги не имѣютъ никакого отношенія къ китайцамъ или хунхузамъ, а совершаются сахалинскими или сибирскими удальцами, которые пришли сюда вмѣстѣ съ цивилизаціей. Мнѣ говорили что въ минувшее лѣто полиція выслала изъ Харбина больше 300 бродягъ и подозрительныхъ людей, а все-таки разбои не унимаются.

Дороговизна въ городѣ изумительная. Въ самой жалкой гостиницѣ крошечный нумеръ, не больше корабельной каюты, стоитъ три рубля въ сутки; на обѣденной картѣ выписаны какія-то непонятныя блюда: супъ котофей, шней-клепсъ, андрей-котъ , и каждая порція стоитъ рубль. Извозчикъ за три не очень большихъ конца взялъ три рубля и въ оправданіе разсказалъ, что ему приходится платить за уголъ въ чьей-то кухнѣ тридцать рублей въ мѣсяцъ. Хозяинъ одного изъ мелкихъ ресторановъ утверждалъ, что русская прислуга обходится ему три рубля въ сутки за каждаго человѣка. Однако, во время войны цѣны были гораздо выше. Всѣ рестораторы поспѣшили убраться. Остался только одинъ, который зато сразу разбогатѣлъ. Потребители осаждали единственный ресторанъ и ночью, и днемъ и только за право занять отдѣльный столикъ платили по 25 рублей, бутылка шампанскаго стоила 25 р., бутылка краснаго вина — 10 рублей.

Зато и денегъ было много въ обращеніи. Огромныя суммы проигрывались въ карты и въ сибирскій четъ-нечетъ, который, какъ извѣстно, состоитъ въ томъ, чтобы зажать въ горсти пукъ ассигнацій, а потомъ сосчитать, четное или нечетное число приходится на общую сумму. Эта своеобразная игра нѣкогда процвѣтала, а быть можетъ, и теперь процвѣтаетъ на ленскихъ золотыхъ пріискахъ, но очевидно, манчжурское золотое руно не менѣе богато, чѣмъ восточно-сибирское.

Мостъ черезъ Сунгари былъ совсѣмъ готовъ, и товарные поѣзда съ нѣкоторыми предосторожностями проходили. Къ пассажирскимъ болѣе тяжелымъ вагонамъ инженеры пока относились какъ-то нервно. Нашъ вагонъ сначала проектировали осторожно протолкнуть впередъ руками, но потомъ раздумали, заставили насъ вылѣзть и перевезли на другой берегъ на паровомъ катерѣ.

Сунгари у Харбина — еще широкая и многоводная рѣка, берега ея заросли густымъ лѣсомъ, гдѣ до сихъ поръ попадаются тигры и барсы.

Охранные офицеры уѣхали вмѣстѣ со своей дамой въ Портъ-Артуръ, но вмѣсто нихъ къ нашему маленькому обществу присоединилось нѣсколько другихъ, не менѣе замѣчательныхъ людей. Стрѣлковый капитанъ изъ Гирина добылъ себѣ командировку въ Харбинъ «на предметъ покупки ста мѣрныхъ аршинъ узкаго галуна», какъ сказано въ его отпускномъ листкѣ. Конечно, сравнительно съ отдаленнымъ Гириномъ, Харбинъ являлся привлекательной и богатой столицей, но галуна въ немъ не нашлось. Капитанъ подумалъ немного и махнулъ по недостроенной желѣзной дорогѣ въ Читу. Не знаю нашелъ ли онъ искомый товаръ даже въ Читѣ, но не сомнѣваюсь, что въ случаѣ надобности онъ проѣдетъ даже до Москвы въ поискахъ за узкимъ галуномъ указанной мѣры.

Капитанъ былъ высокъ и статенъ и имѣлъ большіе красные усы, которые странно топорщились и какъ будто даже наливались кровью предъ каждой сколько-нибудь привлекательной женщиной. Онъ былъ на всѣ руки, — дамскій любезникъ и словоохотливый разсказчикъ, — истинный кладъ для скучающихъ путешественниковъ. Онъ бойко владѣлъ карандашемъ, зачерчивалъ удачные кроки манчжурскихъ пассажировъ, даже посягалъ на акварель и масляныя краски, чѣмъ не мало и гордился.

— Знаете, — разсказывалъ онъ довольно откровенно, — я даже для генерала картину взятія N. нарисовалъ!.. — Дымъ, скажу вамъ, пальба!.. Просто чертъ знаетъ что! Даже генералъ посмотрѣлъ, да и говоритъ: «Тамъ и артиллеріи столько не было». И куча убитыхъ на переднемъ планѣ. А на дѣлѣ только два были, да и то хунхузы убили въ лѣсу. «А зачѣмъ вы, говоритъ, меня съ красными лампасами нарисовали? Я, вѣдь, тогда безъ форменныхъ штановъ былъ!» — А это, говорю, ваше превосходительство, для того, чтобы виднѣе было, откуда приказанія исходятъ!.. Нельзя, знаете, нужно угодить начальству!..

Нрава капитанъ былъ вспыльчиваго и при малѣйшей желѣзнодорожной задержкѣ выходилъ изъ себя и предлагалъ «послать депешу». Кому послать депешу, это былъ второстепенный вопросъ, — управляющему Сибирской желѣзной дорогой, забайкальскому губернатору или даже Іоанну Кронштадтскому. Онъ, очевидно, очень торопился въ Читу.

— Видишь, какъ ползетъ! — десять разъ повторялъ онъ, непріязненно посматривая въ окно, гдѣ медленно, какъ будто въ менуэтѣ проплывали манчжурскія деревья и сухія травы. — А небось, когда прекрасныя Елены да Мадлены разныя ѣдутъ, спеціальный поѣздъ и на всѣхъ парусахъ лети!..

Онъ намекалъ на нашествіе прекраснаго, но легкомысленнаго пола на Манчжурію, которое энергично совершается въ спеціальныхъ и неспеціальныхъ поѣздахъ.

— Да-съ! — съ горечью повторялъ капитанъ. — Прекраснымъ Еленамъ — спеціальный поѣздъ, баккалея для инженеровъ — спеціальный поѣздъ, вина, икра, балыкъ… У нихъ открытый столъ, гостей труба нетолченая, а мы облизывайся!..