Фёдор Достоевский - Полное собрание сочинений. Том первый. Бедные люди. Повести и рассказы (1846-1847)

Стр. 81, строки 38–39: «прежде проступка моего» вместо «прежде поступка моего» (по Пс ).

Стр. 82, строка 18: «Тут уж всё пришлось» вместо «Тут уж всё пришло» (по Пс, БЛ, 1860 ).

Стр. 82, строка 19: «и погода холодная» вместо «а погода холодная» (по Пс, БЛ, 1860 ).

Стр. 82, строка 40: «Ну, а теперь, почувствовав, что я» вместо «Ну, а теперь почувствовал, что я» (по Пс, БЛ ).

Стр. 82, строка 42: «и упал духом» вместо «я упал духом» (по Пс, БЛ ).

Стр. 83, строка 41: «чудно хорошо было мне» вместо «чудно мне» (по Пс, БЛ ).

Стр. 83, строка 41: «А я еще была ребенок, дитя» вместо «А я еще была ребенком, дитя» (по Пс, БЛ, 1860 ).

Стр. 84–85, строки 48–1: «такое большое письмо» вместо «такое письмо» (по Пс, БЛ, 1860 ).

Стр. 88, строка 11: «да таким отрывистым, грубым голосом» вместо «да таким грубым голосом» (по Пс, БЛ, 1860 ).

Стр. 89, строка 26: «Вдруг, смотрю, входит ко мне» вместо «Вдруг смотрит ко мне» (по Пс, БЛ, 1860 ).

Стр. 90, строки 42–43: «а между тем жить было нужно; а между тем ни с того ни с сего» вместо «а между тем ни с того ни с сего» (по Пс, БЛ, 1860 ).

Стр. 93, строка 45: «И я сам как-то весь как будто ослаб» вместо «И я сам так-то весь как будто ослаб» (по Пс, БЛ, 1860 ).

Стр. 95, строки 33–34: «и про хозяйку мою» вместо «а про хозяйку мою» (по Пс ).

Стр. 99, строки 2–3: «умер Горшков, внезапно умер, словно его громом убило! А отчего умер — бог его знает» вместо «умер Горшков, внезапно умер, бог его знает» (по Пс ).

Стр. 100, строка 12: «повелевали ему не умалчивать» вместо «повелевали ему умалчивать» (по Пс, БЛ ).

Стр. 100, строка 21: «что это главная причина» вместо «что эта главная причина» (по Пс, БЛ ).

Стр. 100, строка 24: «хоть месяц еще так останусь» вместо «хоть месяц так останусь» (по Пс, БЛ ).

Стр. 100, строка 41: «поразмыслила хорошенько» вместо «поразмыслила» (по Пс, БЛ ).

Стр. 102, строка 10: «да и я-то теперь» вместо «да я-то теперь» (по Пс, БЛ, 1860 ).

Стр. 103, строка 34: «что я всё вас мучаю» вместо «что всё вас мучаю» (по Пс, БЛ, 1860 ).

О времени замысла и начале работы Достоевского над «Бедными людьми» высказывались разноречивые мнения.

Некоторые мемуаристы, К. А. Трутовский например, предполагали, что замысел «Бедных людей» возник у Достоевского еще в Инженерном училище ( РО, 1893, № 1, стр. 215), а А. И. Савельев, служивший в училище ротным офицером, ссылаясь на позднейшее (устное) признание самого писателя, утверждал, что Достоевский «начал писать <���…> роман еще до поступления своего в училище» и продолжал работать над ним там по ночам (см.: Биография, стр. 43).

Однако в январе и ноябре 1877 г. Достоевский дважды заявил в «Дневнике писателя», что «Бедные люди» были начаты в 1844 г. «вдруг», «в начале зимы», и эти свидетельства нужно признать более достоверными, так как ни в письмах к старшему брату М. М. Достоевскому, которому писатель в юности привык поверять свои литературные замыслы, ни в мемуарах людей, наиболее близко знавших его в начале 1840-х годов (А. Е. Ризенкампфа, Д. В. Григоровича), мы не находим никаких фактов, которые позволили бы нам датировать начало работы Достоевского над «Бедными людьми» временем до 1844 г. Как видно из письма Достоевского к брату от 30 сентября 1844 г., последний до этого был знаком лишь с его драматическими замыслами, и сообщение о работе младшего брата над романом должно было явиться для М. М. Достоевского неожиданным.

Предпочесть указанную самим Достоевским дату (т. е. начало зимы 1844 г.) как исходную для работы над «Бедными людьми», в противовес гипотезам мемуаристов, заставляет не только отсутствие документальных свидетельств, которые устанавливали бы существование более раннего замысла «Бедных людей», но и самый характер этого замысла. До 1843–1844 гг. Достоевский, испытавший в юные годы, как свидетельствуют его ранние письма, сильное влияние романтической эстетики со свойственным ей тяготением к «возвышенным» образам и сюжетам и лирически приподнятому, эмоциональному стилю, вряд ли мог взяться за разработку реалистического по своему духу социального романа из жизни «бедных людей» столицы, несущего на себе заметный отпечаток гоголевских традиций и воздействия идей «натуральной школы» 1840-х годов. Недаром Достоевский в январском номере «Дневника писателя» 1877 г. подчеркнул, что он начал свой роман «вдруг», т. е. круто изменив свои прежние планы.

Скорее всего (даже если отнести возникновение первых мыслей о романе к более раннему времени) Достоевский приступил вплотную к работе над «Бедными людьми» в январе 1844 г., вскоре после окончания перевода «Евгении Гранде» Бальзака. Именно весной 1844 г. (а не 1843 г., как утверждает К. А. Трутовский) он мог говорить последнему об уже начатом романе, о котором, по свидетельству мемуариста, в это время еще «никто не знал» ( РО, 1893, № 1, стр. 215). Проработав над романом весну и лето 1844 г. и считая в этот момент свою работу близкой к окончанию, Достоевский 30 сентября решился наконец раскрыть свою тайну брату, которому писал: «У меня есть надежда. Я кончаю роман в объеме „Eugénie Grandet“. Роман довольно оригинальный. Я его уже переписываю, к 14-му я наверно уже и ответ получу на него. Отдам в „О<���течественные> з<���аписки>“ <���…>. Я бы тебе более распространился о моем романе, да некогда…»

Однако надежда окончить и даже отдать в редакцию роман к 14 октября не осуществилась, и интенсивная творческая работа над ним продолжалась до начала мая 1845 г. Д. В. Григорович, поселившийся с Достоевским осенью (в конце сентября) 1844 г. на одной квартире, так вспоминает о происходившей у него на глазах работе Достоевского над «Бедными людьми»: «Достоевский <���…> просиживал целые дни и часть ночи за письменным столом. Он слова не говорил о том, что пишет; на мои вопросы он отвечал неохотно и лаконически; зная его замкнутость, я перестал спрашивать. Я мог только видеть множество листов, исписанных тем почерком, который отличал Достоевского: буквы сыпались у него из-под пера точно бисер, точно нарисованные <���…>. Усиленная работа и упорное сиденье дома крайне вредно действовали на его здоровье…» (см.: Григорович, стр. 88).

24 марта 1845 г. Достоевский писал о романе брату: «Кончил я его совершенно чуть ли еще не в ноябре месяце, но в декабре вздумал его весь переделать: переделал и переписал, но в феврале начал опять снова обчищать, обглаживать, вставлять и выпускать. Около половины марта я был готов и доволен. Но тут другая история: ценсора не берут менее чем на месяц. Раньше отцензировать нельзя. Они-де работой завалены. Я взял назад рукопись, не зная, на что решиться <���…>. Моим романом я серьезно доволен. Это вещь строгая и стройная. Есть, впрочем, ужасные недостатки».