Григорий Сковорода - Наставления бродячего философа [Полное собрание текстов]

И сердце взято в образ, как корень жизни, а обитель огня и любви. И стоящая среди моря каменная гора, а вслед сему остров, гавань, суша или матерая земля и проч. В числе образов и крылья орлий. Они, возвышая долу склоненное птичье тело, отменного естества вид кажут.

А змий, держащий в устах свой хвост, приосеняет, что бесконечное начало и безначальный конец, начиная, кончит, кончая, начинает. Но бесчисленный есть тайнообразный мрак божественных гаданий.

Сие истинное и единое начало есть зерно и плод, центр и гавань, начало и конец всех книг еврейских. «Вначале было слово». Сиречь: всей Библии слово создано в том, чтоб была она единственным монументом начала.

«Вначале было слово». А дабы не было сомнения, что сие начало есть не подлое, но высокое, истинное и единое, для того сплошь написано: «И слово было к Богу».

Когда ж она сделана к Богу и для Бога, тогда сия богодышащая книга и сама стала Богом. «И Бог был слово», так как вексельная бумажка или ассигнация стала монетою, а завет сокровищем. Сие слово издревле сделано к Богу. «Сей был искони к Богу». Должно читать так: «Сие было искони к Богу, сиречь слово (сей λóγοϛ)». Все в нем богозданное и ничего нет, что бы не текло к Богу. «Все тем было…» И как в ничтожной вексельной бумажке скрывается империал, так в тленной и смертной сих книг сени и во мраке образов таится пречистое, пресветлое и живое. «В том жизнь была» и проч.

Моисей, ревнуя священникам египетским, собрал в одну громаду небесных и земных тварей и, придав род благочестивых предков своих, слепил книгу Бытия, сиречь мироздания… Сие заставило думать, что мир создан 7000 лет назад.

Но обительный мир касается тварей. Мы в нем, a он в нас обитает. Мойсейский же, символический, тайно-образный мир есть книга. Она ни в чем не трогает обительного мира, а только следами собранных от него тварей путеводствует нас к присносущному началу единственно, как магнитная стрела, взирая на вечную твердь его.

А в том не очень нужная мудрость, чтоб знать, прежде ли создан цвет или родился гриб?..

В сем предохраняет нас само начало книги. «Вначале сотворил Бог небо и землю». Говорят, что в еврейском лежит так: «Вначале сотворил Бог». А дабы сие разумелось о книге, написано: «Я гиммел, ке я гарец», сиречь: «Сие небо и сию землю». Речь сия никак не пристала ко вселенскому миру. Если находится одна только земля, как прежде думали, некстати говорится: «Сию землю, сие солнце».

Если же обитаемым мирам нет числа, как ныне начали думать, и тут нелепый вздор: «Сие небо!..» А другое ж, десятое, сотое, тысячное кто создал? Конечно, каждого мира машина имеет свое, с плывущими в нем планетами небо. Вот на что создана сия мироздания книга! «Небеса поведают славу Божию…» Нет в ней речи, ни слова, чтоб не дышало благовестием вечного. Во всех земли сей пределах (terminus – знамение) и во всех концах Вселенной сей выходит вещание вселюбезнейшего начала и есть земля обетованная. «Не суть речи ни слова…» и прочее.

В начале Божием основал Вечный сии небесные и земные твари, в сей книге для него единого собранные. «Вначале сотворил Бог небо и землю». Грязь же сия и сволочь тленных фигур натаскана безобразно и беспорядочно, не имеющая вида, ни доброты. «Земля же была невидима и неустроена».

И глубокая бездна морского стечения их тьмою неудоборазумения покрывается. «И тьма вверху бездны». И дух же Божий над сею топкою тленью, как ковчег сверх всемирной воды, носится. Он сию тьму просвещает, как молния Вселенную, сходит на нее, как голубь, согревает, как кокош, покрывает, как орел хворостное гнездо свое, и крыльями своими ничтожное естество наше возносит в горнее и преобразовывает. «И дух Божий носился по верху воды».

Вслед сего Мойсеевого предисловия начинается сотворение тварей, создание сени, делание чудес Божиих, фабрика фигур его. «И говорит Бог: вижу сквозь мрак присносущное начало и ему раболепно поклоняюся. Слышу тайный его во мне гром сей». «И говорит Бог: слушай, Мойсей! Пускай будет солнечный свет фигурою моею! Она станет показывать пальцем истину мою, сияющую в тленной вашей натуре, невероятную смертным».

«Да будет свет!» Итак, вдруг солнечный свет надел блистание славы Божией и образ ипостаси его, а тлень светила сего сделалась солнцем правды и селением истины, как только вечный в солнце положил селение свое.

Сие-то есть прямое сотворение сильного [188] Quid est techna poetica? Facere ex malo bonum. Quis bonus…? Caro nihil … – «Что такое поэтическое искусство? – Делать из плохого (злого) хорошее (доброе). Кто добр? Плоть – ничто…» (лат.). ! – делать из ничего чудо, из сени – точность, дать грязи ипостась, а подлой тлени – величие.

Все дела его в вере, вера в истине, истина в вечности, вечность в нетлении, нетление в начале, начало в Боге. «И был свет».

На сие доброе свое дело взирал Вышний добрым своим оком. Он, презирая нашего света подлую худость, терпящую запад, единственно смотрит на свой невечерний свет, в вещественном солнце поселившийся и для любителей своих от сени его исходящий, как жених от чертога своего. «И видел Бог свет как добро».

А дабы из двоих одно составляющих естеств не последовала смесь, а из нее идолочтение, разделил Творец между светом славы своей и между тьмою тлени нашей, между истиною и между образующею сенью: «И разлучил Бог между светом и…»

И назвал свет истины днем, а сеннообразную тьму – ночью. «И назвал Бог свет – днем…» Но дабы опять не последовал раздор, разрывающий двоицу сопряженных воедино естеств, сделан из тьмы и света, из дня и ночи, из вечера и утра «день единый». Сей есть мир Божий! Лето радости и веселия, время вожделенное, день Господень. Один он в тысяче лет, а 1000 лет в нем.

Сей день сотворил Господь из противных натур: из лукавой и доброй, тленной и нетленной, из голода и сытости, из плача и радости в неслитном соединении.

Между водою подлою и небесною как разделяющая, так и соединяющая укреплена вечная твердь. А на все сие смотрит Создатель как на доброе, не как на лукавое.

В сем первом дне явилось фигур 6: тьма, свет, ночь, день, вечер, утро.

Из тех фигур символов 3: тьма и свет, ночь и день, вечер и утро.

Символ составляется из фигур двоих или троих, означающих тлень и вечность. Сюда-то смотрит Божий тот запрос к Иову: «В какой земле вселяется свет?» «Тьме какое есть место?» Например: вечер и утро; вода, твердь и облако; море и суша.

Вечер есть дом тлени, а утро – град вечности. «Вечером водворится плач, а заутра – радость».