Григорий Сковорода - Наставления бродячего философа [Полное собрание текстов]

В воде и море вместились тьма и смерть, а на суше, на небе и в облаке вселились свет и жизнь.

«Когда в реках ярость твоя?» «Над небесами слава его».

Такие фигуры, заключающие в себе тайную силу, названы от эллинских любомудрцев: emblemata, hieroglyphica.

А в Библии называются: чудеса, знамения, пути, следы, сень, стена, дверь, оконце, образ, предел, печать, сосуд, место, дом, град, престол, конь, херувим, сиречь колесница и проч… Они-то суть скоты, звери, птицы, чистые и нечистые, а Библия есть ковчег и рай Божий, проще сказать – зверинец.

«Насадил Господь Бог рай в Эдеме, на востоке».

Сюда ж в число ввел и человека. Должно трезвенно поднимать очи, когда здесь начитать: одеяние, мех, рубище, пелены, ясли, коробочка, корзинка, гнездо, нора, расселина, пещера, гроб, ров, темница, узы, сеть, плетень, куща и сим подобное.

«Сколь добры дома твои, Иаков, и кущи твои, Израиль!..» Также, когда начертается фигура циркульная, плоскокруглая, шаровидная, какая есть перстень, хлеб, монета и проч., или виноградные и садовые плоды с ветвями и семенами и проч. Смотри бодро! Например, когда миловидная женщина Авигея привезла Давиду, между прочим, 200 хлебов, корзину гроздей и 200 вязанок смокв. «Привязывающий к лозе жеребенка своего». «Тебе и семени твоему…»

Сей есть природный стиль Библии! Историальною или моральною лицемерностью так сплести фигуры и символы, что иное на лице, а иное в сердце. Лицо, как шелуха, а сердце есть зерно, и сие-то значит: «Вениамин – волк, хищник рано ест, еще и на вечер дает пищу».

И не дивно, что весь Израиль толчет в ступах манну [189] Manna? Quirlnam hoc? Се что ли? Чудо, а родник его что то? По-славянски чудо есть ветхое. . Манна значит что то? Сиречь чудо, а чудо есть образ или фигура.

Сама ее о фигурах речь дышит гаданий мраком, и самая кратчайшая сказочка заключает в узле своем монумент сладчайшей вечности; как корка зерно, а жемчуга мать жемчужину и как луна солнечный свет отдает по всей земленности своей. Например.

Под сим историчным видом закрылось то же, что под тем: «Вначале сотворил Бог…» Совершение, верх, конец и начало есть то же. Иаков, благословляя, сиречь делая фигурою Божиею Иосифа, переносит на верх главы его силу, вечность образующих холмов или горних верхушек являющихся из-под потопа. То ж делает и Моисей? «От верха гор начала и от верха холмов вечных земля ест Иосифова», – говорит Моисей. Также кланяется Иаков верху жезла Иосифова. Вспоминает и Давид верх волос. Но все сие: «Изнемог – ты же совершил».

Верхи гор, волосы голов, лучи зари и солнца – вес сие ничто есть. Но сии фигуры текут к вечному, его ж силою влекомые, как гласит запрос его к Иову: «Вечернюю звезду за волосы ее привлечешь ли?» Он один совершение и конец светилам и знамениям. «Да станет солнце! И стало солнце и луна». «Пока пришедши, стал вверху… Се ныне!»

«Совершилися небо и земля и все украшение их». Спаситель, умирая, последний испустил вопль: «Совершилося», сиречь сия история с нравоучением создана вначале: то есть в Боге, отце моем. «Вначале было слово». И все сие идет к вечного точке, как к своему совершению. Все сие ныне совершенно уже и отделано. «Совершилися небо и земля».

Не наше сие и не до нас. Божие есть время и дело, и слава. «Совершил Бог в день шестой дела свои».

Когда весь символический мир устроен в течение к божественному центру, можно сказать: «Совершилося небо и земля». И когда уже вся тварь приспела к намеренной своей точке и покою, достойно сказать: «Совершилося».

Как исчезает стебель при зрелости пшеничного зерна, а правдивее сказать, скрывается в зерне, так вся фигуральная мертвенность, доплыв к своему пристанищу, пожертая жизнью, истребляется. Сего просит возлюбленный, находясь фигурою его. «Ослабь меня, да почию…» «Исчезли очи мои…» «Кто даст мне крылья?»

Отсюда речи пророков: «звезды падут»; «солнце померкнет»; «совьется небо, как свиток» и прочее – дали повод думать, будто мир обительный когда-то погибнет.

В умирающей на кресте Христовой плоти умирает весь вздор историальный, и достойно испущен голос сей: «Совершилося».

Тогда померкнет солнце, раздирается вся фигуральная завеса, а светает утро всемирного и премирного воскресения.

«Зима прошла, дождь отошел… цветы явилися на земле. Время обрезания гроздей приспело». «Совершилося».

Пример второй.

Вот встречает смешным лицом историчный вздор! Глупость сим довольна, а сами премудрые, не раскусив, соблазняются. Кроме наличности, нет ничего тут нелепого, все простое для разумеющих. Просто сказать: Бог, всю тварь сделав славы своей фигурами, сделал особенным портретом день субботний.

Как лев в ложе своем, так образуемая сила его в фигуре почивает. Сие-то значит ἒμβλημα, emblema [190] Емвлима, то есть вкидка, вметка, вправка. Injectio, insertio tanquam. Praetiosi lapilli in loculum sive oculum annul! – «Местечко драгоценного камешка или глазок перстенька» (лат.). . И не о тлени написано: «Возлег, почил, как лев». «Возложив Иаков ноги свои на одр, умер». «Погребли его в пещере обширной, которую нашел Авраам».

Вспомни село крови, то есть всю фигуральную тлень. Но не забывай: «В какой земле вселяется свет! Тьме же какое есть место?» А суббота есть всех чистых фигур изряднейшая и пресветлейший упокоения чертог. «Благословил Бог день 7-й».

И не дивно: от всех дел своих избрал сию обитель. Сутки состоят из тьмы и света. Обе части, а чаще свет называется днем. Но источник и центр света есть солнце.

Сия благороднейшая и прекраснейшая тварь в мире есть то, что в теле око. «В солнце положил селение свое». День есть малое коло, обращаемое в 24 часа. Оно составляет круги веков и тысячи лет, как одна форма – миллионы монет. Равный и примерный течения бег обращает все дни. И время, и мера, и движение – сходное.

Как седьмой день, так и пятидесятая суббота, седмиц седмицу заключающая, есть покой, святой Господу и пятидесятый год есть его ж радостное лето (jubilaeus). Итак, суббота есть праздников праздник, сиречь покой покоев, и обитель обителей Божиих, так как песнь песней – главнейшая и символов символ, сличающий тлень с вечностью, да памятуем нетление ее. «Да будет свет, и был свет».

Тьма ее и вечер приводит в разум, плач всей тлени, а утро и светолучное солнце громко проповедуют радость сияющей вечного славы. «Небеса поведают славу Божию…»

«День дню отрыгает слово, а ночь ночи возвещает разум». «И был вечер, и было утро – день…»