Анатолий Калинин - Ром. На цыганском языке (диалект русска рома)

– Насте уже и прэ манушэндэ на дыкхэл. Учедыр шэрэстыр урнял.

Чай мгновенно обрисияпэ, лакирэ якха безошибочно выухтылдэ толпатыр адалэ ромня.

– Ада ту, Шелоро? Мэ на джиндём, со ту уже рисиянпэ пэскиро коммерческо рейсостыр.

Локхи волна, сави – то зыбь пропрастандыя дрэ толпа. Ромны прилыя вызово, выгэя толпатыр. Притворно ужаснулась:

– Ох, ту уж поизвиняй, Насте, со мэ забистырдём тукэ доложиться!

– Ничи, Шелоро, ту ещё успеешь тэ отгинэспэ одой, – и ёй скэрдя васт дрэ строна клубно порта. И, не задерживаясь, угэя одорик.

Пал латэ хлынули сарэ ваврэ, хай дужакирэнас только ла.

Люстра осветиндя зало. Кон бэштэ, кон тэрдэ сыс пашыл вантаса. Чаворэ бэштэ прямо про пато.

Уштыя председателё учителё -пенсионеро Николаё Петровичё. Прэ лэскиро пиджако колыхнулись медали.

– Уважаемые заседатели товарищёскиро сэндо приглашаются прэ пэскиро штэто. Защитнико и обвинителё – прэ пэскиро штэто.

Хуланы пояснила:

– Кэ амэ саро сыр чейно, хоть и кхарэн «товарищеско сэндо». Николаё Петровичё на камэл, со бы абы сыр.

Гаджё и гади перво рядостыр г’аздынэпэс прэ ступеньки ко скаминд, кай сыс серо цвэтоскиро скатёрка. Бэшнэ. Хуланы и адай проворчала прэ кан соседке:

– Не могли саво – то вавир цвэто скатёркатэ… Мэ сыр подыкхава, то взрипирава немецка шинели. Эна, мири Настя прэ пэскиро прокурорско штэто джял, – и ёй ткнула постоялица дро боко.

Чай дрэ оранжево кофточка и синя холова бэштя ангил скаминд президиума дро перво рядо зала.

– Ёй и пэскирэнгэ на смэкэл.

– А кон ада паш латэ? – спучья постоялица.

– Тоже ром. Прокуроро и защитнико кэ амэ рома, а сэндо сарэ русска. Тэрдёв, сыр ёй лэса тэ чинэлпэ лэла.

– А Василия Пустошкина мангаса пэ пэскиро… – и ёв посыкадя прэ лавка, сави тэрды ангил перво рядо зала. Мануш, кэдэ попэрэл прэ латэ, чувствинэ пэс явно не уютно. Сыр машкир дуендэ ягэндэ. Скаминд президиума и строго публика. Пал адава на камэл тэ джял здоровенно чаво крэнгла якхэнца Василиё Пустошкин. Настойчиво приглашениё Николая Петровича ёв выполнил. Джял, сыр заикается, мелка шажкэнца. Николаё Петровичё пхэндя:

– Джя, Вася, джя. На ладжя.

Публика пролыджия лэс лавэнца:

– А пал каг’нендэ ловчее прасталас…

– Нат, ёв лэн сонна чёрэл!

– Бэш, Вася, прэ лавочка, на пэрэса.

– Камэс курятинку – гин и о кокалы.

Ёв догэя, бэштя. Збандякирдя псикэ, змэкья о шэро. И адай не надеялся, со сыс спокойнэс. Николаё Петровичё помангья лэс:

– Кана, Вася, ту, пожалуйста, роспхэн амэнгэ, сыр ту кэ баба Медведевой дро курятнико загэян.

Вася г’аздыя шэро, подыкхтя, и пхэндя:

– Мэ, Николаё Петровичё, дро курятнико на сомас.

Николаё Петровичё здивиндяпэ.

– Эна сыр! А мангэ, Вася, пхэнэнас, со хай ту бабакирэн цыплятэн лыян. Значит, хохавэн прэ тутэ?

Хуланы пхэндя:

– Кана явэла перво спектаклёскиро действо. Николаё Петровичё камэл дурипнастыр.

– Значит, ада кон – то вавир кэ баба Медведевой цыплятэн чёрдя?

Могучо колын Василия колыхнул вздыхибэ:

– Нат, Николаё Петровичё, мэ.

– Ту поясни, пожалуйста, фэдыр. Сэндоскирэ представители камэн тэ джинэн.

Ёнэ согласно закачиндэ шэрэнца.

– Ёнэ лынаскиро кэ ёй нанэ дро курятнико, а дро дворо… – ладжявэс пояснил Вася.

– А ветка вдруг спхагирдяпэ. А ту рипирэс, саво тыро весо?

Вася сарэса смутился:

– Шел-екх.

– Нэ и дро гоно цыплятэн, пир тырэ лава, биш килограмы исыс. Или нат?

– Тыкнэдыр.

– Тогда приджялапэ амэнгэ туса адай тэ гинас. Дро гоно сыс биш цыплятэн. Потерпевшо баба Медведева ракирэл, со каждо сыс дро килограммо. Чячё, дае?

Из зала тоненько дребезжащё глос пхэндя:

– Мэ лэн, родненьких, екхэ джёваса чяравав.

Николаё Петровичё приладжякирдя лэс:

– Адай, Вася, фэдыр чейно тэ гинэс.

– Мэ, Николаё Петровичё, куч гиндём. Мэ англыдыр лэндэ шэро отрискирдём.

Сабэ охватывал зало. Нэ зрители полэнас, со главно – ангил.

– Состыр ту, Вася, на унаштян, кэдэ пыян?

– Мэ бы, Николаё Петровичё, убёг, нэ мангэ память отмардя.

Кон – то чаворэндыр пхэндя:

– Мэ джинав, одой учес…

Николаё Петровичё дякэ подыкхтя прэ лэстэ, со лэстэ заухтылдя фано.

Эна и подгэя времё ваш главно моменто.

– Кана пхэн амэнгэ, Вася, пожалуйста, прэ со ту надеялся, кэдэ залыджиян кэ баба Медведевой тэ гинэл каг’нен? Ту не спеши тэ ракирэс, подуминэ. Ту же англыдыр санас сообразительно. Полэс, со если сухтылэна, на погладинэна пиро шэроро.

Сыс дыкхно, со ёв напряжённо думинэл. Пололыя, складки про чекат, кхамлыпэ прасталас пиро муй. На можинэл тэ полэл, со камэл Николаё Петровичё лэстыр. Ёв лэскэ помог:

– Ту не волнуйся, взрипир саро. Сыр лыян гоно, сыр выгэян кхэрэстыр. Мэ дыкхав часы «Победа» про васт. Лаче часы. Мандэ дасавэ же. Кэдэ мангэ чейно тэ джяв карик, мэ дыкхав прэ лэндэ. Ту, Вася, подыкхтян прэ пэскирэ, кэдэ выгэян кхэрэстыр?

– Подыкхтём.

– Скицик сыс?

– Часо, – наковлэс пхэндя Вася.

– И ту джинэс, со дро ада времё сарэ дро посёлко должны… Ту же, Вася, всегда санас сообразительно.

Вася пхэндя:

– Тэ совэн.

– Правильнэс, – пошардя лэс Николаё Петровичё, – Пал адава со дро ада времё дро посёлко и танцплощадка закэрды г’ара, и сарэ выкэрдэ телевизоры кхэра. Кана ласа туса выясним пал адава: сыр мануш выгэя кхэрэстыр, прэ со ёв обязательно подыкхэла?

– Прэ часы, – пхэндя Вася без запинки.

– Нат, Вася. Дро адава моло ту набут подуминдян. Мэ тут мангдём не спешить. Эна мэ, кэдэ выджява кхэрэстыр, г’аздав шэро, и дыкхав про…

– Болыбэ! – радостно рявкнул Вася.

Пиро зало пропрастандыя сабэ. Нэ ещё ранэс сыс. Пико на явья.

– И ту, Вася, удыкхтян, со рат калы, нанэ состыр тэ дарэспэ. Утроса, кэдэ баба Медведева ухтылдяпэ пэскирэ цыплятэн, ёй нисыр на подуминдя прэ тутэ. Ёй подуминдя прэ соседэнтэ. Ту на поможинэс, Вася, амэнгэ тэ взрипирас адай, кон затрадыя прогэно бэрш дро соседнё нэво кхэроро?

– Рома, – пыя васяскири глос.

Ёв полыя кэ со джял рэндо. Якха беспокойно запрастандынэ прэ ряды.

– А палэ ромэндэ, Вася, тукэ известно, со ёнэ… Дур, Вася, ту джинэс без подсказки…