Борис Можаев - Пропажа свидетеля

В горнице за столом сидели Кончуга и Зуев. Зуев был насторожен и спросил:

- Ну, что будем делать?

- Настя успокоилась... Так что давайте собираться на охоту.

- Да мы готовы! - с заметным облегчением сказал Зуев. - Вы бы поели да выпили.

- А я это сделаю в дороге. Поехали! - сказал Коньков.

18

Лодки Зуева и Кончуги еще засветло дошли до Медвежьего ключа. Тут, на песчаной косе в самом устье ключа, поджидал их рослый бородач с двумя рыжими широкогрудыми амурскими лайками. Это был егерь Путятин; поначалу Коньков не узнал его - он стоял в разосканных под самый пах яловых сапогах, в брезентовом плаще нараспашку и в башлыке с опущенным накомарником.

Он откинул с лица накомарник и степенно поздоровался со спутниками Конькова.

- Вы прямо к ужину угодили, на готовое, - гудел он, добродушно посмеиваясь. - Значит, удачливые.

- Тигр-то не убежал? - спросил Коньков.

- Охотники Дункая сказали, что здесь, в распадке. Значит, от нас не уйдет.

- Вы его что, на привязи держите? - спросил Коньков Дункая.

- Я бы привязал, да ремня лишнего нет, - отшучивался Семен. - Брючной тоненький - ненадежный. Вот у тебя надежный ремень - милицейский. Может, уступишь?

- Э, нет! - усмехнулся Коньков. - Когда идешь на тигра, ремень нужно туже затягивать. Не то штаны спадут.

- А где же ваш ужин? - спросил Кончуга. - Я озябла, понимаешь.

- Там, на берегу ключа, - махнул егерь рукой. - Там и палатки стоят.

- Аким Степанович, а охотников развели по пикетам? - спросил Коньков.

- Да... Вдоль всего Медвежьего ключа... Теперь тут мышь не проскочит. Ну, пошли ужинать!

- Почему пошли? Поедем на лодках! - сказал Зуев.

- Нет, лодки оставим здесь, - сказал Коньков.

Зуев с недоумением поглядел сперва на Конькова, потом на Дункая.

- Почему? - спросил Дункай Конькова.

- Так нужно, - ответил тот уклончиво. Потом с улыбочкой обернулся к Зуеву: - Мало ли какой казус может выйти? Мы тигра на ключе караулим, а он вдруг вздумает по реке от нас уйти, вплавь. Говорят, и среди тигров хитрованы водятся. Тут нам и пригодятся лодочки. Так что, Батани, обернулся Коньков к Кончуге, - оставь собак здесь, при лодках. А сам иди за нами. Айда!

Надев за спину рюкзаки, взяв карабины, они пошли за егерем. Не прошли они по берегу ключа и две сотни метров, как увидели егерский бивак: стояли две палатки, горел костер на воле, кипел котел на треноге, а вокруг костра лежало с дюжину загонщиков.

- Здорово, охотнички до ухи! - сказал Коньков.

- Привет кашеедам, - отшучивались те.

- Возьмите в компанию. У нас и орудии при себе, - Коньков вынул ложку из-за голенища и потянулся к костру.

- На чужой каравай рот не разевай!

- Она у нас архиерейская, уха-то. А у тебя звание не соответствует, наперебой острили загонщики и шумно гоготали.

- Какая архиерейская уха? Это еще что за религиозная пропаганда? строго спросил Коньков.

- Вон главный шаман, с него и спрашивай, - кивнули на егеря.

- Пока еще только утки варятся, - сказал Путятин. - Трех на реке подстрелили. А рыба вон, в ведре, ждет очереди.

Возле костра стояло конное ведро, полное чищеных ленков и хариусов.

- Это как же? И рыбу, и уток в один котел? - спросил Коньков.

- Вот это и есть архиерейская уха. Сварятся утки, потом в бульоне будем варить рыбу, - смачно причмокивая, пояснял егерь. - Погоди, вот поспеет язык проглотите.

- Ну что ж, пока язык на месте, давай, рисуй обстановку, - сказал Коньков егерю.

Они вдвоем с егерем пошли в палатку. Здесь на раскладном столике они расстелили карту. В палатке было уже сумеречно. Они засветили фонарями, склоняясь над картой.

- Тигр, по приметам охотников, находится сейчас в этом районе, по правую сторону ключа. По ключу, как и договаривались, расставлены пикеты. И здесь пикеты и флажки, чтобы не пошел вверх, - указал Путятин карандашом на верховье ключа. - Отсюда, с высот, пойдут загонщики. Забросил их туда по реке утром. Где сам станешь? Где ставить Зуева, Кончугу?

- Зуев останется при мне. А место я выберу. Дай мне поколдовать над картой.

- Ну что ж, колдуй! А я пойду рыбу запускать в котел. - Путятин вышел.

А Коньков, обшарив глазами все высотки и впадины на обширном зеленом пространстве, решил, что если кто-то и скрывается здесь, то держится либо неподалеку от реки, либо поблизости от ручья. Ручей перекрыт, думал он, а вот река? Кого туда поставить? Самому нельзя - Зуев может за ночь натворить дел. Кончугу? Тоже нельзя. Все-таки на подозрении. Семена? Начальник ведь, заснет еще... Н-да...

Так и не решив этого вопроса, Коньков вышел из палатки. Начинали сгущаться сумерки, и звончее, навязчивее зудели комары. Отмахиваясь от них фуражкой, Коньков поскорее подсел к спасительному костру. Загонщики, среди них Дункай, Зуев, Кончуга, Путятин - все были здесь. А Инги нет. Коньков встал и сходил заглянул в другую палатку. И там ее не было.

- Где Инга? - спросил он Кончугу.

- Она, понимаешь, на речку пошла. Накомарник в лодке оставался.

- Странная забывчивость, - сказал Коньков и быстро пошел в темнеющие лесные заросли по направлению к реке.

Инга сидела в лодке. Увидев подходившего Конькова, насмешливо спросила:

- Боитесь, что сбегу?

- Вы что здесь делаете?

- Мечтаю.

- Почему не у костра?

- Шума не люблю.

- Вы неподходящее время выбрали для шуток.

- А я не шучу. Вот сижу и думаю как раз: когда же настанет это подходящее время?

- Смотря для чего и для кого?

- Для всех... Когда, например, люди станут людьми, а не зверями? Когда порядочные будут жить и работать как совесть подсказывает, а негодяи сидеть где положено? Когда любить будут и не обманывать?.. - У нее вдруг задрожали губы, она отвернула лицо и сказала, немного помолчав: - Да вам-то что до этого? Вы ведь допрос пришли снимать. Так давайте, допрашивайте.

- Вы теперь жалеете, что поехали с нами?

- Я не умею жалеть. И меня никто не жалел. Так что спрашивайте уж напрямую.

- Хорошо. Вы были в ту ночь на реке?

- Была.

- Когда вы оказались на месте происшествия?

- Сначала вечером... поздно. Но на стоянке никого не было. Я решила, что они на пантовке. Я поехала на верхние солонцы. Но там никого не оказалось. Тогда я решила, что они охотятся в Гнилой протоке. Там много водяного лютика, изюбры и сохатые любят там пастись. Добралась туда за полночь. Но встретила там только дядю. Он мне сказал, что Калганов под вечер привел в лагерь Настю, а что Зуев в городе. Тогда и решила, что он у нее. Поехала домой... И тут увидела на стоянке его, убитого. А рядом ее следы. Эти кеды я на ней раньше видела. Синенькие. Было уже утро, хотя солнце еще не встало... Больше я ничего не знаю, - глухим голосом закончила она.

- А как вы думаете, в момент убийства Калганова Настя была вместе с ним? Рядом?

- По следам этого не скажешь. У него след размашистый. Чувствуется, он бежал к реке навстречу опасности. Навстречу своей смерти. А ее следы мелкие, частые. Чувствуется, она шла, немея от ужаса. Наверное, слышала выстрел и пришла позже.