Федор Достоевский - Преступление и наказание, Часть 2

Тут можно читать онлайн Федор Достоевский - Преступление и наказание, Часть 2 - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Русская классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Преступление и наказание, Часть 2
Автор:

Федор Достоевский
Жанр:

Русская классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3.67/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Федор Достоевский - Преступление и наказание, Часть 2 краткое содержание

Преступление и наказание, Часть 2 - описание и краткое содержание, автор Федор Достоевский, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

«Преступление и наказание» – гениальный роман, главные темы которого: преступление и наказание, жертвенность и любовь, свобода и гордость человека – обрамлены почти детективным сюжетом.

Многократно экранизированный и не раз поставленный на сцене, он и по сей день читается на одном дыхании.

Преступление и наказание, Часть 2 - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Преступление и наказание, Часть 2 - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Федор Достоевский

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

It gave him a shock on the day he was ill in the police office; he fainted."	Это его в самый день болезни напугали, в конторе у надзирателя; в обморок упал.
"Tell me more about that this evening and I'll tell you something afterwards.	- Ты мне это расскажи подробнее вечером, а я тебе кое-что потом скажу.
He interests me very much!	Интересует он меня, очень!
In half an hour I'll go and see him again....	Через полчаса зайду наведаться...
There'll be no inflammation though."	Воспаления, впрочем, не будет...
"Thanks!	- Спасибо тебе!
And I'll wait with Pashenka meantime and will keep watch on him through Nastasya...."	А я у Пашеньки тем временем подожду и буду наблюдать через Настасью...
Raskolnikov, left alone, looked with impatience and misery at Nastasya, but she still lingered.	Раскольников, оставшись один, с нетерпением и тоской поглядел на Настасью; но та еще медлила уходить.
"Won't you have some tea now?" she asked.	- Чаю-то теперь выпьешь? - спросила она.
"Later!	- После!
I am sleepy!	Я спать хочу!
Leave me."	Оставь меня...
He turned abruptly to the wall; Nastasya went out.	Он судорожно отвернулся к стене; Настасья вышла.
CHAPTER VI	VI
But as soon as she went out, he got up, latched the door, undid the parcel which Razumihin had brought in that evening and had tied up again and began dressing.	Но только что она вышла, он встал, заложил крючком дверь, развязал принесенный давеча Разумихиным и им же снова завязанный узел с платьем и стал одеваться.
Strange to say, he seemed immediately to have become perfectly calm; not a trace of his recent delirium nor of the panic fear that had haunted him of late.	Странное дело: казалось, он вдруг стал совершенно спокоен; не было ни полоумного бреду, как давеча, ни панического страху, как во все последнее время.
It was the first moment of a strange sudden calm.	Это была первая минута какого-то странного, внезапного спокойствия.
His movements were precise and definite; a firm purpose was evident in them.	Движения его были точны и ясны, в них проглядывало твердое намерение.
"To-day, to-day," he muttered to himself.	"Сегодня же, сегодня же!.." - бормотал он про себя.
He understood that he was still weak, but his intense spiritual concentration gave him strength and self-confidence. He hoped, moreover, that he would not fall down in the street.	Он понимал, однако, что еще слаб, но сильнейшее душевное напряжение, дошедшее до спокойствия, до неподвижной идеи, придавало ему сил и самоуверенности; он, впрочем, надеялся, что не упадет на улице.
When he had dressed in entirely new clothes, he looked at the money lying on the table, and after a moment's thought put it in his pocket.	Одевшись совсем, во все новое, он взглянул на деньги, лежавшие на столе, подумал и положил их в карман.
It was twenty-five roubles.	Денег было двадцать пять рублей.

He took also all the copper change from the ten roubles spent by Razumihin on the clothes.	Взял тоже и все медные пятаки, сдачу с десяти рублей, истраченных Разумихиным на платье.
Then he softly unlatched the door, went out, slipped downstairs and glanced in at the open kitchen door. Nastasya was standing with her back to him, blowing up the landlady's samovar.	Затем тихо снял крючок, вышел из комнаты, спустился по лестнице и заглянул в отворенную настежь кухню: Настасья стояла к нему задом и, нагнувшись, раздувала хозяйский самовар.
She heard nothing.	Она ничего не слыхала.
Who would have dreamed of his going out, indeed?	Да и кто мог предположить, что он уйдет?
A minute later he was in the street.	Через минуту он был уже на улице.
It was nearly eight o'clock, the sun was setting.	Было часов восемь, солнце заходило.
It was as stifling as before, but he eagerly drank in the stinking, dusty town air.	Духота стояла прежняя; но с жадностью дохнул он этого вонючего, пыльного, зараженного городом воздуха.
His head felt rather dizzy; a sort of savage energy gleamed suddenly in his feverish eyes and his wasted, pale and yellow face.	Г олова его слегка было начала кружиться; какая-то дикая энергия заблистала вдруг в его воспаленных глазах и в его исхудалом бледно-желтом лице.
He did not know and did not think where he was going, he had one thought only: "that all _this_ must be ended to-day, once for all, immediately; that he would not return home without it, because he _would not go on living like that_."	Он не знал, да и не думал о том, куда идти; он знал одно: "что все это надо кончить сегодня же, за один раз, сейчас же; что домой он иначе не воротится, потому что не хочет так жить".
How, with what to make an end?	Как кончить? Чем кончить?
He had not an idea about it, he did not even want to think of it.	Об этом он не имел и понятия, да и думать не хотел.
He drove away thought; thought tortured him.	Он отгонял мысль: мысль терзала его.
All he knew, all he felt was that everything must be changed "one way or another," he repeated with desperate and immovable self-confidence and determination.	Он только чувствовал и знал, что надо, чтобы все переменилось, так или этак, "хоть как бы то ни было", повторял он с отчаянною, неподвижною самоуверенностью и решимостью.
From old habit he took his usual walk in the direction of the Hay Market.	По старой привычке, обыкновенным путем своих прежних прогулок, он прямо направился на Сенную.
A dark-haired young man with a barrel organ was standing in the road in front of a little general shop and was grinding out a very sentimental song.	Не доходя Сенной, на мостовой, перед мелочною лавкой, стоял молодой черноволосый шарманщик и вертел какойто весьма чувствительный романс.
He was accompanying a girl of fifteen, who stood on the pavement in front of him. She was dressed up in a crinoline, a mantle and a straw hat with a flame-coloured feather in it, all very old and shabby.	Он аккомпанировал стоявшей впереди его на тротуаре девушке, лет пятнадцати, одетой как барышня, в кринолине, в мантильке, в перчатках и в соломенной шляпке с огненного цвета пером; все это было старое и истасканное.
In a strong and rather agreeable voice, cracked and coarsened by street singing, she sang in hope of getting a copper from the shop.	Уличным, дребезжащим, но довольно приятным и сильным голосом она выпевала романс, в ожидании двухкопеечника из лавочки.

Raskolnikov joined two or three listeners, took out a five copeck piece and put it in the girl's hand.	Раскольников приостановился рядом с двумя-тремя слушателями, послушал, вынул пятак и положил в руку девушке.
She broke off abruptly on a sentimental high note, shouted sharply to the organ grinder "Come on," and both moved on to the next shop.	Та вдруг пресекла пение на самой чувствительной и высокой нотке, точно отрезала, резко крикнула шарманщику: "будет!", и оба поплелись дальше, к следующей лавочке.
"Do you like street music?" said Raskolnikov, addressing a middle-aged man standing idly by him.	- Любите вы уличное пение? - обратился вдруг Раскольников к одному, уже немолодому, прохожему, стоявшему рядом с ним у шарманки и имевшему вид фланера.
The man looked at him, startled and wondering.	Тот дико посмотрел и удивился.
"I love to hear singing to a street organ," said Raskolnikov, and his manner seemed strangely out of keeping with the subject--"I like it on cold, dark, damp autumn evenings--they must be damp--when all the passers-by have pale green, sickly faces, or better still when wet snow is falling straight down, when there's no wind--you know what I mean?--and the street lamps shine through it..."	- Я люблю, - продолжал Раскольников, но с таким видом, как будто вовсе не об уличном пении говорил, - я люблю, как поют под шарманку в холодный, темный и сырой осенний вечер, непременно в сырой, когда у всех прохожих бледнозеленые и больные лица; или, еще лучше, когда снег мокрый падает, совсем прямо, без ветру, знаете? а сквозь него фонари с газом блистают...
"I don't know....	- Не знаю-с...
Excuse me..." muttered the stranger, frightened by the question and Raskolnikov's strange manner, and he crossed over to the other side of the street.	Извините... - пробормотал господин, испуганный и вопросом, и странным видом Раскольникова, и перешел на другую сторону улицы.
Raskolnikov walked straight on and came out at the corner of the Hay Market, where the huckster and his wife had talked with Lizaveta; but they were not there now.	Раскольников пошел прямо и вышел к тому углу на Сенной, где торговали мещанин и баба, разговаривавшие тогда с Лизаветой; но теперь их не было.
Recognising the place, he stopped, looked round and addressed a young fellow in a red shirt who stood gaping before a corn chandler's shop.	Узнав место, он остановился, огляделся и оборотился к молодому парню в красной рубахе, зевавшему у входа в мучной лабаз.
"Isn't there a man who keeps a booth with his wife at this corner?"	- Это мещанин ведь торгует тут на углу, с бабой, с женой, а?
"All sorts of people keep booths here," answered the young man, glancing superciliously at Raskolnikov.	- Всякие торгуют, - отвечал парень, свысока обмеривая Раскольникова.
"What's his name?"	- Как его зовут?
"What he was christened."	- Как крестили, так и зовут.
"Aren't you a Zaraisky man, too?	- Уж и ты не зарайский ли?
Which province?"	Которой губернии?
The young man looked at Raskolnikov again.	Парень снова посмотрел на Раскольникова.
"It's not a province, your excellency, but a district.	- У нас, ваше сиятельство, не губерния, а уезд, а ездил-то брат, а я дома сидел, так и не знаю-с...
Graciously forgive me, your excellency!"	Уж простите, ваше сиятельство, великодушно.