Алексей Кулаковский - Тропы хоженые и нехоженые. Растет мята под окном

И все же девушка пошла на дорогу с намерением идти до тех пор, пока не нагонит какая-нибудь грузовая или автобус. Немного было холодновато, но если идти не останавливаясь, то терпеть можно.

К счастью, машина нагнала на втором километре, и даже голосовать не пришлось — шофер остановился сам.

— Вы в Калийск? — спросил он приветливо и открыл дверцу кабины. — Садитесь!

Ева узнала одного из своих абонентов, обрадовалась, будто встретила самого близкого человека.

— Озябли? — посочувствовал парень. — Прохладно сегодня в одном плащике.

— Ничего. Бежать не холодно.

— Неужели хотели своим ходом до конца?

— А что оставалось делать, если б не вы? Спасибо, что взяли.

— Ну за это не стоит благодарить!.. Я вам еще книжку должен: «И один в поле воин». Все не было возможности сдать: когда ни зайду — заперто. А потом и ходить перестал.

— Разве никого не было на моем месте?

— Не знаю. Может, теперь и есть: давно не заходил.

— И не читали больше ничего?

— Не помню уж. Кажется, ничего.

— Ну как же это вы?..

Шофер не ответил на упрек, о чем-то задумался, а потом заговорил недовольно, даже с возмущением:

— Что библиотека была на замке — это еще полбеды. А вот что «Метла» у нас так долго не выходит, просто и не знаю, как это назвать.

— Ни одного номера не было?

— Был один, но никто его не читал: ничего путного.

Шофер был парень разговорчивый и открытый, подзадоривать его особо не приходилось, ему было что сказать, так как хорошо знал положение в городе и на комбинате. От него Ева узнала о множестве перемен, услышала немало новостей, и самую для нее главную — Высоцкий находился в командировке и неизвестно когда вернется на стройку.

Девушка сделала вид, что не обратила на это особого внимания. Однако же неожиданное сообщение болезненно отозвалось в душе. До этого всю дорогу представлялась первая встреча после такой долгой разлуки. Пускай себе не на станции, не на автобусной остановке… Пускай в самом неожиданном месте и при неожиданных обстоятельствах. Но все же радовала надежда, что встреча состоится скоро…

А теперь все отдаляется, откладывается, и никто в этом не виноват. Врачи как-то очень быстро изменили свои прежние намерения, даже не осталось времени сообщить, что выпишут раньше.

Шофер говорил и говорил, но Ева слушала его уже не так внимательно. Повернули на гравийную дорогу, ведущую на комбинат, и сквозь ветровое стекло стали видны совсем новые корпуса и различные сооружения. Ева едва узнавала так хорошо знакомые ей места. Было радостно, что все это выросло за несколько месяцев. Вырос, конечно, и город. Мужественными и близкими представлялись люди, которые так много потрудились. И вдруг возникло ощущение тоски: нужна ли она этим людям? И домой ли она приезжает? Может, это вовсе не та новостройка, которую начинали на ее глазах, может, это и не тот город, первый камень которого она сама закладывала?

— Куда вас подвезти? — спросил шофер.

В первый момент Ева не знала, что ответить: может, в город, а может, тут остановиться, возле шахт? Что-то от хозяйки давно не было писем.

— В библиотеку, если можете, — попросила наконец Ева. Самым удобным представилось то, что все время беспокоило, — бывшее рабочее место.

…В городе появились новые кварталы. Напротив библиотеки передвигалось несколько строительных кранов. А пустырь оставался нетронутым, и бывшая прорабская не изменила прежнего облика. Казалось только, что немного уменьшилась, втиснулась в землю, будто в испуге перед огромными кирпичными корпусами. Защемило у Евы сердце, когда взглянула на нее. Как-то сразу ощутила и радости и печали прошлых лет.

Подошла ближе, остановилась, посмотрела на маленькое, темное окно. И вдруг в окне увидела вихрастую детскую голову.

«Читатель такой? Нет. Слишком мал для читателя. Видимо, кто-то с ребенком пришел за книгой?»

Открыла дверь в коридорчик и увидела цинковое корыто… Повернулась и пошла дальше.

Строительные краны за пустырем будто все одновременно надвинулись на нее. Девушка остановилась и какое-то время смотрела на них. Она просто не знала, куда ей теперь идти. Горечь одолевала, должно быть оттого, что неизвестно, где теперь библиотека и есть ли она вообще; а потом — кому это могло прийти в голову вселить сюда людей, да еще с маленькими детьми? Осень на дворе, а они там!.. Возможно, что и зимовать будут.

Решила ехать в трест, но по дороге на автобусную остановку встретила девочек-школьниц, которые когда-то помогали ей в библиотеке. Они издали узнали свою старшую подругу, кинулись навстречу, вырвали из рук чемодан.

— Куда вы? Мы вас проводим!

— И сама не знаю, — призналась Ева. — Только что приехала. Где теперь библиотека?

— Вон там! — наперебой показывали девочки. — На улице Брановца.

— Вы уже были там?

— Нет, не были! Ее недавно туда перевели.

…Вывески пока что никакой не было, но уже все знали, где библиотека, потому Ева нашла ее сразу. Дом одноэтажный, недавно, видимо, построенный. Во всех квартирах живут люди, но две комнаты отведены под библиотеку. Открывая еще блестящие от масляной краски двери, девушка вспомнила Высоцкого, и ей захотелось высказать ему искреннюю благодарность. За круглым столиком в передней комнате сидела уже не первой молодости женщина и вышивала салфетку. В другой комнате два мальчика лазили по стеллажам и выбирали книги.

— Всюду не ройтесь! — крикнула им женщина, когда Ева вошла в комнату. — Смотрите на детских полках!

На новую посетительницу женщина не обратила внимания: по всему видно было, что ей не хотелось отрываться от своей работы. Только когда Ева поздоровалась, она все же взглянула на нее и не слишком приветливо спросила:

— Что вы хотите?

— Мне подшивку… — ухватилась Ева за первое, что попалось на глаза, и подошла к столику, на котором лежало несколько газет. Перевернула одну, вторую — среди них были старые и новые номера, подшитые и неподшитые, — потом с чувством неловкости спросила:

— А «Ліма» у вас нет?

— Кого?

— «Лім», «Літаратура і мастацтва».

— Это книги такие? — Женщина опустила вышивание на живот, прикрытый теплой шалью, спускавшейся с плеч, растерянно посмотрела на незнакомую посетительницу.

— Газета есть такая, — объяснила Ева. — На первое полугодие я выписывала ее.

Женщина покачала головой, равнодушно усмехнулась:

— Не понимаю… как это вы сюда выписывали?

— Работала тут, — сказала Ева, — потому и выписывала. Я заведующая этой библиотеки.

Женщина положила вышивание на столик, быстро встала:

— Ах вон что… Так это вы?.. Мне говорили… И с чемоданчиком… Только что приехали?.. Садитесь, пожалуйста… Вот стул…

— Спасибо, — не очень любезно ответила Ева и села возле своего столика. — Давно вы тут?