Владимир Федосеенко - Дубовая Гряда

Ползли тихо, одни за другим, и последним — коман­дир. Он быстро выгреб песок из-под рельса и подложил плитку тола. Рельсы словно пульсировали от приближа­ющегося перестука колес, из-за леса на повороте уже показались огни локомотива. Володя присыпал тол песком, пристроил на рельс капсюль, прилепив его кусочком хлеба, и беззвучно соскользнул с насыпи. Приготовил автомат и замер в напряженном, томительном ожидании

Приближался патруль. «Если заметят мину, открою огонь»,— подумал юноша. Но немцы прошли заминиро­ванное место. А поезд все ближе и ближе...

Володя вскочил и со всех ног бросился догонять успевших отойти товарищей. Взрывной волной его подтолкнуло в спину, и, обернувшись, командир увидел, как с насыпи по крутому откосу сползает паровоз, из повре­жденной топки которого поднимаются фейерверки искр. На радостях юноша выпустил по эшелону длинную ав­томатную очередь, но тут впереди него разорвалась ми­на. Володя повернул в сторону, и сразу вторая мина грохнула позади. «Вилка!» — мелькнула мысль, и перед глазами блеснуло красное пламя...

Около вагонов кричали немцы, в небо одна за другой взлетали ракеты, и подрывники не могли отправиться на поиски своего командира. Сколько времени пролежал Володя без сознания, он не знал. Когда он пришел в себя, ему показалось, что все лицо иссечено осколками, и юно­ша провел по нему ладонью. Но ран не было, лишь из носа текла кровь. Попробовал подняться, но сразу за­шумело в ушах, затошнило. Показалось, будто летит в какую-то узкую щель.

Очнулся, когда друзья уже несли его на руках. Зина шла впереди и поддерживала голову.

— Пустите, я сам пойду,— с трудом произнес Во­лодя.

— Молчи, скоро отдохнем,— ответил Анатолий.

Подрывники остановились в молодом сосняке и опу­стили командира на влажную от росы траву. Володя попросил пить. Зина плакала. Хлопцы перевязали ему бок и сняли сапоги. В них оказалась кровь.

После непродолжительного отдыха Володя почувст­вовал себя лучше. Обсаженный старыми березами тракт был изрезан колесами машин. Установив мину, подрыв­ники хотели было направиться в небольшую деревушку возле болота, но Володя не согласился.

— У меня хватит сил перебраться через болото, а дальше поедем,— решительно сказал он.

Друзья заколебались: легко сказать — в таком со­стоянии перебраться через болото... Но на околице де­ревни вдруг взлетела ракета и осветила их.

— Видали? — превозмогая боль, усмехнулся коман­дир группы.— Пошли быстрей!

Только выбравшись на другую сторону болота, подрывники узнали, что прошлым вечером в той деревне ос­тановилось около тридцати немецких грузовиков. Услы­шав взрыв и стрельбу на железной дороге, фашисты подняли тревогу.

Утром группа на лошадях подъехала к переезду, ко­торый тоже охранял немецкий патруль. Зина пошла впе­ред, наблюдая за ним, потом махнула рукой. Подвода птицей перемахнула через переезд, и двое немецких сол­дат лишь с удивлением проводили ее глазами.

— Ну, скоро и дома будем,— с облегчением произнес правивший лошадьми Анатолий, когда въехали в лес.

В лагере в тот же день доктор Ярошев вытащил ос­колки на ног Володи, Его уложили на телеге в сосняке, а на ночь переносили в шалаш.

Разведка особого отдела выяснила, что группа уни­чтожила поезд с гитлеровскими летчиками, направляв­шимися на фронт. Паровоз и четыре разбитых пассажир­ских вагона лежат под откосом. Но Володя не чувство­вал радости. Ноги его распухли и посинели, болело в боку. Зина неотлучно находилась возле него.

— Что-то не лучше, а хуже мне становится,— сказал юноша.— Боюсь, как бы не было заражения.

— Нет, Володенька, ты уже лучше выглядишь. Твое счастье, что мина перелетела, а то бы...

— Вот ты со мной и поехала бы тогда учиться,— улыбнулся Володя.

Их беседу прервал Сергеев, сообщивший, что ночью с Большой земли прилетит самолет, который доставит Володю через линию фронта в госпиталь.

— Я и здесь поправлюсь,— отказался юноша.— Или хотите избавиться от меня?

— Прикажут, и полетишь. Мы хотим, чтобы ты был жив. Это же для тебя командир вызвал самолет.

Почувствовав слезы на глазах, Володя отвернулся.

— Чего ты? Поправишься и вернешься. Зина тебя по­дождет,— сказал Сергеев.

Хлопец и сам понимал, что ему необходимо госпита­льное лечение, но было очень жалко расставаться с от­рядом и с друзьями.

— А что ты будешь делать? — спросил он Зину, когда комиссар ушел.

— Буду мстить за тебя. Вместе со всей нашей груп­пой.

— Правильно. Зиночка, из группы не уходи. Я попро­шу Илью Карповича назначить командиром Миколу. Он смелый и хороший парень. Скоро поправится Федя, а там, может быть, вернусь и я. Сегодня любопытный сон видел. Будто стою на берегу Днепра, по воде льдины плывут, а в ясном небе летят журавли. Смотрю — один отстал, быстро машет крыльями и, курлыкая, догоняет свой клин.

— И догнал?

— Догнал... Так вместе с остальными и исчез в си­ней дали...

Дотемна разговаривали Володя с Зиной. К ним ча­сто подходили товарищи, узнавшие, что юноша покида­ет отряд.

Ночью Володю перевезли на большую поляну, где горели три костра. Провожать его пришли командиры, друзья и даже Фридрих. Вскоре из темно-синего неба вынырнул самолет и покатился по ровной земле. Из не­го выгрузили взрывчатку, автоматы, патроны. Зина мол­ча держала Володю за руку. Партизаны попрощались с ним, пожелав быстрее поправиться и вернуться в свой родной белорусский край. Володю внесли в машину. Взревел мотор. Самолет поднялся и вскоре исчез за вер­шинами сосен. Партизаны начали расходиться, а Зина все еще продолжала стоять и махать белым платочком.

1965 г.

С белорусского перевел Александр Миронов.