Сергей Чупринин - Оттепель. События. Март 1953–август 1968 года

Достойно внимания, что в это же время Глазунов на съемной квартире, предоставленной ему Министерством иностранных дел СССР, в промышленных количествах рисовал портреты иностранных дипломатов и членов их семей, а его портрет Ленина, отклоненный Союзом художников при отборе на Всесоюзную художественную выставку, был по предложению главного редактора «Правды» П. Сатюкова, главного редактора «Известий» А. Аджубея и помощника Н. С. Хрущева В. Лебедева приобретен для Центрального Комитета (см.: В. Огрызко . Охранители и либералы. Т. 2. С. 165).

Лето.Светлана Аллилуева в подмосковной Жуковке пишет книгу «Двадцать писем другу». Как скажет она в мае 1967 года, когда книга будет наконец издана,

свободная форма писем позволила мне быть абсолютно искренней, и я считаю то, что написано – исповедью. <���…> Мне бы хотелось сейчас, чтобы каждый, кто будет читать эти письма, считал, что они адресованы к нему.

Журналы в августе

В «Новом мире» (№ 8) поэма Александра Твардовского «Теркин на том свете».

14 сентября.Запись в дневнике Владимира Лакшина:

Г. Владимов принес рассказ о сторожевой собаке, которая одичала после того, как разогнали лагерь, при котором она служила. Рассказ – прозрачная аллегория, притча, но, пожалуй, его можно было бы напечатать, если добавить «верному Руслану» больше живого, собачьего ( В. Лакшин . «Новый мир» во времена Хрущева. С. 162) 634.

В 1963 году я написал первый вариант «Верного Руслана», – вспоминает Георгий Владимов в беседе с Львом Копелевым, состоявшейся 14 декабря 1983 года. – Это был рассказ, 62 страницы. И сразу же этот рассказ из комнаты машинисток попал в Самиздат. Машинистки распечатали этот рассказ, но, чтобы не подводить автора, они отрезали верхнюю часть первой страницы, и рассказ попал в Самиздат анонимно (Знамя. 2019. № 7. С. 160).

Между тем в «Новом мире», – продолжает Владимов, – этот рассказ

всем очень понравился. Все хотели его печатать. Но неожиданно уперлось дело в Твардовского, который его прочитал после всех, вызвал к себе автора и сказал, что «я могу его тиснуть и в таком виде. Но мне кажется, что вы не использовали всех возможностей, не разыграли сюжет. Здесь таится гораздо большая тема, чем вам сейчас это кажется. Я лично собак не люблю, но вы напрасно сделали его таким полицейским дерьмом и смеетесь над этим псом. А ведь у пса своя трагедия <���…>.

Он отметил излишний антропоморфизм, потому что изображалась не столько собака, сколько вохровец в собачьей шкуре. Это ему очень не понравилось, и он предложил этот рассказ несколько «особачить», как он выразился, то есть побольше внести туда живого пса: «проникните в собаку, в ее трагедию, в ее мир…».

Пока я это «особачивал», прошел год-полтора примерно. За это время сняли Хрущева и закрылись ворота лагерной темы. Ничего нельзя было в «Новом мире» о лагере печатать, и Твардовскому осталось только развести руками (Там же. С. 160–161).

Журналы в сентябре

В «Новом мире» (№ 9) стихи Новеллы Матвеевой. В «Юности» (№ 9) стихи Евгения Евтушенко из северного цикла.

3 октября.Идеологический отдел ЦК КПСС обращает внимание вышестоящих товарищей на то, что редколлегия «Библиотеки поэта» сделала ставку на публикацию авторов, или «имеющих в известной степени лишь историко-литературное значение», или «интересных только по поэтической технике, но чуждых нам в идейном отношении».

В последнее время, – подчеркивается в записке, – стала очевидной тенденциозность в подборе имен. Например, в плане предстоящего выпуска по «Большой серии» числится издание стихов М. Цветаевой, О. Мандельштама, И. Северянина, В. Хлебникова, сборника «Поэты-футуристы», сборника стихов Б. Пастернака.

Считаем существующую практику издания серии «Библиотека поэта» неправильной, не отвечающей задачам пропаганды лучших образцов поэтического творчества. Необходимо, чтобы наряду с произведениями поэтов прошлого в серии было широко представлено творчество лучших современных поэтов (Аппарат ЦК КПСС и культура. 1958–1964. С. 663–664).

Это предложение, поддержанное, судя по резолюциям, Л. Ильичевым, Б. Пономаревым, А. Шелепиным, Н. Подгорным, Л. Брежневым, не было реализовано. В серию «Библиотека поэта» по-прежнему продолжали включаться книги только уже покойных поэтов.

5 октября.В «Известиях» подборка читательских откликов на публикацию «Теркина на том свете». Представив не только восторженные, но и критические оценки поэмы, обозреватель А. Сергеев отметил, что она «не может не вызвать различных мнений относительно ее художественных и идейно-эстетических качеств». Не принадлежа к числу тех, кто «безоговорочно приемлет поэму», А. Сергеев тем не менее осудил и ее огульное отрицание в статье Д. Старикова, напечатанной в только что вышедшем 10‐м номере «Октября».

В «Московском комсомольце» текст и ноты песни Юлия Кима «Фантастика-романтика».

13 октября.В «Правде» отрывки из поэмы Андрея Вознесенского «Лонжюмо».

15 октября.В Театре имени Моссовета премьера 2-й редакции спектакля «Маскарад» по пьесе Михаила Лермонтова.

В 1965 году режиссер-постановщик этого спектакля Юрий Завадский и Николай Мордвинов, исполнявший роль Арбенина, будут отмечены Ленинской премией.

17 октября.Из дневника Владимира Лакшина:

В Москве – паника у булочных. Исчез белый хлеб, нет манки, вермишели. Очереди, народ злится, и никто не стесняется говорить, что думает ( В. Лакшин . «Новый мир» во времена Хрущева. С. 163).

21 октября.Жалоба Ильи Эренбурга на то, что в издательстве «Советский писатель», где готовится к выпуску книга «Люди, годы, жизнь», от него требуют все новых и новых переделок (с учетом «справедливой партийной критики»), рассмотрена на заседании Президиума ЦК КПСС («за обедом», как записано в протоколе). И принято решение: «Вызвать <���Эренбурга>, сказать: „вы сами будете цензором“».

Однако, – комментирует Б. Фрезинский, – уже вскоре Эренбург, которого по этому поводу никто в ЦК КПСС не вызывал, понял, что аппарат ЦК КПСС хрущевские указания не выполняет ( Б. Фрезинский . Об Илье Эренбурге. С. 344–345).

25 октября.Откликаясь на студенческий спектакль «Добрый человек из Сезуана», ректор Театрального училища имени Щукина Борис Захава официально обращается к Юрию Любимову:

В поставленном Вами спектакле «Добрый человек из Сезуана» в его первоначальном виде <���…> были, наряду с положительными его сторонами, отмечены серьезные недостатки. Наиболее существенным из них было наличие в спектакле моментов, послуживших поводом для демонстраций в зрительном зале со стороны той его части, которая находит удовольствие в позиции политического скептицизма и фрондерства. <���…>