Давид Самойлов - Мемуары. Переписка. Эссе

За неделю до этого у нас был просветительский крах — эпопея с вечером Пастернака. Как-нибудь расскажу Вам в лицах. Вечер скандально не состоялся. Но вся эпопея обрушилась — ввиду анонимности устроителей — на упомянутую кафедру. Вплоть до рыданий, валидола и клятв: «Не виновны! Не знали!» Свидетельство очевидцев привожу с мстительным удовольствием.

Мне жалко утомлять Ваши глаза, но не могу удержаться от эпизода. Скандал был весьма свеж в памяти, и перед самым вечером Наташа [492] Н. Малиновская много лет проработала на кафедре истории зарубежной литературы филфака МГУ. не без тревоги обнаружила, что аудитория занята, а уже и сестры М. С. приехали и даже Л. К. и все стояли в коридоре. Меня еще не было. Наташа сунулась было с протестами, но некий мужчина загородил дорогу и сказал, что у них тут партийные выборы. И стал ее легонько выпихивать. Вдруг между ними возник один первокурсник, очень милый и пылкий мальчик, кажется, очень талантливый, и сверкнул очками: «Хам! Вы разговариваете с женщиной!» Другой, поопытнее, как-то ловко прикрыл его и унес под мышкой, кстати по дороге сообщив Наташе, что оный мужчина — некто Тюнькин [493] Тюнькин Константин Иванович (ум. 2016) — доцент кафедры русской литературы филфака МГУ, автор книг о Достоевском и Салтыкове-Щедрине. , парторг факультета и спец по Достоевскому.

На другой день Тюнькин пошел в комитет комсомола и состоялся примечательнейший разговор. «А ну, комитетчики, кто это мне вчера хамил?» — «Впервые видим, — комитетчики сокрушенно. — Наверное, не наш». Дружный хор: «Конечно, не наш. Биолог, по всему видно». Одинокий голос: «Или физик». — «Физик, физик и есть!» Тюнькин: «Вот нахал! Пришел на чужой факультет и хулиганит! Сами понимаете — не мог же я его выматерить при этой поэтессе!» Общая растерянность: «Какой?» — «Ну, этой… что перлась стихи свои читать».

Даже даты жизни на афише не разглядел, кафедрал. Ну, поэзия — ладно; она там у них на Демьяне Бедном скончалась, неоплаканная. Но чем эта голова нафарширована? Поэтесса во главе разъяренной толпы поклонников — ломится до чужого помещения! «Бесов» на ночь начитался?

Давид Самойлович, простите это длинное изложение. Но такой вот костумбризм.

Сегодня по радио была передача о М. С. Стихи читала Гердрих [494] Гердрих Вера Владимировна (1914–2014) — актриса Театра им. Маяковского, заслуженная артистка РСФСР. и, к счастью, хорошо. Немного смутила подборка. По-моему, улавливается какая-то общая тенденция (в том, что пишется, говорится и подбирается) — зачислить М. С. по штату «женской поэзии». Поэтому я очень рад, что Вы выступите в «Тартуских записках» — это будет другой и серьезный разговор [495] Памяти М. С. Петровых (1908–1979) // ТГУ: Тартуский гос. университет. 1980. № 5 (24 октября). . Сам я на него вряд ли способен. Как я себе представляю, «Тартуские записки» — издание структурально-академическое, сухое, но временами позволяющее себе роскошь — свидетельство поэта о поэте. Я свидетельствовать не вправе, да и способен лишь на сугубую лирику с известной тягой, хоть и подавленной, к «аккордам» и «серебристым далям».

Дома у нас произошло событие необъяснимое и драматическое. Помимо бедного инвалида, есть другая собака; у нее как раз началась свадьба, когда кошка родила. При первом же кошачьем писке что-то у собаки стронулось. Она прервала свадьбу и прилипла к котятам — неделю сидела над ними, не отрываясь, и плакала — крупными слезами — а потом их загрызла.

Давид Самойлович, чувствую, что пишу длинно, как Левин [496] Имеется в виду Ю. И. Левин ( Левин Юрий Иосифович (1935–2010) — математик, доцент Московского строительного университета. Стиховед, участник Тартуской семиотической школы), писавший Д. С. в Пярну длинные подробные письма (комментарий Г. И. Медведевой). . Но у него не было времени писать кратко, а я — оттого, что рад Вашему письму.

Сердечный привет Гале! Желаю Вам и Гале здоровья и немного покоя и чтоб астрологические обещания сбылись! Желаю несокрушимо пройти сквозь юбилей!

Всегда Ваш (вкупе с Наташей)

P. S. Наконец прочел Юрия Кузнецова [497] Кузнецов Юрий Поликарпович (1941–2003) — поэт, впоследствии академик Российской академии словесности, лауреат Государственной премии, доцент Литературного института. О нем см. «О Кузнецове», глава «Из прозаических тетрадей». . По-моему, очень талантлив, раскован и уверен, но никак не пойму, что у него за душой: иногда — что-то подлинное, иногда — тоскующий фашист и тоска какая-то немецкая.

[Г.]

27.04.80

Дорогой Толя!

Рад был Вашему письму. О вечере стихов М. С. мне писали Л. К. и Ника. Но, конечно, без красочных подробностей.

Очень хорошо писали о слове, сказанном Вами [498] Из письма Л. К. Чуковской к Д. С. от 05.04.1980: «…но лучше всех был Гелескул. Удивительное, радостное сочетание в его речи тонкости мысли с точностью выражения» ( Самойлов Д. С., Чуковская Л. К. Переписка: 1971–1990. — М.: Новое литературное обозрение, 2004. С. 131). .

Вот Вам и готовая статья для Тарту. Ей-богу, не отказывайтесь. Я уверен, что Вы напишете лучше всех. А насчет научных престижей не беспокойтесь. Ваше слово такое же слово поэта, как и мое.

Тартусцы хотят опубликовать стихи М. С. в университетской газете. Ника прислала мне 15 стихотворений. А я напишу небольшое предисловие [499] Из письма Д. С. к Л. Чуковской в мае 1980 г.: «Начал писать о М[арии] С[ергеевне]. Ужасно трудно для нее подыскивать слова. Да и жанр избрать трудно. Не хватает ни для обширных воспоминаний, ни для серьезной литературоведческой статьи. Стараюсь обрисовать ее характер и назвать какие-то свойства ее поэзии. Пока движется туго» ( Самойлов Д. С., Чуковская Л. К. Переписка: 1971–1990. — М.: Новое литературное обозрение, 2004. С. 137). . Почти все, что пишется о М. С., кроме данных из энциклопедии, — впервые. Наверное, для тех, кто будет писать потом, каждое фактическое сведение, оценка или даже эмоция окажется нужной.

Что же касается участия в вечере Г. Левина и Ю. Вертман, то можно сказать только одно — дурака нельзя подпускать ни к какому делу. А тут еще два дурака оказалось.

У нас новостей никаких, кроме гостей, которые последнее время регулярно приезжают. Это нарушает ровный ритм нашей жизни, но я всегда радуюсь. Нужно и нарушать единообразие, да и поговорить со своими хочется и о Москве узнать. Хотя почти ничего нового не говорится и ничего отрадного.

Стихи у меня давно не пишутся, переводы я почти закончил, какие были, и думал радоваться и веселиться по случаю весны и свободы.

Но тут пришли из Москвы болгары [500] По поводу болгарских переводов (в частности, Валери Петрова) Д. С. писал в конце лета Нике Глен: «Никак не могу отыскать в своих завалах перевод из Петрова. «Фабрику громады» уберу и построю что-нибудь поскромнее. Не обижайтесь за Петрова. Я просто плохо его знаю, но все, что читал, не самого высокого класса. Конечно, судить о поэте можно только прочитавши его в оригинале. И поэтому никаких окончательных оценок на себя не беру. А просто брюзжу от старости, если перевод мне не нравится». (РГАЛИ, ф. 3338, оп. 1, ед. хр. 180). Переводы В. Петрова опубликованы в издании: Петров В . Театр, любовь моя!: Текст для камерного спектакля с двумя актрисами и магнитофоном / пер. с болг. Н. Глен; стихи в пер. Д. Самойлова. — М.: ВААП-ИНФОРМ, 1986. , а главное — Аполлинер из издательства «Книга» [501] Переводы Д. С. опубликованы в книге: Аполлинер Г . Избранная лирика. — М.: Книга, 1985. . Его-то переводить хочется, но несколько погодя. Потому что мозги у меня совсем тупые. Я Аполлинера пробовал для книги Юлии Хартвиг [502] Хартвиг Ю. Аполлинер / пер. с польск. — М.: Прогресс, 1971. . Но это были попытки и подступы. А теперь надо всерьез. Надеюсь только на то, что срок сдачи в конце ноября и вдруг со мной произойдет переводческое чудо.