Давид Самойлов - Мемуары. Переписка. Эссе

В Москве я был один раз всего на два дня, а второй проболел дней десять и никого повидать не успел.

Вышла у меня здесь маленькая книжица под названием «Улица Тооминга». Постараюсь прислать ее Вам, когда будут экземпляры. В ней, наверное, мало для Вас нового, но издана она очень мило, лучше всех моих книг.

Сейчас я продолжаю прихварывать и с некоторым странным удовольствием взращиваю мизантропию.

Застольные забавы не тянут, общение скоро утомляет.

Как здоровье Наташи? Как Вы?

Надеюсь, что увидимся в начале осени.

От Гали Вам обоим привет. От меня — Наташе.

Всего вам доброго.

Ваш Д. С.

К ударам, вроде метро, я давно привык. Ко всему привыкаешь.

13.10.81

Милый Давид Самойлович!

Прошло это нелегкое лето, и я Вам снова пишу из Вологды [510] Имеется в виду Ципина гора в деревне Оденьево Кирилловского района Вологодской области, в нескольких километрах от Ферапонтова монастыря, где Гелескул регулярно проводил по одному-два месяца летом в доме, купленном его сестрой. и снова не знаю, дойдет ли. Двадцать восьмого собирались у Юны вспомнить Толю. Она читала свои мемуары, заводила пленки. Кажется, что все это было в другой жизни. Видел фотографию Толиного сына — взрослый, вылитая мать. Только с бородой. В эту встречу никто не плакал. Я мимо воли заметил, как все мы постарели. Один Толя остался молодым.

Сейчас я здесь один, в непредставимой тишине (потому что птицы уже улетели). Сижу на безлюдной горе и смотрю вдаль; отсюда видно пол-России, причем лучшую половину. Я застал еще последний день золотой осени, а сейчас лес уже прозрачен, туманы и все серо-синее, как сон. Пару раз я встречал на тропинке соседа — барсука, а теперь и его не видно, наверно залег на зиму. Дождь непрерывен, вместо перерыва моросит, а потом — опять как следует. Но это не беда, все равно чудесно. Жаль, ненадолго.

Беда другая: в северных губерниях ввели старообрядческие порядки — нет ни водки, ни вина, ни курева. Это, конечно, благочестиво, и мужики уже вместо кепок носят нимбы, но почему-то кощунствуют и притом матерно. Поскольку тянется это благочестие месяцами, а то и годами, даже домовые разбежались. Я тоже в унынии, потому что какой из меня пуританин. Главное, нет-нет да и встретишь пьяного с цигаркой, но пытать бессмысленно — он уже успел забыть, где достал, и только застенчиво улыбается.

Здоровы ли вы все? Как перенесли летний зной? Про мизантропию не спрашиваю — с ее культивацией, уверен, ничего не вышло. Стесняюсь клянчить, но вдруг у Вас остался еще экземпляр «Улицы Тооминга»? Или, по-иному, «Через забор» [511] Название вышедшей в Таллине в 1981 г. книги Д. С. «Улица Тооминга» образовалось из адреса жительства семьи поэта в Пярну — ул. Тооминга, д. 4. А через забор от их дома располагалось здание местного КГБ. .

Наташа как-то шатко-валко. Особых чудес медицина не совершила. Но понемногу работает — подбирает и переводит (для университетской книги) литературные манифесты XX века. Восхитителен Сальвадор Дали. Странно их сейчас читать, но в каждом есть крупицы, даже у Маринетти [512] Книга «Манифесты западноевропейского авангарда» под редакцией Л. Г. Андреева, испанский раздел которой готовила Н. Малиновская, после долгих мытарств и сокращений вышла в 1986 г. в издательстве «Прогресс» под названием «Назвать вещи своими именами: Программные выступления мастеров западноевропейской литературы ХХ века». Маринетти Филиппо Томмазо (1876–1944) — итальянский поэт, писатель. Основоположник футуризма, автор первого манифеста футуризма (1909). . Смысла немного, но молодость века так и бьет.

Еще она водит дружбу с актерами Прудкиным и Ильинским (восхищена их молодостью).

Давид Самойлович, бессодержательное письмо кончаю. Какие тут у меня новости? То подул ветер, то стих. Ради бога, не болейте! Огромный сердечный привет Гале.

С нежностью, Толя

28.10.81

Дорогой Толя!

У нас тоже незаметно, как облетели листья, редко солнце проглядывает, а чаще дождик. Может быть, от этого, а скорей неизвестно почему, охватили меня неоглядная тоска и полное отсутствие желаний. Стихи по привычке вертятся в уме, но нет сил докрутить их до конца, так они и замирают, не успев быть записанными.

Думал я, не махнуть ли в Москву, да что-то нет и этого желания. Даже в компанию не тянет.

Наверное, это болезненный переход к старости, неприятный, как все для меня неуправляемое и непонятное.

Видимо, пришла для меня пора осмыслить какие-то простые сущности, которым я мало уделял времени, занятый «процессом жизни». На этот процесс уходили главные мои силы, поэтому я мало знаю и мало что додумал до конца.

Свой мыслительный дилетантизм я особенно остро ощущаю сейчас, когда пришло время многое до конца додумывать. А мне до конца далеко, я только в самом начале…

В Москве я был в конце сентября, дней десять.

Было много всякой суеты и ненужных свиданий.

Главное событие: у меня родился внук [513] У старшего сына Д. С. Александра родился сын Сергей. . Рождался он тяжело, появился на свет сильно недоношенным и пока еще тревожно за его здоровье. Надеюсь, что он будет молодцом, ибо очень не хочется расставаться со званием деда.

Отчасти из-за рождения внука, а главным образом из-за раздрызганности, я не навестил Л. К., которая сильно на меня рассердилась и разобиделась. Виноват, но у меня не было сил и духовной собранности, чтобы предстать перед ее грозные очи. К тому же очень трудно ночью добираться из Переделкино.

Долго я мучился совестью, потом написал покаянное письмо, на которое пока нет ответа. А может, обида такая, что и ответа не будет. Подожду и напишу снова.

Вышла у меня книга «Весть» [514] Явная описка. Сборник «Весть» вышел в 1978 г., а в 1981 г. кроме книги «Залив» вышел сборник «Линия руки» в издательстве «Детская литература». Скорее всего, речь идет о нем. . Пока еще нет тиража, видел один сигнал. Многие стихи Вы знаете. У меня отношения к книге еще нет.

Вот кратко, что у меня и со мной происходит.

Очень хотелось бы увидеть Вас.

Верность Юны памяти Толи трогательна и достойна уважения, но на меня от нее веет такой скукой, что не хочется с ней именно говорить о Толе.

Галя тоже начала писать воспоминания о Толе, по-моему, интересные. Но, заедена детьми и бытом, так и оставила недописанными. Надеюсь все, что возьмется за них вновь.

«Улица Тооминга» у меня есть, но я лучше пришлю Вам «Залив», там все то же, но и еще кое-что, поэма «Кломпус» и нет переводного балласта.

Передайте привет Наташе. Галя кланяется вам обоим.

Всего Вам доброго.

Ваш Д. С.