Мирмухсин - Молнии в ночи [Авторский сборник]

А потом, как от нее ни скрывали, Халида узнала, что одной женщине из их палаты сделали операцию, а зрение так и не восстановилось… Девушка совсем пала духом. Все ее надежды рушились! Но ее окружали такой заботой, и в голосе Тулкуной, когда она говорила о предстоящей операции, звучала такая спокойная уверенность, и врачи с помощью самых тонких и точных медицинских приборов так тщательно проверяли ее глаза, сердце, общее состояние, что Халида вскоре приободрилась: все думают о ней, все об одном хлопочут — как бы вернуть ей зрение… Как же не верить этим людям? Халида понимала, как трудно им приходится: сорвать завесу с ее глаз — все равно, что рассеять темные, плотные тучи, закрывшие солнце! Но меч науки — могучий и острый, он может, как масло, рассечь самую твердую сталь!

Операцию Халиде делал главный врач клиники, старейший хирург-окулист. Ему ассистировали Тулкуной и Оксана.

А в вестибюле клиники, застывшая, словно изваяние, сидела в ожидании мать Халиды.

Через некоторое время — женщине казалось, что миновала вечность, — к ней сошла Тулкуной, обняла ее, сказала, что операция прошла успешно. Женщина только вздохнула с надрывом…

Спустя несколько дней Тулкуной сняла повязку с глаз Халиды. Она повернула девушку лицом к широкому окну, из которого лился поток света.

— Открой глаза, Халидахон. Фарида говорила, что ты помнишь солнце… Посмотри в окно!

Халида усилием воли открыла глаза и испуганно вскрикнула:

— Ой, что это?!

Тулкуной крепко держала девушку за плечи:

— Это солнце. А теперь повернись ко мне. Видишь меня?..

Смутно, словно сквозь дрожащую пелену, Халида увидела перед собой черные глаза Тулкуной, подобные виноградинкам чараса, опущенным в воду… Потом из тумана выступили тонкие брови, все лицо врача…

— Вижу… Вижу!.. — взволнованно прошептала девушка.

— Что ты видишь?

— Вижу… Солнце! — Халида ласково, с любовью, провела рукой по лицу Тулкуной — первому открывшемуся ей лицу…

Тулкуной улыбнулась:

— Это я, Халидахон!

— Вижу… Вас вижу! — глаза у девушки были широко открыты. — А Фаридахон похожа на вас?.. Она похожа на вас, да?

В это время в палату вошел профессор с двумя женщинами в белых халатах. Одна из них была Фарида. И удивительно — Халида сразу ее узнала…

По обе стороны дороги, ведущей к котловану строящейся ГЭС, — металлические конструкции, части турбин, беспорядочно наваленные друг на друга ящики. Все ждало своего часа… Высоченные подъемные краны напоминали огромные корабельные якоря. Справа от них — склады, гаражи. И всюду холмы вынутого грунта.

Тут-то и работал Алиджан — бетонщиком. Он загорел, кожа на лице, плечах, руках облупилась, обветрилась. На ладонях — мозоли…

Нелегко давалась ему новая жизнь.

Поначалу, в первые дни работы, Алиджан затосковал. Он скучал по чайхане Таджибая, по плову с чесноком, источавшему острый аромат, по винограду «абаки» — на стройке подобной роскоши не было и в помине. В минуту слабости он чуть было не дал тягу со стройки. Но что-то его удержало — скорее всего, упрямство и самолюбие. Он ведь дал слово Абдугани-ака честно трудиться на строительстве ГЭС. Как бы он посмотрел в глаза старому учителю, если бы удрал в Ташкент?.. Да и перед отчимом не хотелось выглядеть струсившим, потерпевшим поражение. Нет уж, он никому не даст повода злословить! Он всем докажет!.. А что докажет — Алиджан толком еще и сам не знал. Он только работал, стиснув зубы, стараясь ни о чем не думать. А так как люди рядом с ним трудились не за страх, а за совесть, то и Алиджан все силы прилагал, чтобы от них не отстать, — что он, хуже других, что ли?..

Энергия, дремавшая в нем, нашла, наконец, выход. Алиджан и сам не заметил, как постепенно втянулся в работу. Наверно, если бы его увидел кто из старых дружков, Алиджан бы смутился и сделал вид, что «вкалывает» без всякого интереса и энтузиазма, лишь потому, что заставили обстоятельства. Но перед строителями ГЭС нечего было стыдиться. Здесь энтузиазм был нормой жизни, и Алиджан дал полную волю своей богатырской силе. Никому и в голову не приходило, что совсем недавно он славился как отпетый лодырь.

А вскоре Алиджан поймал себя на том, что перед одним человеком он особенно жаждет отличиться… Отличиться же на стройке можно было только одним: трудовыми успехами. Правда, Алиджан стал тщательней следить и за своей внешностью — как ни тянуло лишнюю минуту понежиться в постели, он все-таки вскакивал пораньше, чтобы перед выходом на работу успеть побриться, привести себя в порядок.

Однажды, шагая к котловану с экскаваторщиком Казимом, с которым он подружился на стройке, Алиджан небрежно спросил:

— Ты случайно Малику не знаешь?

— А у нас их две, — улыбнулся Казим. — Одна Каримова, другая Рахимова. Тебя какая интересует?

— Никто меня не интересует! — покраснев, буркнул Алиджан. — Ну… черная такая, среднего роста.

— Они обе черные и обе среднего роста. Ладно, разберемся.

В котловане шла в это время укладка стен будущей ГЭС — огромный кран оторвал от земли двадцатипятитонную железную махину в форме буквы «Г», поднял ее на высоту около сорока метров. Арматура описала в воздухе полукруг, медленно плывя к железобетонной стене, где ее ждали электросварщики, — издали они походили на галок, облепивших стену. Казим устремил вверх напряженный взгляд:

— Арматуру надо установить во-он там, припечатать тютелька в тютельку. Нельзя ошибиться ни на сантиметр!.. Сложная работенка.

— Да я знаю, — сказал Алиджан, с беспокойством следя за работой крановщика.

Махина приближалась к стене.

Вот она чуть опустилась, подалась в сторону… Алиджан и Казим, прикрыв глаза ладонями, смотрели вверх. Казим одобрительно цокнул языком:

— Молодчина! — он повернулся к Алиджану. — Неопытный-то крановщик провозился бы целый час.

Махина еще чуть качнулась и уверенно легла на стену. Послышались восхищенные возгласы электросварщиков:

— Ай, молодец!.. Как в аптеке!

Они, не медля, приступили к сварке — тут и там забили фонтанчики бледно-голубых искр.

К спустившимся на землю крановщицам уже спешили инженер и прорабы, наблюдавшие за их работой со шлюзов. Инженер, седоватый, щуплый, вытер платком взмокший лоб:

— Спасибо, доченька. Ты, Рая, стала мастером своего дела. А помнишь, как в прошлом году снимала грузы с платформ, — у меня колени тряслись от страха и за тебя, и за груз.

Рая рассмеялась:

— Ошиблись, товарищ инженер! Арматуру-то переносила не я, а моя помощница, Лика — она показала на стоявшую рядом с ней тонкую, хрупкую девушку в красной косынке. — Она уже третий раз устанавливает арматуру.

Казим толкнул Алиджана в бок:

— Это одна из Малик. Не та? — и увидев, как побагровел юноша, добродушно усмехнулся. — Выходит, попал в точку. Пошли, поздороваемся.